Книга Ищущий Битву - Владимир Свержин

– Ну, это несомненно. Твой брат, как я понимаю, того же мнения?

Арсул как-то странно вздохнул, кивнул в знак согласия и глубоко задумался.

– Капитан, тебе не кажется, что мы накликали на Трифель и его окрестности небольшую социальную катастрофу? У всех мужчин здесь наглухо рвет крышу от прекрасных глаз маркизки. Впрочем, кому я это говорю? Ты же сам из этих. – Он покрутил пальцем у виска. – Правда, пока, я думаю, самый удачливый. А может быть, и нет. Кто его знает, чем они там сейчас занимаются?

– Сережа, не доставай, лучше скажи, ты ночевать на этой лестнице собрался или как? – раздраженно прервал я словоизвержения своего напарника.

– Или как. Сейчас еще разок штурманём.

Мой друг выразил на лице самое участливое выражение и осведомился у молодого рыцаря:

– Ну что, надумал?

– А, ладно, была не была, – махнул рукой молодой рыцарь.

Он поднялся вверх и постучал в дверь.

– Да, да, входи, Арсул, – раздался из-за двери певучий голос леди Джейн. Дверь отворилась.

– И тут я подъезжаю к нему и – хрясь топором по шлему! Он вдребезги, голова – пополам, кровь – во все стороны! – послышался на лестнице знакомый голос Росса.

«Милейший барон умеет развлечь прекрасную даму», – усмехнулся я, и на душе моей как-то отлегло.

Через минуту Арсул вновь спустился вниз и сообщил:

– Входите, господин Рейнар. Вас ждут.

Прекрасная маркиза сидела на высоком резном табурете, обтянутом дорогим венецианским бархатом, и что-то вышивала шелками. Она сменила дорожный плащ на дорогое изысканное платье, подобающее ей по титулу и положению, отчего казалась еще краше, хотя это было и невозможно. Судя по лицу, она невыносимо хотела спать.

– Рада представить вам, барон, этого достойного господина. Он не кто иной, как шевалье Рейнар Л'Арсо д'Орбиньяк, ближайший друг и верный спутник благородного рыцаря Вальдара Камдила. Насколько я могу понимать, в том деле, которое мы задумали, господин д'Орбиньяк – второй человек после мессира Вальдара.

Лис согласно кивнул. Барон, насупившись, смерил взглядом фигуру менестреля.

– Пусть вас не обманывает его наряд, – продолжала леди Джейн, – он более доблестный воин, чем большинство тех, кто ломал сегодня копья на ристалище.

– Если вы действительно близкий друг господина Вальдара, – негодующе произнес Росс, – то, может быть, вы скажете, что это он натворил сегодня на турнире?

Лис покачал головой.

– В свое время он сам вам все объяснит. Скажу только, что так было необходимо. Ибо мой друг никогда бы не позволил себе такого без крайней необходимости. И еще. Я вам скажу, что этот удар был для него во сто крат больней, чем для любого, кто смеет осуждать его сегодня.

– Хотелось бы верить, – пробормотал Росс, все еще неодобрительно взирая на моего защитника. – И все же он поступил очень нехорошо.

Рейнар промолчал и только пожал плечами.

– Мессир Вальдар послал вас узнать, как идут мои дела? – предугадала вопрос леди Джейн. – Я разговаривала с принцессой, но она пока что не может поверить тому, что я ей говорю. Ей нужны факты.

Я опускаю последующие полчаса разговора. Они не имели непосредственного отношения к делу, хотя по их окончании лед, громоздившийся непроходимыми торосами между двумя доблестными соратниками, незаметно сошел на нет, и незлобивый по натуре барон уже именовал Лиса не иначе, как «дружище Рейнар».

– Да, кстати! – хлопнул себя по лбу гайренский менестрель, собравшийся было уходить. – Там внизу, у входа в башню, стоит ошеломительный толстяк, который обещался не сходить с этого места вечность и еще немножко, только бы заслужить тень вашего благосклонного взгляда, ваше сиятельство.

– Его герб – зеленое поле, усеянное серебряными лилиями? – деловито осведомилась леди Джейн.

– Что-то вроде того, – отозвался Лис. – Во всяком случае, его туника выглядит именно так.

– Фон Кетвиг! – зарычал Росс, хватаясь за меч.

– Как же, я заметила этого рыцаря еще днем на ристалище. Он так озирался на ложу прекрасных дам, что я уж было начала опасаться, не взбредет ли ему в голову мысль въехать туда на своем тяжеловозе.

– Клянусь шпорами святого Георгия, сейчас он у меня узнает, что такое хорошие манеры! – бушевал фон Шамберг, порываясь уйти. – Я вспорю ему его жирное брюхо!

– Не стоит, – медленно и тихо произнесла маркиза Венджерси, делая своему отважному паладину знак сесть и успокоиться. – Не стоит, – повторила она, и в глазах ее зажегся какой-то хищный блеск. – Он безопасен, а может быть и полезным. Передайте ему, мой славный господин Рейнар, что при упоминании его имени я улыбнулась.

Глава двадцать первая

Сколько великих дел совершено лишь для того, чтобы исправить маленькие ошибки.

Наполеон Бонапарт

Приглашения на пир, следовавший за турниром, я, честно говоря, не ждал. Поэтому когда расфранченный слуга с гербом Штауфенов на одеянии постучал в мою дверь, я был несколько удивлен.

«Ну вот, началось! Не иначе как его высочество желает внести меня в праздничное меню».

Велев людям Шамберга отдыхать, я принял надлежащий вид и, пристегнув к поясу кинжал, зашагал вслед за посыльным.

Малыш Эд, следуя за мной на расстоянии двадцати шагов, страховал меня от всевозможных неожиданностей. К некоторому моему разочарованию, пиршество происходило в городской ратуше, а не в замке, который интересовал меня не только снаружи.

Первым, кого я увидел, миновав стражу, был барон Росселин фон Шамберг. Наполненный сознанием важности выполняемого им дела, он принимал оружие у приходящих гостей, оставляя господам рыцарям только кинжалы. Усыпанный бриллиантами и увенчанный золотой короной, вензель принца переливался на его плече. Сдерживая ухмылку, я традиционно поприветствовал своего турнирного соратника, но он лишь скупо кивнул, отвечая мне. По сути, он был прав, но что-то болезненно царапнуло у меня внутри.

Пир был в разгаре. Столы, как полагается, ломились от яств, и шуты уже испрыгались до изнеможения, когда герцогский слуга, склонившись в глубоком поклоне, пригласил меня последовать за ним.

– Его высочество желает видеть вас, – прошептал он.

Я встал, стараясь не привлекать внимания соседей, и направил стопы свои вслед расфранченному слуге.

«Ну что ж. Перестрелка и обмен взаимными оскорблениями закончены. Войска, сомкнув ряды, устремились в штыковую».

Что хотел сказать мне принц Оттон, если, конечно, он вообще собирался со мной говорить? С его высочества сталось бы поставить где-нибудь на лестнице пару молодцев с кинжалами, но, насколько я понимал этого достойного представителя Гогенштауфенов, для начала мой главный оппонент жаждал посмотреть в мои кристальные бесстыжие глаза. Впрочем, это ни от чего не гарантировало. Молодцы могли ждать меня на обратном пути. На их беду, будем надеяться.