Книга Белый Пилигрим - Антон Краснов

И тут в дверь сильно постучали.

Признаюсь, я вздрогнул. Я скоро от всего буду вздрагивать, даже от вида собственной пошатывающейся тени.

Старик Волох поднял голову и сказал скрипуче:

— Леонид, а вы кого-нибудь ждете?

— Я, товарищчи, — неторопливо принялся отвечать наш радушный хозяин, — никого не жду, а вот недавно… мням-мням… заходил товарищч тролль, из числа наших немецких товарищчей… так вот у него жена ждет ребенка… Уже седьмого! Думаю, что за такую плодовитость… кгрррм… хм… ее нужно нахрадить…

— Так. Понятно, — сказал Макарка. — Тролль. Очень мило. Только мне кажется, что там не… (С этими словами он нетвердо подошел к окну и стал припадать глазом к щели в чу-у-уточку оттянутой створке.) Там не тролль. Как бы это оказались не… Ох!

Тут во мне закрутились винтом внутренности, как будто кишки запустили в мясорубку. Очень милое ощущение…

— Ох! — повторил Макарка…

2

— Кто?!

— Винни, вот это номер!.. Дак это ж царь! — поразился Макарка, приоткрыв створку и едва ли не до половины высунувшись из окна. — Да еше пешком! Первый раз вижу, чтоб цари пешком ходили!

— Царь? — Мне тут же припомнился известный советский фильм с участием царя Иоанна Васильевича, и на мгновение во мне поселилось опасение, что от хронического пьянства Макар Телятников все-таки поехал рассудком и несколько свихнулся на тучной ниве белой горячки. Но, как показало ближайшее будущее, рано я пел панихиду по своему приятелю. Стук в дверь усилился, он стал настойчивым, и, когда размякший хозяин, ворча и шамкая, все-таки открыл дверь, выяснилось, что в гости к почтенному леснику Леониду Ильичу в самом деле прибыли царь Уран Изотопович и его первый министр, синебородый Дмитрий Иваныч. Последний был в лопнувшем на спине министерском мундире, а вид имел помятый и в высшей степени несчастный. На лбу запеклась здоровенная ссадина, и происхождение ее я, чуть припомнив, определил так: это я сам запустил в него томом — там, в библиотеке, в свинцовой комнате!..

Но какими судьбами? Что вынудило царя и его сановника бросить свой дворец и бежать через лес, проситься на постой в лесную сторожку? Забота о провалившейся в кротовую дыру дочери? Да едва ли. Впрочем, сейчас все выяснится.

— Здравствуй… мням-мням… вуй-те… доро-хой царь, — объявил хозяин и незамедлительно облобызал самодержца. Уран Изотопович поморщился, однако же стойко выдержал натиск пенсионера и сказал:

— Не думал, что придется еще раз свидеться вот так. А вы кушаете, я смотрю? Царя не угостите? Точнее… — по его лицу побежала тень, — бывшего царя…

Царевна выметнулась из угла навстречу отцу и воскликнула:

— Папа, что значит — «бывшего»? Что это за дурацкие шутки, а?

— Какие там еще шутки? Налейте царю, и все расскажу. И Дмитрию Иванычу тоже плесните, а то он у нас все время химичит, ставит какие-то эксперименты со спиртом, а до сих пор не то что губ, а и усов с бородой в водке толком не омочил.

— Это мы, товарищчи, мням-мням, немедленно… гм… исправим!.. — Радушный хозяин разлил зубровки. Известие о том, что царь приобрел к своему титулу печальную приставку «бывший», ничуть не омрачило сияющего выражения его широкого лица, щедро украшенного бровями и отягощенного массивным щеками. Впрочем, что ему печалиться?.. Даже если это пресловутый вариант Леонида Ильича, все равно, где вы видели генсека, который скорбит из-за свержения царя?

Царь выпил и, подсадив к себе дочь и гладя ее по голове, начал свой невеселый рассказ. Начал он так, что уже на первой фразе был перебит сразу несколькими голосами:

— Позавчера, когда вы самым возмутительным образом сбежали из моей тюрьмы…

— Позавчера? Да это было несколько часов назад!

— У вас в тюрьме отвратительное содержание!

— Кроты разные противозаконно лазают! Кролики скачут!..

— А пещеры под стольным городом кишат колдунами!

Эту последнюю фразу выговорила царевна Лантаноида, и именно к ней повернул свое бородатое лицо царь Уран Изотопович. Он шевельнул ноздрями и глухо выговорил:

— Вы… вы тоже встретили его?

— Что значит — тоже? — спросила Чертова. — Если вы имеете в виду мага Гаппонка Седьмого, то да, мы имели несчастье наткнуться на него в ледяной пещере, где он ждал нас со своими тварями. Он был очень любезен и неожиданно быстро оставил нас в покое. Это было не так уж и давно!..

— Сегодня? — вмешался Дмитрий Иванович.

— Да, сегодня.

— И вы говорите, что сбежали сегодня же? —Да.

— Этого никак не может быть. Вы убежали два дня назад, а через несколько часов после вашего исчезновения орды мерзких тварей, каких нет на свете, осадили мой город, — сказал царь, и не было в его лице ни кровинки. — Дмитрий Иванович говорил, что такого не бывает и что это какой-то новый вид сложной коллективной галлюцинации… Однако, после того как от высланного навстречу «галлюцинации» полка через считаные минуты ничего не осталось, — ОНИ СОЖРАЛИ ВСЕ!!! — даже первый министр поверил, что ЭТО существует на самом деле. И что именно такие твари причастны к убийству Хранителя и похищению книг из…

Царь осекся. В его бороде, на висках посеребрились целые пряди волос. У Чертовой подрагивали губы. Параська Дюжина закрыла лицо маленькими белыми руками, а Макарка закусил губу. Только слышно было, как кряхтел дед Волох. Он-то первый и заговорил:

— Вот. Началось. Они объявили войну. Они напали первые… Что ж, такие, как они, всегда нападают первыми. А что нам показалось, будто в той пещере прошло совеем немного времени… От такого холода даже само время замирает и сжимается. Замерзла ведь и остановилась в своем течении подземная река… Таковы законы, таковы законы Мифополосы…

— Дурацкие законы, — в который раз пробормотал я. Царь продолжал свой невеселый рассказ. Многое из этого рассказа показалось мне совершенно диким, невероятным. Из разряда того, что бывает только в особо изощренных кошмарах, возникших в чьем-то не совсем здоровом мозгу. Царь рассказывал о том, что полчища чудовищ вторглись в город. Город прекрасно защищен, крепость в его центре совершенно неприступна. Но есть оговорка: она неприступна ДЛЯ ЛЮДЕЙ. В армиях же проклятого Гаппонка людей замечено не было. Если не относить к человеческому племени его самого. Хотя кто-кто, а я воздержусь от этого. Гаппонк… откуда ж ты взялся на наши головы, подлая тварь? Неужели я прав, и тогда, на лестнице, видел именно его? Но Лена… как же она могла общаться с ним, как она могла?.. Мне показалось, что даже сейчас я слышу тот негромкий, чуть присвистывающий злой шепот, которым он что-то горячо ей втолковывал. Помню, какое у нее было бледное лицо, как она слегка приподнимала брови, когда он делал паузы… И ведь как я ни силился, никак не мог расслышать, что же он ей говорит. Не для моих ушей!.. Как братья Волохи были не для глаз санитаров из городской больницы…