Книга Огненное прикосновение - Линда Ховард

Этуотер задумался над этими словами. Еще одна дьявольская загадка.

– Ну, а почему это тебя волнует?

– Нисколько, – мрачно ответил Рейф. Он повел широкими плечами, пытаясь облегчить боль в суставах. Веревка была тугой, узлы крепкими. Он никак не мог выпутаться из нее.

Этуотер продолжал, будто его и не прерывали.

– Ты убил стольких людей, какое значение имеет еще один человек для ублюдка вроде тебя? Простите, мэм. Ты оставил за собой целую верениду мертвецов начиная с этого бедняги Тилгмана там, в Нью-Йорке. А он к тому же считался твоим другом.

– Он не убивал Тенча, – запротестовала Энни. Разум ее парализовало – она не знала что делать. Этуотер сел футах в пятнадцати от Рейфа, все еще не выпуская дробовика со взведенными обоими курками, готового к выстрелам. Казалось, он обдумывал: не убить ли Рейфа прямо сейчас и избавить себя от тяжелой необходимости везти его в тюрьму. Конечно, он не получит награду, поскольку он федеральный служащий, но, с его точки зрения, справедливость восторжествует. Зачем беспокоиться и устраивать суд? – Его подставили. Дело вовсе не в Тенче.

– Неважно, – сказал Этуотер. – С тех пор он убил много людей. Думаю, можно добавить к твоему списку и Трэйгерна, Маккей, но мне не особенно нравился этот ублюдок. Простите, мэм.

– Рейф Трэйгерна тоже не убивал, – сказала Энни. В ее лице не осталось никаких красок, даже губы побелели.

– Энни, замолчи! – рявкнул Рейф, но он напрасно расходовал силы.

– Его убила я, – тихо произнесла она. Этуотер поднял брови.

– Расскажите.

– Он хотел устроить засаду на Рейфа, – заговорила Энни с отчаянием в голосе. – У меня в кармане был револьвер... я никогда не стреляла раньше. Не могла взвести курок, когда пыталась... но потом он готовился выстрелить, и я каким-то чудом тоже выстрелила. Юбка на мне загорелась.

– Его убила я, – снова повторила она.

– Она этого не делала, – резко сказал Рейф. – Просто пытается взять на себя мою вину. Это я сделал.

Этуотер невероятно устал от всего этого. Ему не нравилось, когда преступники проявляли благородство. Это путало его представление о них.

Не то чтобы он не слыхал о женщинах, которые пытались взять на себя вину своих мужчин. Закон относился к женщинам иначе, чем к мужчинам, в большинстве случаев: действительно, немногие женщины попадали в тюрьму. Но в этом случае у него не создалось впечатления, что док пыталась взять на себя вину за то, что сделал Маккей, потому что рассказ о загоревшейся юбке нарочно не придумаешь. Нет, это Маккей пытался взять вину на себя, потому что боялся за девушку.

Но теперь доктор призналась в убийстве человека, и это раздражало Этуотера – как представитель закона он обязан был сделать что-нибудь по этому поводу. Он с минуту раздумывал над этим, потом пожал плечами.

– Похоже, несчастный случай. Как я уже сказал, я не очень-то жаловал этого ублюдка. Простите, мэм.

Рейф с облегчением закрыл глаза. Этуотер нахмурился.

Энни подобралась поближе, в ее глазах читалось отчаяние. Этуотер предупреждающе склонил набок голову и поднял дуло ружья. Сбоку от него забормотала Джакали, грозя ему ужасной карой, если он причинит вред белой волшебнице.

– Тенч тут вовсе не при чем, – сказала Энни. – Тенч был лишь предлогом.

Теперь Этуотер слушал только ее, и она не обращала внимания на сердитый взгляд Рейфа. Ему, видимо, казалось бесполезным убеждать Этуотера, хотя, возможно, он и в самом деле чувствовал, что эти сведения поставят под угрозу жизнь судебного исполнителя. Рыцарство Рейфа часто проявлялось неожиданно для нее.

Энни начала с самого начала. Рассказывая, как все это произошло, она сама поражалась невероятности этой истории. Как может кто-то поверить в такую сказку? Даже самым доверчивым людям захочется посмотреть на документы, которые Рейф запер в сейфе банка, а Этуотер вовсе не был похож на доверчивого. Он гневно переводил глаза с Энни на Рейфа, как будто даже слушать об этом было оскорбительно для его разума. Его приспущенное веко еще больше опустилось.

Когда Энни закончила, Этуотер пристально смотрел на нее и молчал целую минуту. Потом проворчал, бросив на Рейфа злобный взгляд:

– Ненавижу выслушивать подобную чушь. Простите, мэм.

Рейф стиснул зубы и мрачно сжал губы в тонкую полоску.

– Я потому ненавижу слушать такое, – продолжал Этуотер, – что лжецы всегда стараются придумывать правдоподобные истории. Нет смысла врать, если никто тебе не поверит. Поэтому когда мне рассказывают нечто такое, чего не выдумает ни один уважающий себя лжец, мне становится любопытно. А я просто терпеть не могу, когда мне что-то любопытно. Мешает спать. Далее, нет сомнений в том, что ты сам прикончил кучу людей за последние четыре года, но если то, что рассказала док, правда, тогда мне следует считать твои действия самозащитой. И я уже спрашивал себя, кто такой этот парень – Тенч, почему он стоит десять тысяч долларов награды за твою голову и почему это я никогда о нем не слыхал, если он такая уж большая шишка. Это само по себе Довольно интересно.

Энни с трудом сглотнула, не смея взглянуть на Рейфа. Этуотер, казалось, размышлял вслух, и ей не хотелось его прерывать. Надежда захлестывала ее как прилив. Голова кружилась. Боже милостивый, пожалуйста, пусть он мне поверит!

– Так что теперь все эти любопытные вещи не дают мне покоя. Что, черт побери, мне делать со всем этим?! Простите, мэм. Закон утверждает, что ты – убийца, Маккей, и как представитель закона я должен тебя доставить в суд. Док говорит, что за тобой охотятся люди, которым заплатили, чтобы ты наверняка не дожил до суда. Ну, а я считаю, что мне платят, чтобы правосудие восторжествовало, но теперь я вовсе не уверен, что, доставив тебя в тюрьму, послужу делу правосудия. Не говоря уже о том, смогу ли я это сделать, – сухо сказал Этуотер, глядя на громадного воина апачей, который снова вышел из вигвама все еще с ружьем в руках и разглядывал их черными глазами. Похоже было, индейцы не слишком довольны тем, что Маккей связан. Он снова повернулся к Рейфу. – Почему ты так много времени потратил, помогая этим индейцам? Я бы не поймал тебя, если бы ты не остановился.

Энни судорожно вздохнула. Рейфу захотелось пристукнуть Этуотера за то, что он расстроил ее.

– Им нужна была помощь, – кратко ответил он.

Этуотер потер подбородок. Вероятно, доктор уговорила его, а теперь терзается из-за этого. Он снова посмотрел на бородатого преступника и увидел гнев в его странных глазах. Ну, такое он видел и раньше. Женщины могут смягчить даже самых жестоких мужчин, а этот жесткий шомпол определенно втюрился в дока. На нее приятно посмотреть – это верно, но дело не только в этом. Ее большие темные глаза вызывали странное ощущение под ложечкой даже у него, старой ищейки. Был бы он лет на двадцать помоложе, мог бы тоже за нее упереться рогом, особенно если бы она смотрела на него так же, как перед этим на Маккея.