Книга Прелат - Ольга Крючкова

* * *

Рене терял силы, жажда доводила его до отчаяния, затем началось постепенное помутнение рассудка. Идальго отчётливо увидел реку, он плескался в ней, наслаждался холодной проточной водой, пил этот дивный божественный напиток… Он вышел на берег, совершенно обнажённый; под самодельным пологом, на мягком ковре, его ждала Мадлен. Её роскошное тело манило… Затем видение исчезло…

Рене облизнул сухие губы, ощутил тяжесть командора, который пребывал без сознания – оставалось лишь одно… Он свободной рукой нащупал на шее ожерелье из розового золота, подаренное Ванессой, и вспомнил её слова: чтобы попасть в Серый мир надо разломить ожерелье пополам, тогда откроется проход…

Перед идальго стоял непростой выбор: умереть в лесу, на чужбине, или добровольно отправиться в царство вампиров? – а, если проход откроется на землях клана Рабильон? – что тогда сделает с ним Энерей и его люди? – ведь он не выполнил условия договора…

Рене одернул руку от ожерелья.

– Я буду бороться, пока есть силы…

Но силы, увы, были на исходе. Голова закружилась, Рене почувствовал, что он падает… В это момент из зарослей появился индеец. Он сделал жест рукой, словно приглашая Рене следовать за ним… Идальго пытался понять происходящее, но тщетно… Его поглотила темнота.

Глава 10

Постепенно темнота приобретала очертания. И это были очертания темноволосой смуглой, если не сказать: краснокожей девушки. Её лицо, отличительное некой дикой экзотической красотой, выражало чрезвычайную сосредоточенность. Девушка аккуратно налила из кувшина воды в широкую глиняную чашу и поднесла её к губам Рене.

«Это Рай или Ад? Впрочем, всё равно – лишь бы утолить жажду…» – подумал он и с жадностью припал к чаше с водой. Испив божественный напиток почти до последней капли, идальго испытал безумное наслаждение, сравнимое разве что с жаркими объятиями Мадлен.

– Ещё… – едва слышно вымолвил он и удивился звуку собственного голоса.

Девушка снова наполнила чашу водой и поднесла её к губам идальго. После второй чаши затуманенное сознание Рене прояснилось: он увидел дона Рамиреса, лежащего несколько поодаль, – над ним хлопотали две женщины, постоянно переговариваясь на странном неизвестном ему языке.

– Я жив? – спросил он удивлённо черноволосую красавицу. Она ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась. – Где я?

Девушка, сидевшая рядом с идальго, встала… Он невольно осмотрелся: «Вероятно, я – в хижине… Неужели – у местных дикарей?» Пока идальго предавался размышлениям, девушка подошла к большой корзине, стоящей в углу и что-то достала оттуда. Затем она вернулась к идальго и протянула ему чистую одежду из домотканого полотна, украшенную замысловатым орнаментом.

Рене невольно приподнялся, опершись на правую руку, затем сел, приняв свежую одежду, предложенную хозяйкой.

– Благодарю вас, сударыня. – Вежливо сказал он. – Где я могу переодеться?

Красавица недоумевающе смотрела на испанца и, наконец, догадавшись, о чём просит гость, указала ему рукой на занавес, отделяющую примерно треть хижины. Тот неприменул уединиться и сменить потную и грязную одежду на предложенный наряд. Разоблачившись, Рене почувствовал облегчение во всем теле, с удовольствием натянув холщёвые штаны и рубашку свободного покроя. Неожиданно Рене спохватился: «Оружие! Пояс! Где они? Хотя, даже если бы мне их оставили – вряд ли они спасут в данных обстоятельствах …»

Идальго отодвинул холщёвый занавес, дабы показаться гостеприимной хозяйке в новом обличии. С удивлением он увидел двух мускулистых индейцев, стоящих рядом с ней, и с нескрываемым интересом рассматривавших его персону. Рене не знал, что делать…

Но индейцы предупредительно опередили гостя: каждый ударил себя в грудь правой рукой и произнес нечто на своём гортанном языке, вероятнее всего – приветствие. Рене подумал, что невежливо будет отмолчаться и ни коим образом не прореагировать на внимание хозяев положения. Он поклонился и сказал, как можно мягче:

– Благодарю вас за воду и одежду, а так же за заботу о моём друге. – Рене посмотрел в сторону дона Рамиреса, над которым по-прежнему радели женщины.

Индейцы кивнули в знак того, что поняли смысл сказанного. Затем один из них жестом указал Рене следовать за ними. Он подчинился.

Рене с сопровождении индейцев проследовал через небольшую площадь, на которой отчётливо разглядел три высоких деревянных столба, выкрашенных причудливым образом, очевидно носивших ритуальный характер. Мимо него пронеслась стайка детишек, они держали небольшие луки и о чём-то громко переговаривались. Наконец, миновав ещё несколько хижин, подобных тем, где ему оказали гостеприимство, но несколько меньших по размерам, откуда на пришельца взирали любопытные женщины и дети, индейцы достигли цели – высокого просторного строения, крытого соломой, которой с трудом можно было назвать хижиной.

Один из индейцев сделал жест рукой, который Рене истолковал, как: «ожидайте». Индеец вошёл в дом и исчез в его полумраке. Рене поёжился, у нег возникло чувство, что в чреве этого строения есть нечто то, что может касаться именно его…

Прошло некоторое время, прежде чем индеец появился вновь. Он махнул Рене рукой в направлении полумрака, царящего в доме, и слегка подтолкнул гостя. Идальго сглотнул, ему стало не по себе: что ожидает его в этом ужасном незнакомом месте? Может там, в доме, сидят людоеды, которым поклоняются местные дикари? А его выбрали, как праздничную жертву?

Рене попытался взять себя в руки и переступил черту страха и сомнения – вошёл в дом. Его обдало прохладой и сильным незнакомым запахом трав. Он шёл вперёд чисто интуитивно, наконец, полумрак исчез: перед взором предстало просторное почти полупустое помещение, освещаемое через отверстие в крыше. Посередине, на полу, устеленном множеством шкур, сидел человек в замысловатом головном уборе из ярких птичьих перьев и аппетитно предавался трапезе, вокруг него – четыре девушки, чуть поодаль – человек, по виду напоминающий священника.

Рене ощутил острое чувство голода… Неожиданно он услышал до боли знакомый голос:

– Прошу вас идальго, проходите. Вы у меня – в гостях, чувствуйте себя свободно и откушайте со мной.

Рене вздрогнул и замер от неожиданности… Человек, сидевший на полу, с аппетитом доел кусок мяса, вытер руки о холщёвую тряпицу, и попытался встать… Но его чрезвычайно грузное тело не хотело ему подчиняться – на помощь тут же пришли девушки, они подняли хозяина, с обожанием взирая на него. Тот сделал жест рукой, который вероятно означал, что прислужницы свободны, они тотчас заняли свои прежние места.

– Дон Рене, я, что так изменился за столь короткое время? – полюбопытствовал хозяин.

Рене не верил своим глазам…

– Фернандо?! Вы ли это? – наконец вымолвил он в полной растерянности.

– Ну, слава Всевышнему! Вы обрели дар речи. Конечно, это – я! А кто ж ещё?! – воскликнул довольный собой профессор.