Книга Шоколадная вилла - Мария Николаи

– Это просто счастье, что колокольня была расположена не непосредственно рядом с базиликой, как это принято в наших краях с башнями церквей, – сказал он твердым голосом, пряча сдачу.

Резкая смена темы немного смутила Хелену. Она прищурилась.

– Она при падении значительно повредила бы собор, не так ли?

– Вероятно, – ответил он. – Ну что, Хелена, к вам вернулись силы? Давайте продолжим нашу экскурсию.

Пока они шли по площади Святого Марка по направлению к Дворцу дожей, собрались тучи, и Хелена задавалась вопросом, почему Макс постоянно соблюдал дистанцию, когда между ними создавалась чувственная атмосфера. Это не совсем соответствовало тому, что в последние недели между ними происходило, так же как затянутое небо вдруг скрыло солнце.

Глава 36

На следующий день

Вапоретто перемещался по неспокойной серой воде лагуны. В отличие от вчерашнего дня, поднялся ветер и начался дождь. Брызги волн попадали на тех немногих пассажиров, которые решились отправиться в Мурано снаружи, на палубе с навесом.

Макс и Хелена предпочли узкую каюту. Они сидели там рядом на деревянной лавке, вместе с несколькими местными жителями, которые громко что-то обсуждали на итальянском.

Макс увлеченно наблюдал за ними.

Все говорили одновременно, перебивали друг друга, особенно женщины, и подкрепляли свои высказывания активными жестами и искренним смехом. Для него оставалось загадкой, как можно одновременно говорить и слушать, но, видимо, это было особенностью итальянцев. Они просто обладали темпераментным нравом.

Кроме них на борту была еще одна пожилая супружеская пара, которая, как и они, по всей вероятности, путешествовала. Возможно, они посетили биеннале и остались ненадолго. Они тихо общались на английском языке.

Макс положил руку на узкий карниз маленького окна, по стеклу которого хлестал и стекал многочисленными ручьями дождь. Ему было жаль, что он не мог сегодня показать Хелене прекрасный вид на воду и на окружающие острова, открывавшийся с палубы в хорошую погоду, и решил, что он еще раз приедет сюда с ней. Следующим летом.

Макс посмотрел на Хелену. Она сидела прямо, спокойно и невозмутимо рядом с ним, что было характерно для нее, одна ее рука лежала на ее колене, вторая в его руке. Макс посмотрел на ее профиль и признался себе, что она ему нравится. Ее нежные черты лица, узкий прямой нос, сияющие голубые глаза под густыми темными ресницами, которые излучали столько жизни и восторга.

Когда Хелена почувствовала взгляд Макса, она повернула голову и какое-то мгновение пристально на него смотрела. Незаметным жестом он указал ей на группу, все еще активно дискутирующую, и с улыбкой кивнул ей.

– Я уже очень хочу увидеть стеклодувов, – сказала она.

– Мурано тебе понравится, – ответил ей Макс. После нескольких бокалов вина накануне они перешли на доверительное «ты». – А ты знаешь, почему производство стекла было перемещено из Венеции в Мурано?

– Нет, но ты же мне сейчас поведаешь, – в шутку сказала Хелена.

– До конца тринадцатого века оно было сосредоточено в Венеции. Но опасность пожара из-за печей в расположенных близко друг к другу домах была очень высока. Поэтому стеклодувы перебрались в Мурано.

– Разумное решение.

– Но была еще одна причина, – сказал Макс.

– Да?

– Необходимо было сохранить секреты производства стекла. В Мурано стеклодувы жили изолированно от всего мира. Тем, кто передавал знания об этом искусстве, грозила даже смертная казнь.

– Несмотря на это, информация все же просочилась, правда?

– Да. Некоторые техники попали в Германию и Нидерланды, затем в Богемию и Силезию.

– Богемское стекло тоже очень изысканное.

– У каждого стекольного завода есть свои особенности, техника постоянно улучшается, совершенствуется. А также используемое сырье не одинаковое. Во всем мире нет второго муранского стекла.

Внезапный толчок прошел по вапоретто.

– Вероятно, мы прибыли, – с улыбкой сказал Макс. – На волнах нелегко мягко причалить.

Спустя полчаса они стояли в одной из стекольных мастерских. Макс поговорил с владельцем, и тот пустил их посмотреть, как он вместе со своими помощниками в ходе сложного процесса переплавлял различно окрашенные тонкие стеклянные палочки в очаровательное плетеное изделие.

– Это называется муррина, – объяснил Макс.

– Миллефиори, – кивнула Хелена. – Я знаю. Но я никогда не видела, как его делают. Это восхитительно!

– И очень жарко, – заметил Макс.

В магазине мастерской он купил ей круглое пресс-папье, выполненное в технике миллефиори, затем они вышли на улицу и пошли по переулкам Мурано. Дождь прекратился, и они рассматривали витрины различных магазинов.

– Каким же невероятным мастерством нужно обладать, чтобы создавать такие шедевры, – сказала Хелена и остановилась перед набором бокалов для вина из тонкостенного красного стекла с золотым декором, ножки которых также были выполнены из золота. – Только посмотри, как тонко проработаны все эти детали.

Макс присмотрелся.

– Да, они потрясающие. Не удивительно, что обучение стеклодува длится минимум десять лет, а до уровня мастера – еще дольше.

– Меня удивляет также такое разнообразие видов стекла.

– Это результат многочисленных рабочих процессов. Кварцевый песок, известь и сода являются важнейшими элементами, затем для различной окраски используются минералы и кристаллы. Но информация о точном составе и, вполне возможно, о каких-то секретных ингредиентах остается в тайне и передается только членам семьи. Каждый создает, таким образом, свое собственное искусство.

– И при этом муранское стекло остается неподражаемым. И очень дорогим.

– Точно.

На улицах было мало людей. Макс обнял Хелену.

– Я думаю, пообедать мы вернемся в Венецию. Что скажешь?

– Это хорошая идея.

Они еще немного походили по маленькому острову, пока вапоретто, наконец, не повез их в город.

На обратном пути Хелена положила голову Максу на плечо, и он еще больше осознал, насколько она притягивает его и в физическом плане. Конечно, она была на несколько лет старше, но на ее красоте это никак не отразилось, скорее наоборот. Молодость и опыт, любопытство и глубина чувств, уязвимость и сила соединились в ней в чувственное очарование, которое подчеркивало ее уникальную ауру.

Макс взял одну из блестящих темных прядей ее волос, которая выпала из-под токи, и заправил за ухо. При этом он легко коснулся ее щеки пальцами. Хелена повернула голову и поцеловала его ладонь. Теплое внутреннее упоение разлилось по телу, и он понял, что не сможет долго сдерживать себя. До настоящего момента между его страстным желанием и последним шагом находилась мысль о дочери Хелены. Но что произошло, то произошло. Между Штутгартом и Ривой были сотни километров и символически еще больше между ним и его прошлым. Пришло время подвести черту под этой главой.