Книга Право убежища - Лидия Захарова

Луиджи Эргенте уже убивал лис. Кирилл рассказывал, что заказчик рыдал и долго не мог оплатить убийство очаровавшей его лисы: не решался нажать кнопку, чтобы перевести требуемую сумму. В итоге сделал это, напившись чуть ли не до потери пульса. А когда проспался, бросился спасать возлюбленную и несколько раз мешал планам Эргенте, умолял его остановиться, клялся, что передумал. Эргенте не послушал и, тяжело ранив нанимателя, убил-таки лису. Через несколько недель клиент вышел из больницы и перевел на счет Луиджи остатки гонорара, причем в тройном размере. И долго еще рассыпался в благодарностях. Кирилл пересказывал эту историю Саран несколько раз, причем с большим удовольствием и идиотской ухмылкой.

Саран постаралась, чтобы голос не дрожал:

— Могу я поехать с тобой?

Решение далось непросто. На первый взгляд, оставаться с Луиджи Эргенте, человеком, представлявшим для нее наибольшую опасность, было безрассудно. От желания уехать с ним попахивало суицидом. Но с тех пор как Кирилл упомянул про право убежища, а Даша не смогла гарантировать защиты Овелио, эта мысль неотступно преследовала Саран. Во-первых, рядом с Эргенте она могла опасаться только его самого — все остальные, даже демоны, не стали бы идти на конфликт с охотником без особых на то причин. Саран не считала себя особой причиной. Во-вторых, оставаясь рядом, она могла проследить за тем, чтобы Луиджи ничего лишнего о ней не узнал. Это наверняка было бы непросто, но каковы альтернативы? Сбежать и постоянно ожидать удара в спину? Неизвестность могла оказаться страшнее опасного сожительства. О других причинах, по которым она предпочла именно этот вариант, Саран размышлять не хотела.

Тем более, что их просто не могло быть.

— Зачем тебе это? — спросил Луиджи.

Он не выглядел удивленным. Но и довольным — тоже.

— Я убила Олега. Меня будут искать. Но если ты вступишься, то… Пхатти раньше не хотел с тобой ссориться, может и теперь не захочет.

— Ты имеешь в виду право убежища? Это привилегия демонов.

— Это привилегия сильных, тех, кого боятся.

Луиджи не отличался ложной скромностью и комплимент принял как должное. А как иначе? Уж он-то должен был знать о своей репутации.

— Ты ведь понимаешь, что это сделает тебя моим вассалом?

Саран пожала плечами:

— У меня есть выбор?

Луиджи усмехнулся и протянул ей руку. Саран замешкалась и этим все испортила. Разноцветные глаза Эргенте опасно сузились.

— Ты боишься прикоснуться ко мне. О каком праве убежища может идти речь?

— А оно обязательно должно включать прикосновения?

Она чувствовала себя виноватой и потому злилась. Луиджи ничего не сделал, чтобы заслужить подобное отношение. Это все кошмары и иллюзии Олега — он заставил ее бояться. Но как теперь перебороть этот страх? Не Луиджи издевался над ней, пытал, насиловал, но у палача в ее снах было именно его лицо. Просыпаясь, она не находила ран на теле — не считая ожога от раскалившегося браслета, — но сознание ее было искалечено.

Луиджи убрал руку и откинулся на спинку стула:

— Я помогу тебе, если ты ответишь на мой вопрос. Предельно честно.

Саран молча подняла на него глаза. Он ведь понимал, что с ней происходит, правда? Должен был догадываться.

— Почему ты выбросила бабочку?

— Ты знаешь об этом?

— Очевидно.

Он пытался говорить спокойно, но Саран чувствовала, что это напускное. Бабочка что-то значила, Саран поняла это в тот же миг, когда впервые ее увидела. Отдавая ей нефритовую подвеску, Луиджи что-то хотел сказать, это никогда не было просто подарком. И, разумеется, он имел право знать. Вот только Саран не могла открыть всей правды.

— Олег насылал на меня кошмары. Там был ты и… это было ужасно. Я подумала, что это твой шаман мстит мне за то, что случилось в «штабе». За то, что мы оставили тебя одного… — ее голос делался все тише и неувереннее. — Я выбросила бабочку, чтобы прекратились сны.

У Луиджи был повод злиться на нее. Даже не зная про лисью магию, он имел все основания отказать ей в помощи. Она завела его в ловушку и бросила. Неважно, что идея была Кирилла, она даже не попыталась вернуться и помочь. Хотя, если разобраться, что она могла сделать? Она даже не знала, как открыть ту дверь!

— Это единственная причина?

— Да, единственная.

Лисы умеют врать. Саран ответила так, как должна была: тихо, испуганно, с надеждой. От решения Луиджи зависело очень многое. Нельзя было ни переиграть, ни выглядеть чересчур равнодушной. Одна десятая секунды — глаза в глаза, потом сморгнуть, отвернуться. И ждать. Ждать.

Луиджи выпрямился, сложил руки в замок. Саран наблюдала за ним краем глаза.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Право убежища. Без прикосновений. С сегодняшнего дня и до…

Саран обернулась к нему, удивленная паузой. Луиджи улыбался.

— Сколько я там тебе свиданий обещал? Семь? Ну, тогда с сегодняшнего дня и до седьмого свидания.

Саран позволила себе ответную улыбку.

— А если я откажусь ходить с тобой на свидания?

— Тогда я воспользуюсь правом сеньора. Кофе?

— Было бы неплохо.

Луиджи поднялся со стула и отошел к столу, на котором стояла капсульная кофемашина.

— Сахар, молоко?

— Без всего, — по привычке ответила Саран, но потом передумала: — Хотя нет, добавь ложку сахара. Пожалуйста.

ГЛАВА 4

Луиджи настаивал, что у них мало времени. Пока что Пхатти никак не проявился и не отреагировал на убийство своего верховного шамана, но долго это затишье продолжаться не могло. Следовало как можно скорее убираться из Москвы, причем не оставляя следов.

— Доедем до Минска на машине, — решил Эргенте. — Белоруссия не входит во владения Даатона, так что информацию оттуда он получит не сразу. Успеем улететь.

Но отправляться следовало немедленно. О том, чтобы заехать за вещами Саран и речи не шло, так что, избавившись от влажного полотенца, она переоделась в шорты и футболку Луиджи. Как ни странно, взглянув на себя в зеркало, Саран осталась довольна. Это было лучше, чем розовый медицинский костюм или кофта с пуговицами-бантиками. От вещей пахло лавандовым кондиционером.

Из багажа у Луиджи была лишь большая спортивная сумка, куда он в беспорядке побросал одежду, оружие и немногочисленные артефакты вроде свечей и стеклянных шариков. Прежде чем он успел застегнуть молнию, Саран взяла один. Фиолетовый.

— Для чего они?

Она никогда не видела шариков у Насти или кого-либо из знакомых шаманов. Луиджи взял у Саран фиолетовую стекляшку и покрутил между пальцев.

— Создавая щит, шаманы всегда навешивают на него кучу сигналок. Они как колокольчики, звенят, если кто-нибудь касается щита. Это может быть полезно, особенно если щит неплотный. Позволяет заранее узнать, кто идет. Но в некоторых случаях такая предусмотрительность может навредить. Шаман слышит звон каждый раз, когда кто-нибудь касается сигнальной точки. Не может не слышать. А если звенит сразу несколько колокольчиков…