Книга Волшебник у власти - Терри Брукс

— По-моему, он таким был всегда, — еле слышно ответил король.

Он оставил Ивицу и Абернети у Лазурных Друзей, многие из которых были теперь сломаны. Он не хотел, чтобы они были на виду, пока не кончится предстоящая опасная схватка. После этого Бен вернулся к волшебнику и впервые рассказал ему о своем замысле насчет того, как можно справиться со Злыднем. Волшебник задумчиво слушал его, а потом объявил:

— Ваше Величество, по-моему, вы нашли верное решение.

Король слабо улыбнулся:

— Найти решение — одно, воплотить его — другое, советник Тьюс. Дело это очень опасное. Все должно быть точно исполнено. Тут многое будет зависеть от тебя.

— Понимаю, мой повелитель, — торжественно ответил волшебник. — Я не подведу тебя.

— Не подведи самого себя, — ответил Бен. — Готов ли ты к бою?

— Готов, Ваше Величество. Бен стал у обрыва и крикнул:

— Ночная Мгла! — Ответило ему только эхо. — Ночная Мгла! — снова позвал король.

И на этот раз ответа не было.

Волшебник, стоявший с Беном, беспокойно переступал с ноги на ногу.

Наконец из глубокой впадины вырвался вихрь, несущий черную пыль, которая осела на выжженную траву у обрыва, а вслед за этим перед ними появилась и сама Ночная Мгла, в черных одеждах, черноволосая, с бледным лицом и белыми руками, — жуткое и грозное видение. В одной руке она сжимала знакомую Бену и Тьюсу бутылку.

— А, лжекороль! — Зловещий шепот Ночной Мглы был похож на змеиное шипение.

Свободной рукой она вынула пробку из бутылки, и паукообразный Злыдень в момент выскочил из нее и уселся на горлышке. Красные глаза его горели.

— Видишь, мое сокровище? — тихо сказала ведьма. — Посмотри, кто пришел, чтобы мы могли позабавиться.

Король и волшебник стояли неподвижно, словно изваяния, ожидая, что будет дальше. Злыдень засуетился и стал нашептывать что-то ведьме, но слышала его только она сама.

— Да, да, — ласково говорила Ночная Мгла, склонившись над ним, — это те самые, моя маленькая злючка.

Наконец она выпрямилась, спрятала пробку и погладила Злыдня.

— Идите к нам, королек и придворный волшебник, — позвала она. — Мы поиграем с вами. О, какие это будут славные игры! Идите, не пожалеете!

— Отдай нам бутылку, — спокойно приказал Бен. — Она не твоя, Ночная Мгла.

— Здесь все, что я захочу, становится моим, — заявила ведьма.

— Но только не эта бутылка.

— А эта бутылка особенно.

— Тогда мне придется вызвать Паладина, — ответил Бен по-прежнему спокойно.

— Вызывай кого угодно. — Ночная Мгла презрительно усмехнулась. — Ты жалкий глупец, игрушечный король.

Злыдень вдруг подпрыгнул, пронзительно завизжал и простер свою паучью лапку с тонкими пальчиками к Бену и Тьюсу, направив на них поток огня и стальных осколков. Но советник на этот раз не оплошал. Смертоносный поток пролетел мимо, никак не задев короля и волшебника. Тем временем Бен коснулся медальона, и рука его почувствовала жар, исходивший от талисмана. Менее чем в десяти метрах от Бена вспыхнул яркий свет, и явился Паладин, белый рыцарь на белом боевом коне, светлое видение, пришедшее из вечности. Внутри медальона вспыхнул огонь, и свет от него достиг того места, где появился Паладин. Бен почувствовал, как волна света подхватила его тело, словно оно было невесомым. Через мгновение он уже был одет в стальные доспехи, и преображение началось. Бен Холидей лишился собственной памяти. Теперь у него была память Паладина, участвовавшего во множестве битв, в которых он одерживал победы, помнившего о крови и ранах, об искусстве вести битву, о великой борьбе и великих победах. С преображением всегда было связано для Бена и чувство ужаса, и чувство восхищения. Бен Холидей ужасался при мысли о крови и убийствах, Паладин предвкушал новую битву.

Потом эта раздвоенность исчезла, и остался только Паладин, могучий рыцарь во всеоружии, готовый к грозной битве.

Сжав в руке дубовое древко копья, защитник королей храбро бросился на Ночную Мглу и Злыдня.

Но оба его врага, помножив силу своей ненависти на силу злых чар, произвели на свет нечто, против чего, по их мнению, не должен был устоять даже Паладин. Это существо появилось из глубокой впадины, окруженное ореолом зеленого огня, огромное и белое и тоже на коне, под стать самому Паладину.

Это и был в своем роде второй Паладин. Советник Тьюс, прикрывшись волшебным щитом, в изумлении уставился на жуткую тварь. Он никогда прежде не видел подобных существ. То была прихоть темных колдунов — смесь огромного ящера и рыцаря, одетого в броню, в два раза больше самого Паладина. То был отвратительно искаженный образ рыцаря, словно отраженный в немыслимо кривом зеркале.

Эта чудовищная тварь ринулась навстречу Паладину. Она неслась с такой силой, что земля дрожала. Дубовое копье Паладина и копье из кости и железа, принадлежавшее его врагу, разлетелись на куски. Страшно заржали скакуны под ними. Противники разъехались в разные стороны. Паладин схватился за боевой топор. Тварь, созданная ведьмой и злым духом, стала на глазах расти, словно питаясь силой вражды. Теперь все присутствующие не сводили глаз с этого чудовища. А конь под ним словно растворился в воздухе.

В этот момент волшебник сделал едва заметное движение рукой, после чего от него стал исходить мерцающий свет, и Тьюс вдруг исчез, но вскоре появился снова, став, однако, полупрозрачным. Никто не заметил этих превращений.

Паладин снова пошел в атаку. Ночная Мгла и Злыдень, соединив усилия, продолжали вливать колдовскую силу в созданную ими тварь, которая теперь стала огромной, словно дом. Встав на задние лапы, чудовище поджидало противника. Когда рыцарь приблизился, оно бросилось на него, пытаясь раздавить, но Паладин успел увернуться и нанес удар топором по толстой шкуре огромной твари. Однако рана затянулась почти сразу. Врагу рыцаря покровительствовала сила колдовства.

Паладин снова бросился в атаку, обнажив свой мерцающий клинок. Он стал яростно наносить по чудовищу удары своим мечом. Но и эти раны мгновенно заживали. Тварь, созданная ведьмой и Злыднем, вновь и вновь бросалась на рыцаря, надеясь уничтожить Паладина. Оба создателя продолжали поддерживать чудовище силой своих чар. Они уже предвкушали победу.

Абернети и Ивица, наблюдавшие за битвой из своего укрытия, теперь со страхом ожидали исхода боя. Они видели, что Паладину все труднее противостоять врагу.

И тут случилось нечто неожиданное. Чудовище вдруг содрогнулось, словно пораженное невидимым ядом, и стало съеживаться.

Первым это заметил Злыдень. С пронзительным визгом он простер вперед свои паучьи лапки, чтобы силой чар подкрепить своего любимца. Но чудовище все продолжало уменьшаться. Теперь оно старалось уклониться от ударов меча Паладина, стало оступаться и шататься, как будто почувствовало, что жизненные силы стали убывать.