Книга Найди меня, мой принц - Ольга Островская

— Будь сердцем и светом для меня, — торжественно произносит он, до странного легко надевая мне довольно узкий с виду браслет. Потом проделывает то же самое с другой рукой и вручает мне ещё одну пару браслетов. — А я буду твоей силой.

Чувствуя себя так, словно шагаю в пропасть, надеясь на призрачные крылья, я послушно повторяю его действия. А когда на мужских запястьях тоже смыкаются золотые ободки, меня прошибает странным ощущением свершившегося и неизбежного, словно всё стало на свои предначертанные давно места. И всепоглощающее чувство единения с одним конкретным мужчиной накрывает с головой, вышибая все остальные мысли, оставляя лишь неистовое желание принадлежать ему целиком и полностью. Тело наливается томительным жаром и мышцы сводит от возбуждения. Судорожно выдохнув, я встречаюсь взглядом с его потемневшими до чёрных омутов глазами. А там неистовый голод и столько торжества и предвкушения, что у меня дыхание спирает. Но понять происходящее мне просто не дают возможности.

— Моя, — с тихим рыком выдыхает Тайрэн, подхватывая на руки и в пару шагов преодолевая расстояние до кровати.

Глава 20

Нет больше сомнений. Только страсть. Почти животная потребность в нём. В том, что только он может мне дать. Падая спиной на матрас, я сама притягиваю его к себе, зарываясь пальцами в волосы, впиваясь в бугрящиеся мышцы плеч, выгибаясь ему навстречу, чтобы быть ближе. И целую с почти безумным исступлением. Облизываю чувственные губы, кусаю квадратный слегка колючий подбородок, ласкаю ртом напряжённую шею. М-м-мой! Мужские руки хватают подол моего платья, и тянут вверх. Я вскидываю бедра, извиваюсь, помогая ему избавиться от мешающей тряпки, одновременно с этим пытаясь расстегнуть пуговицы на ширинке его штанов. Зачем он вообще их надел? Мог бы и в полотенце жениться. А ещё лучше вовсе без ничего.

— Сними, — рычу, когда моё платье, чудом оставшееся целым улетает в сторону, а он по-прежнему одет.

— Рами… — хрипит Тай, прихватывая губами мой сосок, и сминая пятернёй вторую грудь. — Не спеши… я сорвусь… могу сделать больно.

— Плевать! А-а-а, — вскрикиваю, когда его ладонь накрывает мой лобок, а пальцы почти грубо раздвигают мокрые губки и принимаются выписывать круги вокруг пульсирующего клитора.

Зажмурившись, откидываю голову, почти ослепнув от взрывающихся под веками искр. И с гортанным стоном хватаю судорожно ртом воздух, когда он проникает в меня пальцами. Схожу с ума от этого жгучего скольжения, от того, как болезненно-сладко поддаётся моё тело его ласке, готовясь принять гораздо больше. Бесстыдно раскинув ноги я отдаюсь на волю его ласкам, поцелуям, укусам и жёсткой нежности, мотая головой по подушке, всхлипывая и умоляя о большем. Чувствуя, что ещё немного и разлечусь на мелкие осколки, которые неизвестно смогу ли собрать. Беззащитная перед шквалом незнакомых в своей силе ощущений. Беззащитная перед ним. Готовая для него.

— Тай, пожалуйста, — выдыхаю в его губы, когда он накрывает меня своим телом и сминает мой рот в жёстком лишающем воли и разума поцелуе. Его ладони смыкаются на моих запястьях вздёргивая их над головой, а бёдра вклиниваются между ног, заставляя открыться ещё больше.

Я чувствую, как скользит головка его члена там, у самого входа, как раздвигает и медленно проникает, растягивая мои внутренние мышцы обжигающей наполненностью. Мне бы бояться, но я схожу с ума от безумной смеси боли и возбуждения. От потребности принадлежать и обладать. Тай отрывается от моих губ и наши взгляды встречаются.

— Я люблю тебя, — вырывается у меня со стоном, и, смотря мужчине в глаза, я убиваю остатки его самоконтроля — Я… Хочу… Тебя-а-а!

Толчок. До конца. До боли. Его губы ловят мой вскрик. Выпивают все стоны вместе с дыханием. Толчок. До вспышек перед глазами. До его прокушенной мною губы и солёно-сладкого привкуса во рту. До наших судорожно сжатых переплетённых пальцев. Толчок… что такое боль, когда кровь стучит в висках, и тело звенит от нарастающего возбуждения? Толчок… Толчок… Я могу лишь вскрикивать, вскидываясь навтречу, встречая каждое движение его члена внутри, тела на мне, и вопреки всему чувствовать, как закручивается во мне тёмная воронка, затягивая все чувства, оголяя нервы, обнажая душу.

Удары мужской плоти становятся всё быстрее, а моё наслаждение таким болезненно-острым, что мир теряет очертания, растворяясь в багряной дымке подступающего освобождения. Тай хрипло дышит, прижимаясь своим лбом к моему, прожигая пылающим взглядом, вбиваясь так глубоко и сильно, зарываясь пальцами в мои волосы, и я тону, тону, растворяюсь в нём, в этом хищном собственническом взгляде, в его власти и обладании, отпускаю себя и разлетаюсь на осколки с гортанным вскриком. Слышу как рычит, ловя своё освобождение, мой муж, проникая, кажется, мне в самую душу, касаясь сердца. Принадлежу ему. А он мне. Целиком и полностью. Сейчас и навсегда. Становлюсь частью пугающей своей мощью воронки, захлёбываясь в потоках пульсирующей вокруг силы, содрогаясь от волн наслаждения, являющегося чем-то большим, и единственное, что меня удерживает от полной потери себя это взгляд полуночно-синих глаз, которые притянули меня в этот мир, и ощущение полного единения с мужчиной, о котором мечтала почти всю свою сознательную жизнь, и позволяю себе упасть, веря, что он поймает и удержит. Только он один.

Сердце колотится так сильно, что, кажется, сейчас проломит грудную клетку. Дышу хрипло и содрогаюсь от всё ещё пробегающих моим телом волн наслаждения-боли, и чувствую, как в унисон со мной дышит Тай, прижимаясь губами к моему виску. Боже, что это было? Разве так бывает? Знала ли я, что такое секс, до встречи с ним? Получается, даже понятия не имела, потому что такого безумного удовольствия даже представить себе не могла. Что он сотворил со мной? Имеет ли это хоть какое-то значение?

— Тай? — повернув голову, прижимаюсь губами к его шее, там где бешено бьётся пульс. Жмурюсь от разливающего телом глубинного удовлетворения.

— М-м? — он сдвигается, перекатываясь на бок, не выпуская меня из плена своих рук, прижимая к себе с иступлённой нежностью.

— А это всегда так будет?

— Как? — хмыкает, целуя мои веки.

— Ты на комплименты напрашиваешься? — фыркаю я, но всё же объясняю. — Мне показалось, что… между нами произошло что-то большее, чем просто… секс.

Произношу и невольно замираю, ожидая его реакции. Может это только для меня так было? Может…

— Это и было большее, — мужчина за подбородок заставляет меня поднять голову, чтобы заглянуть в лицо. — Посмотри на меня, — и когда я подчиняюсь, произносит: — Ты стала моей женой, Рами. Мы соединили наши тела, жизни, судьбы, души и получили благословение Богини. Крепче нас связать сможет лишь наш первенец. Но уже сейчас ты — моя, и никто не сможет это изменить.

— Ты говоришь… о магии? — уточняю, вспоминая свои ощущения. Ту пульсирующую воронку силы, огромной мощи, что кружила меня в наивысший момент нашего общего наслаждения.

— Да. Это… связано с силой и традициями моего рода. Наша близость стала консумацией нашего брака. Не только на физическом уровне, но и на духовном и магическом.