Книга Чародей в ярости [ = Чародей разбушевался ] - Кристофер Сташеф

— Да, — это имеет смысл. — С внезапным уколом вины Род вдруг сообразил, что Альфар, вероятно, поручил шпионам следить за ним с той минуты, как он пересек границу. Он же определенно держал Рода в поле зрения. Род не рассчитывал, что колдун будет таким основательным.

Теперь уж с этим ничего не поделать. Род встряхнулся — и мгновенно пожалел об этом; снова вонзилась головная боль. Но он вытолкнул ее и спросил:

— И далеко пришлось ехать?

— Весь остаток дня и далеко за полночь, — ответил Саймон.

— Но была же только середина утра, — нахмурился Род. — Это должно быть было... давай посмотрим... — Он прижал руку к разболевшейся голове, и лязг наручной цепи, казалось, прошел прямо сквозь голову от уха до уха. Но он поглотил боль и дал ей рассеяться по всему черепу, пытаясь думать.

— Шестнадцать часов. И все это время я был без сознания?

Саймон кивнул.

— Всякий раз, когда ты приходил в себя, Фларан приказывал солдатам бить тебя вновь.

— Не удивительно, что голова у меня раскалывается! Сколько раз они меня стукнули?

— Почти дюжину.

Род содрогнулся.

— Мне просто повезло, что у меня нет трещины в черепе. С другой стороны... — Он нахмурился и поднял было руку пощупать череп, а затем подумал, что лучше не стоит. — Будем надеяться. Почему он не хотел, чтоб я очнулся?

— Он не сказал, но я б предположил, что он не хотел рисковать, выясняя пределы твоих сил.

Род почувствовал холодок.

— Сил? О чем ты говоришь? Я просто по воле случая невидим для любых слушающих ведьм. Вот и все.

— Может быть и так. Должен признать, что будь я на месте Фларана то поступил бы так же, как и он. Случайно ли ты ограждаешь свой разум или намеренно, не имеет значения — такое ограждение говорит о большой ведовской силе. Нет, ты истинный чародей, мастер Оуэн, независимо от того, знаешь ты это или нет. И самый могущественный, раз способен столь основательно скрыть свой рассудок. — Саймон привалился спиной к стене. — Но можно предполагать, что тебе это известно, и ты скрываешь свои мысли умышленно. А если бы все обстояло именно так, а я был твоим врагом, то не хотел бы рисковать, узнавая степень твоих сил. Я б тоже не посмел дать тебе очнуться.

Род лишь, молча, глазел на Саймона.

А затем со вздохом отвел взгляд.

— Ну я не могу винить твою логику или твою мудрость. Но зачем он привез и тебя?

— Кто может сказать? — пожал плечами Саймон. — Я не сомневаюсь, что он попытается заставить тебя ответить на некоторые вопросы, независимо от того, знаешь ли ты на них ответы или нет. И если твоей боли окажется недостаточно, чтобы вынудить тебя заговорить, то он полагает, что вынудит меня.

Род вздрогнул.

— Этот парень настоящий очаровашка, не так ли?

— Точно. Он повернулся ко мне, тыча в меня пальцем. «Не пытайся спрятать свои мысли, — закричал он, — или замаскировать их, а не то я им велю убить тебя на месте». Я заверил его, что не видел смысла в такой маскировке. Ибо чего такого важного он мог узнать из моих мыслей?

— И чего он не узнал за время путешествия с нами обоими. — Род был рад, что свет тут слишком тусклый, и Саймону не видно его покрасневшего лица.

— Или чего он не мог бы выяснить, скажем так, более «ортодоксальными» средствами? Например, если он прислушивается к нашим мыслям, то знает, что я уже очнулся.

— Да, не сомневаюсь, что мы его скоро увидим.

— Уверен что нашим делом по-прежнему занимается он... Так значит, он отдавал приказы, да? Я имею в виду, солдатам.

— Да. В том не приходилось сомневаться.

Род кивнул:

— Тогда, вероятно, именно он и устроил ту засаду.

Саймон с миг глазел на него, а затем медленно кивнул.

— Скорей всего так.

— Значит он далеко не такой простой полутелепат, каким прикидывался.

Губы Саймона изогнулись в чуть заметной улыбке.

— Да, мастер Оуэн. Он определенно не таков.

— Он случайно не выдал никаких намеков на свое настоящее «Я», а?

Саймон покачал головой.

— На поверхности его мысли оставались, как всегда. Что мне удалось услышать у него, так это то, что его всегда звали Фларан; но его мысли все время превозносили Альфара, и то, сколь огромная польза вышла стране с тех пор, как он взял власть.

— И ничего о непосредственной задаче? — нахмурился Род.

— Он думал о том, сколь сильно порадует Альфара твое пленение.

— Надо думать. — Род закрыл глаза, прислонившись затылком к стене, надеясь, что холодный камень сможет охладить жжение.

— Чего б еще мы ни сказали о нашем мальчике Фларане, надо признать, что дело свое он знает прекрасно.

В замке заскрежетал ключ. Род поднял взгляд на здоровенную глыбу смотрителя тюрьмы с лицом, которое могло быть высечено из гранита. Он не сказал ни слова, а просто держал дверь распахнутой и посторонился, пропуская лорда, великолепно одетого в парчовый камзол и короткие штаны, красное трико и башмаки, тонкие кружевные рюши и мантию из золотой парчи, с золотой же диадемой на голове. Он двигался, надменно подняв подбородок, и держался исключительно властно. Роду пришлось посмотреть дважды прежде, чем он узнал Фларана.

— Встречают по одежке, — пробормотал он себе под нос.

Фларан улыбнулся, презрительно скривив губы.

— Да по одежке — и по осознанию силы.

Последнее слово вызвало эхо в голове у Рода. Он не сводил взгляда с Фларана.

— Так значит слух был верен — Альфар бродил по сельской местности, переодетый крестьянином.

Фларан склонил голову, признавая справедливость его слов.

— О! Властелин Альфар, — Род снова прислонился спиной к стене. — Должен признать, что ты действовал отлично, маскируясь под крестьянина. Возможно ты черпал опыт прежних лет?

Глаза Альфара, вспыхнули гневом, а Саймон, казалось, съежился от ужаса. Колдун резко бросил:

— Я и впрямь год назад числился среди угнетенных. Но теперь, конечно, все это позади.

Произнес он это с невинным видом. Взгляд Альфара посуровел.

— Не заблуждайся. Не думай, что я по-прежнему крестьянин — ибо теперь ты находишься в моей власти, и ты найдешь ее абсолютной.

— Ну, значит ты могущественный крестьянин, — пожал плечами Род. — Или ты искренне думаешь, что можешь быть чем-то большим?

— Намного большим, — процедил сквозь зубы Альфар. — Как ты сам скоро поймешь.

— О? — склонил голову на бок Род. — Можно спросить, чем же?

— Герцогом. Герцог Альфар, с северного побережья! И ты, раб, будешь называть меня именно так!