Книга Спящие дубравы - Вячеслав Шторм

– Папа! – безапелляционным голосом заявила она. – Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Свист резко прервался и отец, виновато взглянув на дочь, протянул с надеждой:

– А может, потом?

– Сейчас!

– Ладно, коли ты от меня все равно не отстанешь…

– Никоим образом.

Лейпольдт XIV тяжело вздохнул, глотнул из кубка, словно набираясь смелости, и начал свой рассказ.

– Прежде всего, я хочу извиниться перед тобой, дочка. Я плохой король и неважный отец…

– И то, и другое я прекрасно знаю, папочка, но что делать – отцов не выбирают, а я, несмотря на все твои недостатки, все же ужасно тебя люблю, – нежно улыбнулась девушка и погладила его по руке. – И если ты, вдобавок, будешь настолько любезен, что перестанешь ходить вокруг да около, то буду любить еще сильнее.

– Нахалка, – шутливо погрозил пальцем король и продолжал: – Но, как бы там ни было, а то, что я – плохой монарх, и сыграло решающую роль во всей этой истории.

Знаете, у меня с самого рождения была душа исследователя, и как только я открыл для себя магию, все остальное в мире раз и навсегда отошло на второй план. Только вот дедушка Глори и слышать ни о чем подобном не желал. Мне приходилось дни напролет корпеть над политикой, экономикой, стратегией и прочими, «действительно полезными», по его выражению, науками, и лишь в редкие часы отдыха удавалось отдаваться любимому занятию.

Незадолго перед своей смертью, дабы я окончательно остепенился, отец женил меня на девушке, которую я до свадьбы в глаза не видел. Это, впрочем, совершенно нормально для династических браков, но для меня в тот момент не было ничего ужаснее. Я даже подумывал о самоубийстве, отречении и прочих кардинальных мерах, но духа не хватало до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Все-таки, что ни говорите, а есть в этом мире справедливость. Мы с Эльзой сразу же понравились друг другу, а очень скоро эта симпатия переросла в настоящую любовь. Через год мой родитель отправился в лучший мир, и я по всем законам стал Лейпольдтом XIV, властелином Гройдейла. Теперь уже ничего не мешало моим занятиям магией, кроме государственных дел, с которыми великолепно справлялись советники и Эльза. Еще через год родилась Глори, я был на седьмом небе от счастья…

Но счастье – это как высокая гора: чем выше залез, тем больнее падать. Когда Глори было тринадцать лет, Эльза тяжело заболела. Я потратил гигантские деньги, выписывал со всего света лучших врачей, магов и знахарей, чем совершенно истощил казну, но все было напрасно: ни диковинные снадобья, ни чары – ничего не помогало. Моя жена умерла.

Следующий год я помню плохо, поскольку свалил все дела на министров и превратился в сущего затворника. Смешно вспомнить, но я даже нанял специального человека, чтобы он подделывал мою подпись на государственных документах. Все что угодно, лишь бы ни с кем не общаться.

– Иногда в подобных ситуациях полезно крепко надраться, – невольно вырвалось у меня. Экс-король кисло улыбнулся:

– Пробовал как-то раз, но с утра было настолько плохо, что эту идею пришлось оставить. Единственное (как мне тогда казалось), что мне осталось в этой жизни – мои занятия магией. Магией, которая не смогла излечить Эльзу только из-за того, что я слишком мало знал. Магией, которая засасывала не хуже водоворота: чем больше я знал, тем больше хотелось.

– За что боролся… – сострил шепотом Бон, но выразительный взгляд Глори прозрачно намекнул ему, что если сейчас кто-то не заткнется, то этот «кто-то» может рассчитывать на все, что угодно. Например, на удар вилкой…

Как ни странно, Лесничий нисколько не обиделся на этот выпад игрока.

– Правильно, это я и сам впоследствии понял, но тогда… Самое прискорбное, что я совсем забросил государство: любой более-менее ловкий придворный воровал не стесняясь, народ бедствовал, а разбойники жирели. Естественно, в казне скоро стало хоть шаром покати, а тут еще два года подряд выдались неурожаи. Одним словом, Гройдейлу грозил голод. И вот тут-то ко мне явился посол, как вы думаете, от кого?

Неизвестно почему, мы все точно по команде посмотрели на Римбольда. Гном тут же опустил глаза и даже как будто стал еще меньше ростом, всем своим видом говоря: «Меня тут нет!!!»

– Вот именно, от гномов!

– Хм, от гномов, ну и что? – как можно беззаботнее начал я, чувствуя, что над столом сгущаются тучи.

– О, это старая история. Видите ли, земли, на которых стоит Гройдейл, давным-давно принадлежали гномам. Уг, мой пра-пра-пра, одним словом, предок, получил их во время Первой Великой Гномской войны…

– Как подлый захватчик! – раздался слабый голосок Римбольда, который всем давал понять, что обладатель его, хотя и порядком напуганный, но все же – гном. Однако Лесничего, похоже, его протесты совсем не устраивали: он щелкнул пальцами и во рту злополучного гнома оказался в виде импровизированной затычки крупный персик.

– Помалкивай пока, паршивый воришка! И до тебя скоро дойдет черед. Все, да и ты в том числе, прекрасно знают, что этими землями ваше Княжество откупилось от людей, когда поняло, что карта бита.

Шли годы, но гномы ни на миг не забывали, что Гройдейл когда-то принадлежал им, и не оставляли надежд вновь завладеть им. Они трижды пытались выкупить Гройдейл, но всякий раз получали отказ, покорить нас силой оружия им тоже не удалось. И вот, когда перед моим королевством реально встала угроза голода, гномы неожиданно предложили ссудить меня изрядной суммой денег.

– Ну, знаете! Совсем некрасиво порицать за бескорыстное благородство! – вновь не вытерпел к тому времени уже прожевавший свой «кляп» Римбольд.

– Бескорыстное? Как бы не так! – грозно сверкнул глазами экс-король, которого мне в тот момент очень захотелось назвать Френгисом. Правда, на этот раз реплика гнома осталась безнаказанной.

– На самом деле план был прост: гномы безумно взвинтили цены на продукты по всей округе, а кроме того их агенты всюду распускали слухи, что наше королевство – полный банкрот, и куда бы я не обращался за помощью, мне всюду отказывали. Естественно, кроме Княжества. О, там-то нам всегда были рады… до поры до времени.

Наконец, где-то через полгода, маленькие бородатые мерзавцы почуяли, что настала пора действовать. Меня вновь посетил их посол – теперь он был куда как менее приветлив и почтителен! – и заявил, что пока Гройдейл не выплатит весь долг до последнего медяка, я больше ничего не получу. Более того, от меня требовали заплатить все в течение года, а если нет…

– Я тут ни при чем! Это не я!!! – неожиданно заорал Римбольд, у которого, по всему видать, окончательно сдали нервы под угрозой очередной кары.

– Погоди-ка, – с подозрением взглянула на него Глорианна, – так ты что, знал об этом?

– О да, смею вас уверить, он прекрасно знает то, о чем я собираюсь рассказать, – недобро усмехнулся Лейпольдт. – А если нет, то они угрожали открыть всему народу Гройдейла, что их монарх… продал их с потрохами!