Книга Эпоха переселения душ - Виталий Невзоров

Джек больно ущипнул её за грудь. Кира вскрикнула и попыталась оттолкнуть пирата, но только раззадорила его. Отшатнувшись, она попала в руки другого пирата, который умудрился мгновенно запустить руку в её штаны, наверное, сказывался немалый опыт по этой части. Кира резко выкрутила его руку, пират взвыл и покатился по палубе. Пришлось выхватить шпагу.

— Ах ты мерзавка! — осатанел Джек, — ты что себе, шлюха, надумала? Хотела забесплатно нами попользоваться? Не выйдет! Отработаешь по полной! Или ты полагала, что будешь по реям лазить? Нет уж, твоё место, сучка, в постели! Будешь отрабатывать по полной: сначала обслужишь капитана, потом меня, а затем всех остальных до самого последнего матроса.

С этими словами Джек обнажил свою шпагу. На шум сбежалась почти вся команда. Кира конечно знала, что именно мужчины хотят от девушки, но такой крутой поворот был для неё совершенно неожиданным, тем более что на острове пираты всегда вели себя вполне прилично.

«Они меня приняли за портовую шлюху!» — кровь ударила в голову, и придала решимости.

Шпага выскользнула из ножен. Бой был коротким и последним для Джека, но вовсе не охладил пыл пиратов. Списав неудачу покойного на его слишком пьяное состояние, вся команда дружно набросилась на Киру. Воительнице пришлось туго, максимум, на что её хватало, это не подпускать к себе близко никого из матросов, выдерживая дистанцию и уйдя в «глухую» оборону.

— Всем отойти! — раздался окрик капитана, и пираты нехотя расступились. Тот шагнул вперёд, держа заряженный арбалет нацеленный на девушку. Он нехорошо улыбнулся Кире, — или ты сейчас идёшь в постельку и расставляешь свои ножки, или твои прелести будут оценивать акулы!

Кира неуловимо быстрым движением выхватила кинжал и метнула в капитана, падая при этом на палубу. Арбалетный болт просвистел мимо, а кинжал крепко засел в глазнице капитана: уроки Ван Чена не пропали даром. Сзади захрипел рулевой, с грудью, пробитой болтом, он оседал на пол, пытаясь удержаться за штурвал. Корабль сильно накренило, и тут же раздался ужасный треск. Пираты повалились на палубу, а некоторые даже вылетели за борт. Кира тоже упала, но тут же вскочила. Корабль сильно накренился и трещал.

— Ты что, сука, наделала! — взвыл один из пиратов, — Это же рифовый коридор! Нашла когда сражаться!

Корабль быстро наполнялся водой, было совершенно очевидно, что ему уже ничего не поможет. Пираты побросали оружие и бросились к шлюпке. Через несколько мгновений она отчалила от тонущего корабля, оставляя воительницу одну посреди океана. Ошеломлённая Кира осталась стоять на тонущем корабле, не имея ни малейшего представления о том, что делать дальше. Корабль тем временем заваливало на бок всё сильнее и сильнее. Кира затравленно оглянулась, с поднявшегося борта она с трудом различила верхушку какой–то скалы на горизонте и, более не раздумывая, бросилась в воду. Плавать она, как и все рыбаки, умела отлично. Вода южного океана была тёплая, и оставалось только верить в толику везения, что акул поблизости нет, а скала окажется каким–нибудь островом, а не просто куском камня посреди океана.

Глава 36. Кердана. Лайла. Путь в Великий Скирт и его последствия

Лайла с приятелями пробиралась по поросшему редким лесом косогору. По мере подъёма ввысь деревья становились всё реже, а камней больше. Одновременно с этим видимость становилась лучше, а прятаться всё сложнее. Горы просто кишели отрядами орков. Несколько раз друзья лишь чудом увернулись от патрулей, спрятавшись за уступы и между камней. Дважды приходилось подолгу пережидать опасность, стоя на скальных карнизах над высоченной пропастью.

Солнце здесь палило нещадно, голые пустынные скалы изнывали от жары. Привал сделали днём совсем ненадолго, всухомятку по–быстрому перекусив вяленым мясом, сухарями и запив всё это несколькими стаканами вина. Темпы передвижения оставляли желать лучшего, за день отряд едва проделал пять вёрст, а оставалось, как минимум, ещё столько же. Заночевали с наступлением темноты прямо между камней. На следующий день отряду удалось пройти даже меньше, так как почти непрерывно то с одной то с другой из сторон двигался отряд орков, тщательно просматривая местность. По большей части, им удавалось передвигаться только ползком.

К исходу второго дня отряд был сильно измотан, и Бейли признался, что уже даже ждёт, когда же их захватят в плен, и больше не надо будет ползти на карачках по острым скалам. Его слова оказались пророческими, орки обнаружили их на рассвете. Друзья смогли оказать отчаянное сопротивление, но силы были явно неравными. Их просто задавили численностью, не помогли даже магические способности Лайлы.

Пленников тщательно связали, но хуже всех пришлось волшебнице. Если на остальных лишь надели цепи и колодки, то Лайле, как колдунье, в дополнение к этому заломили кисти, каждый её палец был обмотан серебрянной цепью, а обе руки в крайне неудобной позе прикованы к огромной колоде, на ноги также были надеты колодки. В результате, конечностями Лайла пошевелить никак не могла, и скоро вообще перестала их чувствовать. В рот ей вставили кляп. Всем этим действом руководил шаман орков:

— Сейчас–сейчас, погоди, милая, мы тебя упакуем, чтобы ты не колдовала, и отправимся к Великому Вождю. Очень уж жаждал поговорить наш великий предводитель с вашей четвёркой, много золота обещано за ваши головы, которые должны быть живыми. Только не дёргайся! Живыми, это не значит совсем без повреждений, — шаман хлестнул Лайлу плетью. Трудно сказать из чего были сделаны шипы на плетке, но боль они вызывали просто адскую. Волшебница не могла ни пошевельнуться, ни закричать, только слёзы покатились из глаз.

От отчаяния и сильной боли Лайла решилась на ментальный удар. Такая магия была ей плохо подвластна, но жгучая ненависть и боль сильно подстегнули колдунью. Когда подручный шамана обрушил на неё очередной удар страшной плетью, Лайла ударила. Орк завопил и рухнул, как подкошенный замертво, остальные попятились.

Шаман не растерялся:

— Кто отойдёт ещё на шаг — умрёт от меня! — заорал шаман, и выхватил кривой и очень грязный нож с пятнами крови. Он бросился к Лайле и в два взмаха срезал ей клок волос, потом ещё один. За считанные мгновения орк обрил девушку налысо и на голом скальпе вырезал своим кривым ножом какой–то знак. У Лайлы текли слёзы от боли и бессилия, но ничего существенного противопоставить шаману она не могла. Колдун повернулся и позвал самого ближнего солдата. Когда тот подошёл, шаман без предупреждения схватил того за волосы и одним молниеносным движением срубил его голову. Ритуальный нож рассёк крепкую и толстую шею орка, как спелую дыню. Никто из приятелей и не думал, что такое возможно. Шаман, тем временем, держал отрубленную голову сородича над Лайлой, напитывая свежевычерченную руну на ней кровью орка и выкрикивая при этом какие–то заклинания.

Остальным оркам, похоже, этот ритуал был хорошо знаком, и они приплясывали в такт завываний шамана. Капли крови обжигали голову чародейке. Девушке казалось, что на неё льётся крутой кипяток. Наконец колдун выпрямился и отшвырнул более бесполезную голову. Двое орков взяли Лайлу за руки и за ноги и понесли. Очень скоро волшебница обнаружила, что более она совершенно не ощущает астрала и никак не может им оперировать. Исчезала её последняя надежда на освобождение.