Книга Чужестранка в гареме - Патриция Грассо

– Молчи! – прогремел Халид.

– Не ругай ее, – сказала Сафие, вспоминая свое собственное превращение из венецианской аристократки в жену турецкого принца. – Она очень честная, а это качество сейчас редко встречается. Тяжело отбросить религию, в которой ты воспитывалась всю жизнь, и перейти под покровительство Аллаха. Я это знаю по собственному опыту.

– Ну хоть в чем-то одном мы согласны, – сказала Нур-у-Бану, обращаясь к снохе.

– Матери и жены вечно спорят между собой, – сказал Мурад Халиду. – Так уж устроен мир.

Нур-у-Бану поднялась с подушки.

– Пока вы встретитесь с султаном, мы покажем Хедер дворец.

– Пойдем, кузина. – Шаша потянула Хедер за здоровую руку. – Женщины как раз играют во дворе.

Шаша с Тинной вывели ее за дверь. Нур-у-Бану, Мирима и Сафие вышли следом за ними.

Обсаженный кипарисами, сад султана являл собой воплощение спокойствия и умиротворенности. В воздухе смешались ароматы роз, жасмина и вербены. Многочисленные тропки вели к прудам, в которых плескались экзотические рыбки и цвели плавучие лилии. В позолоченных беседках и шатрах можно было укрыться от жары, а небольшие фонтаны приятно журчали, услаждая слух.

– Зачем здесь столько фонтанов? – спросила Хедер. Тинна с Шашей переглянулись и дружно пожали плечами.

– Журчание воды заглушает звук голосов, – пояснила Нур-у-Бану. – Так что фонтаны помогают сохранить в тайне частные переговоры.

Откуда-то издалека донеслись обрывки смеха и голоса веселившихся женщин.

– Пойдемте! – воскликнула Шаша, схватив девушек за руки. – Женщины играют в «стамбульских джентльменов».

Шаша провела Хедер с Тинной через небольшую рощицу на очаровательную ухоженную поляну. Десять молодых женщин резвились на утреннем солнце под присмотром евнухов. Девять из них были одеты в белые мусульманские шальвары, яркие туники, атласные накидки и бархатные туфельки. На головах у них были шапочки из золотой парчи. Но внимание девушек привлекла десятая участница игры.

Эта женщина была одета в мужское платье, глаза у нее были густо насурьмлены, а над верхней губой красовались нарисованные усы. На ней было вывернутое наизнанку меховое пальто, а на голове – полый арбуз. Женщина сидела задом наперед верхом на осле. В одной руке она сжимала ослиный хвост, а в другой – молельные четки из головок чеснока.

Кто-то дал ослу пинка, и он пустился вскачь, грозя в любой момент сбросить свою наездницу. К сожалению, чем сильнее женщина хохотала, тем больше она раскачивалась. Не прошло и нескольких секунд, как она свалилась с осла.

– Можно мне попробовать? – спросила Хедер.

– Но у тебя же рука болит, – возразила Тинна.

– Правая мне не нужна, – хвастливо проговорила Хедер. – Я буду управлять левой.

Нур-у-Бану взглянула на Мириму, которая кивнула в знак согласия.

– Пусть Хедер попробует, – приказала бас-кадина султана.

Хедер сбросила накидку, натянула на себя меховое пальто и водрузила на голову арбуз.

– Уверена, этот глупый осел тебя не сбросит, – сказала Шаша, подрисовывая Хедер брови и усы.

Один из евнухов усадил молодую женщину на осла. Хедер ухватилась за хвост животного левой рукой, а в правой сжала четки. Кто-то толкнул осла, и он рванулся с места. Хедер сильно качало из стороны в сторону, она громко хохотала, но все-таки держалась в седле.

Осел свернул на одну из тропинок. Не успел евнух направить бедное животное в нужном направлении, как кто-то схватил его под уздцы и резко остановил. Хедер повалилась вперед, но чьи-то сильные руки удержали ее за талию и поставили на ноги.

– Хедер, – произнес знакомый раздраженный голос. Сильные руки развернули ее, и Хедер увидела Халида с Myрадом.

– Что, черт возьми, ты делаешь?

Наблюдавшие за происходящим молодые женщины попрятались, заслышав рев Султанова Пса.

– Пытаюсь сбежать, – смело отозвалась Хедер. – Как ты думаешь, мне далеко удастся уйти в таком наряде?

У Халида снова задергалась щека. Мурад рассмеялся вместо кузена.

Женщины в ужасе взирали на Хедер. Никогда еще ни одна из них не осмеливалась разговаривать с мужчиной в столь неуважительном тоне. Тем более с Султановым Псом.

Халид издал нечто похожее на звериный рык.

– Прости за грубость, – извинилась Хедер, отступив на шаг. – Твоя мать разрешила мне принять участие в игре.

Халид устремил на мать самый что ни на есть устрашающий взгляд:

– Как ты могла позволить ей такое?

– «Стамбульские джентльмены» – безопасная игра, – отозвалась Мирима.

– Безопасная? Вдруг она носит под сердцем моего ребенка и свалится-с осла?

– Об этом я не подумала, – призналась Мирима.

– Я ношу под сердцем твоего ребенка? – эхом отозвалась Хедер. Мысль о том, чтобы стать матерью чьего-то ребенка, поразила девушку как гром среди ясного неба.

– Любая из этих красавиц может носить в себе семя моего отца, – сказал Мурад, – но он не отказывает им в маленьких удовольствиях.

– При всем уважении, ни одна из этих женщин не приходится женой мне, – заметил Халид. – Кроме того, у султана и так уже есть два сына.

Мурад кивнул.

– Когда к нам будет приезжать жена принца Халида, играйте во что-нибудь другое, – приказал он женщинам.

– Как насчет водных салок? – предложила Шаша.

– Нет, – хором отозвались Халид с Хедер.

– Из-за твоей руки? – спросила Шаша.

– Моя отважная жена боится воды, – сказал Халид. – Она не умеет плавать.

Хедер смущенно покраснела и опустила глаза.

– А может, сыграем в обычные салки? – предложила одна из девушек.

– Или в «море волнуется», – прибавила другая.

– Давайте перед ужином проводим наших гостей в купальни, – сказала Нур-у-Бану.

Без лишних слов все женщины направились в купальни. Хедер пошла вместе с Тинной, Шашей и Сафие. Нур-у-Бану с Миримой замыкали процессию.

– Ваша встреча с султаном уже закончилась? – спросила Нур-у-Бану.

Мурад покачал головой:

– Мы решили дождаться, пока он покинет апартаменты Линдар.

Нур-у-Бану кивнула и обратилась к Халиду:

– Можешь больше не беспокоиться за свой Дикий Цветок. Мы позаботимся о ней.

Затем они с Миримой скрылись в доме.

Купальни в гареме дворца Топкапы превзошли все ожидания Хедер. Все помещение было отделано белым мрамором, украшено высокими узкими колоннами, выложено удивительной работы фаянсом. Сквозь круглое окно в крыше лился солнечный свет. Повсюду были мраморные умывальники с медными кранами.