Книга Горький квест. Том 2 - Александра Маринина

Слушали меня, в отличие от юриста Андрея, очень внимательно, из чего я сделал вывод, что вопросов мне не избежать. Так и оказалось.

Первым начал все тот же придирчивый Сергей.

– Для чего нужно это исследование, если, как вы сами только что сказали, мировая наука давно уже изучает вопрос соотношения социального и биологического в человеке? Если этим занимаются профессионалы, специалисты, имеющие соответствующую подготовку, то зачем нужно громоздкое исследование, выполненное дилетантами? Какая от него польза?

– Никакой. Хотя, возможно, польза и есть, поскольку ни одно из существующих исследований не опирается на материал, кропотливо собираемый на протяжении ста пятидесяти лет. Однако дело не в этом. Уайли и Купер не могли себе представить, как далеко уйдет наука за полтора столетия. Теперь мы знаем, что все давно исследовано, изучено и сформулировано. Но есть проект, и есть его финансовая составляющая. Проект не может быть закрыт и прекращен сам по себе, он должен быть доведен до конца, в противном случае деньги Уайли-Купера в буквальном смысле повиснут в воздухе. Или окажутся неправомерно присвоенными кем-то.

– А что, в Америке тоже принято бабло пилить? – подал голос веселый бородатый Тимур. – Я думал, это чисто российская фишка.

Я счел за благо ему не отвечать, ибо вопрос казался мне риторическим.

– И вы хотите эти деньги получить? – вступила со своим вопросом Марина.

– Да, хочу. Не вижу в этом ничего зазорного. Могу вам обещать, что если мне удастся завершить исследование и выиграть конкурс, то все, кто внес свой вклад в то, чтобы мне помочь, будут щедро вознаграждены. Я разделю премиальную выплату со всеми, кто участвовал в нашей работе.

Эта мысль пришла мне в голову только что, с Сорокопятом я ничего подобного не обсуждал, и в Соглашении об этом не было сказано ни слова. Но почему бы и нет? Тех денег, которые я еще не истратил, мне хватит с избытком на весь остаток жизни, даже если он окажется достаточно длинным. Если я получу деньги Уайли-Купера, то в могилу их все равно не унести. Лучше поделиться и с сотрудниками, и с участниками.

– Всем поровну? – подал голос Тимур.

– Вряд ли. Я еще не думал об этом, но премирование никогда не бывает поровну. Каждый получит в зависимости от того, насколько существенную помощь он оказал.

Тут я лукавил, конечно. Дойди дело до получения денег – и всем сотрудникам я выделю одинаковые суммы, и всем участникам – тоже одинаковые, но поменьше. Однако сейчас мое решение могло сыграть роль демотиватора: наверняка среди ребят найдется хоть один, кто решит, что можно не напрягать извилины и достаточно просто дотянуть до конца. Он не будет стараться, не будет прилагать усилия, а в результате сможет претендовать на равную с другими премию. Это несправедливо. Поэтому я солгал.

– А если вы не победите в конкурсе? Если какая-то другая работа окажется лучше вашей? – спросила Наташа.

– Значит, я не получу денег, – лучезарно улыбнулся я. – Их получит более достойный исследователь.

– И вам не будет обидно? – продолжала девушка.

– Нет. Я слишком много раз проигрывал в этой жизни и прекрасно знаю, что это не смертельно.

Снова заговорила Марина:

– Но вы же тратите кучу бабла на проект. А если не выиграете конкурс, то вы бабки не отобъете. Как же тогда?

Я развел руками:

– Никак. Я сознательно иду на то, что теряю деньги.

Выходило, что вопрос денег интересовал молодых людей больше всего. Во всяком случае, на околофинансовые вопросы мне пришлось отвечать довольно долго. Время подходило к обеду, и Назар попросил предоставить ему слово.

– Вижу, что про деньги вам говорить интереснее, чем про суть, – строго произнес он. – Но я вас не упрекаю. Деньги – это всегда важно и потому всегда интересно. Я прошу вас подумать вот о чем: сорок лет назад жил, ходил по этой земле молодой парень, ваш ровесник. Такой же, в сущности, как вы. О чем-то думал, чего-то хотел, из-за чего-то страдал. Но условия жизни были такими, что поделиться своими мыслями и переживаниями ему было не с кем. А потом этот парень умер, ему было всего двадцать шесть лет. И нам нужна ваша помощь, чтобы вернуть к жизни пусть не его самого, а хотя бы его мысли, его чувства, восстановить события. У нас есть только написанные им размышления о некоторых произведениях Горького и еще кое-какие наброски, составленные для подготовки к созданию художественного произведения. Нам нужно сравнить ваше восприятие текстов с его восприятием и на основании этого попытаться сделать вывод о его мыслях и чувствах. Дело не в деньгах, которые господин Уайли получит, если завершит исследование и победит в конкурсе. Дело во внутреннем мире человека, который прожил так мало и о котором все забыли.

Похоже, Назару удалось достучаться до ребят: синие большие глаза Наташи налились слезами, Евдокия понимающе кивала, Сергей опустил взгляд. Какие чувства испытывал Артем – сказать затрудняюсь, но весь его облик выражал напряженную работу мысли. Тимур и Марина сохраняли полную безмятежность.

Обычно молчавшая Евдокия вдруг подняла руку:

– Вы сказали, есть какие-то рукописи, оставленные Владимиром. Я правильно поняла?

– Да, – кивнул я.

– С ними можно ознакомиться?

– Разумеется. Все тексты Владимира Лагутина будут предоставлены в ваше распоряжение. Но с одной оговоркой.

Глаза Сергея недобро блеснули, на его лице ясно читалось подозрение: «Ну вот, начались оговорки – значит, не все так чисто и прозрачно, как вы нам тут поете».

– Сначала вы читаете произведение, мы его обсуждаем, и только после этого оглашается та часть записок, которая касается непосредственно данного произведения.

– Почему именно так? Почему в таком порядке? – требовательно спросил Сергей.

– Чтобы вы не ориентировались на Владимира. Нам нужен ваш чистый взгляд, ваше восприятие.

– А почему вы заранее не сказали, что мы будем работать по Горькому? У нас был целый месяц, мы могли все прочитать, что нужно, – продолжал Сергей. – Для чего такая таинственность?

Назар усмехнулся, и я понял, что он намерен ответить.

– Для того, сынок, чтобы вы всяких глупостей в интернете не начитались. А то знаю я вас…

Вдруг лицо его стало тревожным и озабоченным, он прервался и повернулся к Семену, сидящему рядом со мной.

– Что это с вами, Семен? Чего вы вдруг так разнервничались?

– Я? – удивился переводчик. – С чего вы взяли?

– Вижу, как вы побледнели. И руки у вас затряслись. Что случилось-то?

– Да бог с вами, Назар Захарович! Я в полном порядке!

– Ага, я вижу, в каком вы порядке. Что, я не прав? – Назар перевел вопрошающий взгляд на молодых людей. – Ну, скажите, прав я или нет?

Тут же хором заговорили Марина, Наташа и Тимур: