Книга Морриган. Отраженье кривых зеркал - Кармаль Герцен

– И что же?

– Если взять временным отрезком день первого нападения зеркальника и день до нападения на семью Фитцджеральд, то Рианнон и я – единственные, кто сумел противостоять его чарам. Мне отчасти помогла твоя вязь, защитившая окружающих от моей черной магии и меня от черной магии извне. Но не только в этом была причина. И Риан, и я – зеркалицы. Пусть наши силы несколько неравны, именно это помогло нам обеим выжить. И как же так вышло, что в тот момент, когда «железная старуха» Агнес Фитцджеральд, сильнейшая веретница, умерла, Оливия, не хватающая звезд с неба, сумела защититься? Тогда я приняла ее слова за чистую монету, сомнения появились уже позже, когда стало ясно – между Агнес и младшими дочерями огромная пропасть.

– Как между Бадб и Рианнон?

Морриган взглянула на берсерка долгим взглядом.

– Риан сильна в другом. Помяни мое слово – спустя несколько лет она заставит людей, в Пропасти или Кенгьюбери, о себе говорить. – Она помолчала. – И эта странная кража с просто до безумия нелепым «осведомителем». Как я уже говорила, топорная и совершенно дилетантская работа. Как раз в стиле молодой девицы, которая плохо знает жизнь за пределами замка и «витает в облаках».

– Оливии Фитцджеральд, – кивнул Дэмьен.

– Девицы, которая никогда не ладила ни с матерью, ни со старшей сестрой. Возможно даже, всеми фибрами души ненавидела их обеих. За то, что решили ее судьбу за нее, за то, что никогда бы не одобрили выбор ее сердца. Она настолько боялась их, что держала в тайне свой роман. А младшую сестру безмерно любила и уважала – за то, что нашла в себе силы пойти против матери и сестры. И она хотела ее защитить. Сделав Эмму маской, Оливия фактически спасла ей жизнь – ведь если бы выжили они обе, это бы насторожило серую стражу. Все знают, что маска неспособна на любые чары, а значит, Эмма вне подозрений. Поэтому Оливия сделала свою сестру маской – Этан явно ей в этом не помогал. А затем… думаю, они объединили обе магии: магию зеркал и магию веретничества. Ведь только в этом случае – если бы к окутавшим ее тело чарам приложил руку зеркальник, она могла бы его чарам противостоять. Она хотела сделать все как можно более достоверно, чтобы серая стража не подкопалась, чтобы нападение на нее было видно невооруженным взглядом, но не учла одну деталь – что я, зеркалица, окажусь на месте преступления.

– Значит, Этан наложил на нее чары, которые погрузили ее в состояние комы. А затем убил ее сестру и мать.

Слова Дэмьена прозвучали заключительным аккордом – они как раз оказались на расстоянии нескольких шагов от стен Тольдебраль. Морриган повернулась к нему, вынула взятые берсерком из ее комнаты атрибуты: свечи, зеркала и, главное – плеть-молнию. Обычно она старалась не брать ее с собой: плеть-молния – оружие исключительно Охотников и Охотниц, и привлекло бы к ней, ныне жительницы Пропасти, излишнее внимание. Но теперь она была как нельзя кстати. Кто знает, что ждет их за стенами Тольдебраль?

Коротко рассказав Дэмьену свой план и поколдовав над зеркалом, Морриган спрятала его в сумку. Перебросила ее через плечо.

– Я проникну туда в облике тени. Открою тебе дверь. Не знаю, что случилось с Этаном, как он оказался в зеркале и что с ним теперь, но на всякий случай готовься к тому, что он может дать нам отпор.

– Может, все-таки стоило взять с собой Доминика или хотя бы пару наемников?

– Чтобы Доминика обвинили в нападении на нынешнюю королеву? И не дай бог, заподозрили, что он причастен к убийствам? К тому же… Неужели берсерк и зеркалица не смогут разобраться с двумя влюбленными, которые, даже придумывая свой грандиозный план, серьезно наложали? – едко спросила Морриган.

Дэмьен со вздохом помотал головой.

– Будь по-твоему. Но помни, что у них в арсенале наверняка есть боевые маги, да и сама Оливия все же веретница. Пусть и уступает по силам своей матери.

– Не знаю, что ты успел надумать о черных ведьмах, но лично мне не нужно кровопролитие, – холодно сказала Морриган. И тут же поправилась: – Скажем так, излишнее кровопролитие. Единственный, кого я убью – Этан Ривс. И если ты сейчас начнешь спорить и говорить о прощении, о том, что нужно действовать по закону или нести еще какую-нибудь несусветную чушь, я просто вырублю тебя и пойду убивать его в одиночку.

Дэмьен взглянул ей в глаза долгим взглядом.

– Я знаю, что такое жажда мести. Знаю, как мучительно – нарушить данное самому себе обещание отомстить.

Что-то кроилось за его словами – что-то более глубокое, личное, нежели просто согласие и поддержка. Но сейчас было не то время и не то место, чтобы это выяснять.

Перевоплотиться в тень было уже привычно и легко, но Морриган не забывала, какова цена за подобного рода чары, а потому действовала быстро. Проникла в первую же попавшуюся тонкую щель, машинально отметив, что защита стен еще больше ослабела. Почему же Оливия не пользуется своим даром? Почему не призывает на помощь демонов и духов? Неужели не боится охоты за ее увенчанной короной головой?

В обличье тени Морриган открыла входную дверь и расставила для Оливии и ее благоверного теневые ловушки. Путешествовала по этажам, пока не наткнулась на того, кого искала. Этана Ривса она узнала по спектрографии из архивов – темные волосы, карие глаза и привлекательное лицо. Лицо убийцы ее сестры.

Он обнимал бледную Оливию, шепча ей на ухо успокаивающие слова, но стоило Морриган только переступить порог, резко вскинул голову.

– Здесь кто-то есть.

Мысленно чертыхнувшись – не подумала о том, что, как большинство черных ведьм и колдунов, Этан мог ощущать разлитую в воздухе тэну, –Морриган призвала Дэмьена. Жаль, что чары невидимости, на которые она растратила львиную долю сил, не пригодились.

Следуя призыву – нити темной энергии, которая как магнитом вела его к ней, берсерк ворвался в спальню Оливии спустя пару минут. Все это время Морриган порхала по комнате, расставляя теневые ловушки, и, как только Дэмьен очутился рядом с ней, захлопнула дверь комнаты и, прошептав: «ges peraam», запечатала ее изнутри. Не самые мощные чары, но они на какое-то время задержат боевых магов Дома Фитцджеральд, если хозяйка Тольдебраль вздумает призвать их на помощь.

Морриган была искренна, когда говорила, что бойня ей не нужна.

Она впервые наблюдала берсерка в деле и зрелище было впечатляющим. Дэмьен вогнал себя в состояние ярости, окрашивая глаза в алый цвет. В ту же секунду его кулак, вонзившийся в живот Этана едва не выбил из того дух. Сбрасывая с себя теневую маску и возвращая человеческий облик, Морриган процедила:

– Оставь его мне.

Она не видела, что Дэмьен делает с Оливией – дерется ли с ее демонами или же парализует, чтобы не ударить – от этих мужчин всего можно было ожидать. Все ее внимание сейчас привлек Этан Ривс. Она приближалась к нему, сокращая между ними расстояние с каждым шагом. Собирала магию в ладонь, хотя и догадывалась, что он сделает в следующее мгновение.

Этан ее не разочаровал: за мгновение до удара он оставил свое тело. Вспышка тэны, похожая на миниатюрную комету, ударила в зеркало, но его не разбила. Даже ожидая этого, даже ненавидя Этана Ривса всей душой, Морриган не могла не восхититься. Оставлять собственное тело по желанию могли только личи. Как делала это Бадб, перевоплощаясь из ворона – всего лишь одной из форм тени – в человека. Отправляя душу в мир духов и теней, а после возвращая ее обратно в тело. Живым подобное было не под силу.