Книга Долг чести, или Верность чужому мужу - Рина Полевая

— Я проделала тяжелый путь не для того, чтобы попасть самой в рабскую петлю из‑за той, что не умеет ценить помощь, — я переключилась на мужа. — Ты можешь сам жениться на ней. Вчера был ровно год, как между нами заключен брак. Наследника я не родила, я не беременна, а значит любой жрец с лёгкостью разорвет брак между нами, — я сама удивилась, как быстро нашлось решение и насколько просто всё было. Ведь это же был выход? Я обратилась к жрецу: — Ритуал расторжения брака и снятия нити привязанности тоже является тем, что не позволит вам нарушить обет?

— Вы абсолютно правы, миледи, — на Бартрейна и Стеверга я старалась не смотреть. Вполне обоснованно боялась злости, даже ярости, во взгляде маркиза. Неоправданной и незаслуженной. Виноватой я себя не чувствовала совершенно. И боялась, что разочаруюсь в Бартрейне, не увидев… Чего? Я и сама пока не знала, что именно хотела увидеть во взгляде Бартрейна. — Этого будет вполне достаточно. Но вы же будете тогда совсем беззащитны. Любой одаренный увидит, что вы ничья, — этот храмовик просто не знал еще, что среди моих наемников есть опекун. Да и искренне считал, что главный среди нас маркиз Стеверг Блисс, а я не стала его переубеждать в этом. Видела его непонимание и удивление, когда наемники ждали решения от меня, а не от маркиза.

— А вот это уже мои проблемы, — как‑то совсем не думала в этот момент о том, что меня не бросят из‑за контракта или кодекса наемников. Отряд наемников за плечами сможет меня защитить от любого в этом негостеприимном для чужаков мире. Мы столько прошли и пережили вместе, что могли считать друг друга почти семьей, а наемники своих не бросают. — Я знаю, что в храмах никогда не хватает свободных рук для решения бытовых проблем и хочу подарить вам рабыню, — тащить с собой дальше неблагодарную дрянь и ждать от неё предательства или удара в спину я не желала. Очень хорошо, что снимать окончательно ошейник с неё не стали, и Мессой просто перевел управление им на меня, как на хозяйку. Смешно сказать, но храмовик даже не рассматривал такой вариант, что она — рабыня аристократки. И сообщить об этом на родине — самый идеальный способ спасти репутацию баронессе.

Впереди у нас не самый легкий переход до очередного портала и думать о безопасности приходилось мне, раз мужчины не могли сами определиться в отношении Олейвы. Вот я и решала: как научилась у наёмников — жёстко, как могу, пользуясь своей властью, как понимаю эту безопасность я — своих сберечь любой ценой, даже ценой чужой жизни.

Да и не велика эта цена: барону Глоссир весточку о том, где искать дочь я передам, а храм — самое безопасное для неё место. Захотят за ней ехать в такую даль сами, наймут кого — то, если решат оставить всё как есть — это тоже не мои проблемы.

— Ты стала жестокой, Хейллин, — Стеверг попытался что‑то ещё сказать, но я его оборвала взглядом. Продолжать настаивать на разговоре он не стал.

— Приступай, жрец. У нас не так много времени до рассвета, — нам действительно лучше покинуть город, как только откроют ворота. Неизвестно, какие меры предпримет градоправитель, чтобы найти беглецов. Пока у него нет портретов и описаний, мы сможем воспользоваться оставшейся лазейкой и уехать даже верхом.

Но нам стоило поторопиться.

Как‑то странно повела себя память Хейллин: до начала обряда я помнила то, каким образом соединяли Хейллин и Стеверга, но как только жрец заговорил — эти воспоминания стали недоступны для меня, превратились в белый чистый лист.

Моя интуиция говорила, что они больше никогда ко мне не вернутся. Я постоянно чувствовала на себе яростные выплески магии маркиза, но они не достигали цели, обтекали меня, не причиняли вреда. Я мысленно благодарила Бартрейна за такую заботу и защиту. Только он чувствовал меня, понимал насколько сильно зол и неадекватен был аристократ, теряющий влияние и все права на меня.

Когда закончился обряд, и я на законном основании могла называться маркизой Хейллин Виндау, он бросил в мою сторону:

— Этот развод ничего не даст тебе, Хейллин. Император не подтвердит его. В отличии от тебя, я получу больше, чем потерял. Пусть ты теперь свободна и можешь отдавать свою силу любому, но, как и прежде, забирать её буду только я, — меня поразила уверенность этого мужчины в собственных словах. Я не хотела верить, что он так просто признается в готовности брать меня силой. — Теперь я не скован рамками брачного договора и не ограничусь одним актом раз в несколько недель, — все это он говори тихо, так чтобы услышать его могла только я.

Неприятно осознавать, что человек, который должен быть мне благодарен за собственное освобождение, угрожает мне. Что понятие чести ему совершенно не знакомо, а я всего лишь удобное дополнение к обретенной силе.

Нет, я не сожалела о своем решении найти и освободить его. И нет, я не боялась его угроз — есть Бартрейн, есть отряд наемников.

И есть моё нежелание продолжать этот путь вместе.

Глава 33

Бартрейн Клиффор

Решение о том, чтобы не снимать блокиратор с шеи маркиза Блисс, мы приняли всем отрядом. В первые сутки после побега у Ольвейга просто не хватило бы сил, а после встречи супругов — желания. Я или Линн могли отдать ему приказ, и он не стал бы противиться или оспаривать его. Но такой приказ отдавать никто не торопился: Линн забыла, а решил перестраховаться.

Как оказалось, не зря.

Маги и оборотни все время удивлялись, насколько легко и просто мы проходим огромные расстояния, а я боялся спугнуть нашу удачу. Но стоило вспомнить рассказы учителя о путешествии миледи Аркадии Мален (ей оно далось намного тяжелее, а миры подкидывали испытание за испытанием) и сравнить всё, что слышал когда‑то и мог наблюдать сам, как понял — миры ведут нас. Ведут и помогают Линн преодолеть препятствия без потерь и потрясений.

Вот тогда мне стало страшно за себя и свою женщину: скорее всего, испытание ждет нас обоих впереди. И чем легче нам сейчас, тем тяжелее может прийтись в будущем.

Было ли это испытанием или нет, но в городке на границе нас ждали первые серьезные неприятности: расслабились от того, как легко и просто нам всё дается, допустили ошибку и оказались заперты в храме без возможности безопасно выйти из него.

Я поразился тому, как быстро сориентировалась Олейва Глоссир и смогла очаровать и покорить храмовика, а тот сыграл ей на руку и предложил сочетать браком любого из нас. Он так ловко обосновал все, что не было возможности уличить его в лукавстве. Но…

Да, я сознательно нарушил запрет на чтение и ментальное вмешательство — не до соблюдения законов в той стране, где их в принципе нарушают все, кто может себе это позволить. И судя по тому, что я увидел в его мыслях, поступил абсолютно правильно: сочетать браком первой степени у него в планах не было. Только браком третьей степени и только из желания почувствовать собственную власть. Он упивался значимостью и властью и принимать в расчёт желания никого из нас не собирался.

Невероятно, но он пытался нарушить заповеди богини Лаяны и не боялся получить от неё наказание. А вот с зароками он не лгал, но и не договаривал: это были совсем другие зароки и обеты, и они никак не могли быть теми, что он озвучил. Удивительно, что при таком раскладе, служитель не сдал нас стражам сразу же.