Книга Счастье бывает разным - Иосиф Гольман

— Гады, они его всерьез обстреливают! — не выдержал Береславский.

Чистов про себя улыбнулся: похоже, адмирал-профессор оказался не готов к тому, что на войне люди стреляют друг в друга по-настоящему.

Тем временем пираты, увидев приближающуюся «NATALY», дали несколько очередей в ее сторону. Автоматные трассы погасли в океане. А вот очередь из крупнокалиберного пулемета — говорят, они обожают российские в китайском исполнении ДШК — долетела: пули загрохотали по обшивке.

Береславский сначала здорово перепугался, а потом, поняв, что все целы, гордо улыбнулся: это была его идея защитить мостик металлическими листами и бронестеклом.

Вадим был настроен менее оптимистически: когда они сблизятся с пиратами, двенадцатимиллиметровые пули-снаряды ДШК могут нанести его судну существенный урон. К тому же у этих гадов наверняка имеются гранатометы.

Впрочем, профессиональный военный Чистов не боялся предстоящего боестолкновения. Ему всего лишь предстояло заняться тем, к чему он всю свою сознательную жизнь готовился и чему его долго и основательно учили.

— Славка, что там у тебя? — спросил он по переговорному устройству.

— К бою готовы. Пушка заряжена. Два «Корнета» к пуску готовы.

— Цели тебе видны?

— Относительно, — ухмыльнулся спокойный Беклемишев.

Похоже, сейчас на корабле волновался только Береславский. Ну и, может, еще три штатских члена команды.

— Не стреляй, пока не будешь уверен, — приказал Чистов. — Потом открывай огонь сам, без моей команды.

«NATALY» сближалась с бандитами. Те, еще не поняв реальной опасности — корабль выглядел небольшим и совершенно мирным, — тем не менее перевели на него огонь с сухогруза. Для последнего это было более чем кстати: на нем начинался пожар в жилой надстройке, пока еще небольшой, но уже с видимым пламенем, а главное — под серьезным обстрелом его было невозможно тушить.

Зато для «NATALY» все стало крайне неприятно: в бортах и стенах появились дыры и щели, грохот стоял такой, будто десяток клепальщиков работали своими молотками. А самое прискорбное — Беклемишев сообщил, что их кока, пожилого филиппинца, ранило в ногу. Правда, не слишком тяжело: пуля прошла навылет, оторвав изрядный кусок мышцы. Его перебинтовали, и без профессиональной медицинской помощи, наверное, можно было обойтись.

Огневой шквал, нацеленный на «NATALY», еще более усилился — теперь до нее долетали и пули «калашей». Впрочем, гораздо более встревожили Чистова следы выпущенных из гранатомета снарядов. Пока они не принесли заметного вреда, но по едкому запаху дыма капитан понимал, что это ненадолго.

— Славка, ты чего не стреляешь? — крикнул он.

— Еще пару секунд, — спокойно отозвался тот. — Ты ж сам дал мне карт-бланш.

Значит, ему виднее. Он же смотрит в прицел, а не Чистов.

И в этот момент ударили все огневые средства вверенного ему корабля. Он и в самом деле не зря назывался кораблем: двухорудийная двадцатитрехмиллиметровая зенитная установка, выплюнув две красно-белые железные струи, буквально перерезала один из бандитских катеров. Уцелевшие пираты оказались среди обломков в воде, но другие лодки, ошарашенные огневым ударом, не спешили им на помощь.

Одновременно вышли на цель две ракеты «Корнета». Одна попала в самую большую лодку, та не затонула, но загорелась и сильно накренилась. Вторая ракета зарылась в воду, не нанеся никому вреда.

Картина боя была отлично видна из-за осветительных ракет, выстреливаемых вверх бойцами Беклемишева.

У пиратов оставалось три лодки: как и предполагал Чистов, кроме первых, две скрывались за длинным и высоким корпусом сухогруза.

— У меня еще один легкораненый, — спокойно сказал Славка.

— Почему прекратил огонь? — не понял Вадим.

— Можно попасть в сухогруз, — сказал тот. — Они в створе.

Впрочем, огонь прекратили только «Корнеты», пулеметы и пушка.

Не слышимые Чистовым крупнокалиберные снайперские винтовки делали свое дело не хуже артиллерии. Славкины бойцы не зря прошли две войны: выстрел — и мотор на третьей лодке заглох. Выстрел — и одному из нападавших, стоявшему за ДШК, снесло голову: яркое освещение превращало бой в зрелищный спектакль. Разве что зрителей было мало: все, кто имел право спрятаться за железными стенками, спрятались.

Две оставшиеся целыми лодки решили не искушать судьбу: бросив товарищей, пустились наутек.

Когда расстояние чуть увеличилось, а «NATALY» вышла из опасной близости с сухогрузом, парни Беклемишева вновь сменили инструмент. Пушка опять ударила, и одна из лодок взорвалась, превратившись в огненный шар. Последнюю лодку до-гнала ракета «Корнета».

Морская виктория, таким образом, была абсолютно полной и бескомпромиссной.

Странно, но все причастные к ней не выглядели счастливыми: ни Чистов, ни Береславский, ни забежавший на мостик Беклемишев.

Нет, разумеется, никто не хотел повернуть время вспять, чтобы пираты безнаказанно завладели сухогрузом. Но, видать, победы, неизбежно завязанные на чьей-то крови и смерти, не могут быть просто радостным событием.

Штатные матросы «NATALY» тушили начавшиеся на палубе и на корме возгорания.

Раненый филиппинец с промытой и забинтованной ногой лежал в кубрике.

Капитан сухогруза сообщил, что у него на борту двое убитых — матрос из Индонезии и штурман-европеец. Раненых, к удивлению, нет, как и тяжелых повреждений, он готов продолжать плавание. Береславский, услышав про убитых, даже не смог пересилить себя, чтоб уточнить детали их делового контракта.

А еще в черных водах — точнее, уже серых, небо потихоньку окрашивал рассвет — плавали обломки нескольких лодок. Среди них копошились людские тела в оранжевых спасательных жилетах с маленькими сигнальными огоньками.

Чистов скомандовал начать спасение тонущих. Беклемишев уже спускал на воду шлюпку, но, подходя к спасаемому субъекту, он сначала заковывал его руки в пластиковые наручники, а уж потом — и то под прицелом автомата — втаскивал его через борт.

Всего на «NATALY» подняли одиннадцать человек — десять темнокожих и одного, к удивлению Береславского, белого. Это, на его взгляд, серьезно увеличивало шансы на выкуп — может, он был банковским посредником? Им же не всегда миллионы налом скидывают.

Тем временем окончательно рассвело.

Суда двинулись прежним курсом, только сухогруз, пережив нападение, подошел намного ближе к конвою. Теперь даже название можно было прочитать: «Barbra».

В общем, подумал Вадик, уже три девичьих образа — Диана, Наталья и Барбара — путешествовали по морю, полному не только древних морских тайн, но и нынешних морских бандюганов.

Пленных усадили — кого на корточки, кого на задницу — прямо на открытой палубе. Правда, четверо из них сидеть не могли. Один был тяжелый, без сознания. Трое других тоже ранены серьезно — Беклемишев это знал точно, потому что их лично перевязывал — такими умениями он также владел в совершенстве.