Книга Горький квест. Том 1 - Александра Маринина

— Зашква-а-ар, — в ужасе протянула красивая девушка Марина. — А конфеты или чипсы можно?

— «Зашквар» — это сленговый синоним «ужасно, очень плохо», — прошептал Семен, и я благодарно кивнул.

— Чипсы нельзя, — категорически отрезал Бычков. — Конфеты можно, но, опять же, далеко не все. Ваш куратор Галина Александровна все вам покажет и подскажет. Еще раз напомню: в каждой квартире есть стационарный телефон, пользоваться им можно без ограничений, но звонить разрешается только на городские номера. Подчеркиваю: на номера сотовой связи звонить запрещено. Все номера телефонов вы будете знать, можете ими обмениваться друг с другом и давать своим близким, чтобы они вам звонили. Но звонить они должны тоже только со стационарных телефонов, а не с мобильных. Поскольку проконтролировать тех, кто будет звонить вам, вы не сможете, то лучше и не давайте им ваших номеров, а то позвонит вам кто-нибудь с мобильника — а вам зачтется нарушение. Не рискуйте. Если вы надеетесь, что сможете куда-нибудь пойти и оттуда позвонить, то надежду эту оставьте. Мы вас не обыскивали, просто попросили сдать технику, положившись на вашу честность. Но мы отдаем себе отчет в том, что некоторые из вас могли слукавить и сдать не все. И эти умники сейчас слушают меня и думают: да фигня, выйду из дома, заверну за угол, а то и в кафешку зайду, вытащу спрятанный андроид, выйду в сеть, всем позвоню, всем напишу, всё почитаю, погуглю, фотки сделаю и размещу где надо, а если этот надзиратель будет рядом толочься, то в туалет уйду, там меня никто не засечет.

Я не сводил глаз с молодых людей. По меньшей мере двое совершенно точно думали именно так, как говорил Назар. Поэт Цветик и красавица Марина. Возможно, были и другие, умевшие лучше владеть мимикой и скрывать свои эмоции.

— Так вот, — невозмутимо продолжал мой друг, — я не исключаю, что вам удастся бесконтрольно нарушить правило, но предупреждаю: мы об этом узнаем в течение нескольких часов. Тот, кто будет пойман на нарушении, без всяких оговорок считается не прошедшим испытание. Никаких извинений и тем более никаких блеяний на тему «а я не знал, что нельзя» не принимается. Вы всё знаете, я вас предупредил.

— Да вот же блин! — с досадой воскликнула Оксана, сидящая рядом с Цветиком. — Как же я позвоню, если вы телефоны отобрали? Там же номера все забиты, а на память я их не знаю. И что теперь делать?

— Обращайтесь ко мне, вся техника хранится у меня, я дам вам телефон, вы сможете выписать из записной книжки нужные номера. По-хорошему, вы сами должны были позаботиться об этом заранее, вас ведь предупреждали еще на собеседовании о невозможности пользоваться мобильниками. Но этот промах мы решили вам на первый раз простить. Вы еще очень молоды и действительно не понимаете, как мы жили в те времена, так что в этом единственном пункте к вам будет проявлено снисхождение.

— Вот спасибочки, — презрительно протянула Елена. — Премного вами довольны. А задание-то в чем будет состоять? В том, чтобы выжить в этом кошмаре?

— Да, — раздались голоса, — в чем задание? Что нужно делать?

Я поднялся из-за стола, вышел в соседнюю комнату и вернулся со стопкой книг. Девять совершенно одинаковых книг. Горький, «Дело Артамоновых». Я раздал книги. На меня уставились девять пар недоумевающих глаз.

— Каждый из вас должен прочитать эту книгу до завтра. Она не очень большая, вы успеете. Завтра в девять утра мы снова соберемся здесь, и вы мне расскажете, что именно в наибольшей степени привлекло ваше внимание, какие характеры, ситуации, проблемы или даже просто отдельные фразы, реплики. Книги — рабочий инструмент, можете, если захотите, подчеркивать или ставить пометки на полях, а можете делать выписки в блокноты. Каждый работает так, как ему удобно, и тогда, когда ему удобно, но завтра утром должен быть результат.

Ответом мне была длинная-длинная пауза. Потом послышался озадаченный голос Марины:

— Зашква-а-ар…

Похоже, это было ее любимое словечко.

* * *

Артем молча взял книгу и первым встал из-за стола. Задание понятно, но непонятны смысл и цель. Впрочем, сначала нужно прочитать и послушать завтрашнее обсуждение, а потом уже делать выводы.

Он поднялся на пятый этаж, в двухкомнатную квартиру, тесную и запущенную. На потолке следы бесчисленных протечек, побелка осыпается, обои в верхней части стен отслоились. Краны на кухне и в ванной подтекают. Линолеум на полу местами протерт до дыр. Наверное, сорок лет назад все это было в хорошем состоянии…

Артем накануне приехал раньше всех, и когда ему предложили выбрать, с кем жить — с завхозом, переводчиком, психологом или актером, — не раздумывая выбрал психолога. Быстро отобрал одежду из предложенного скудного ассортимента, огорчился, что в чемодане не нашлось того, что он привык носить, но огорчение это моментально улетучилось, стоило лишь вспомнить о цели: понять, почувствовать людей того поколения. «Чем хуже — тем лучше, — подумал он, затягивая ремень на поясе слишком свободных брюк. — Быстрее проникнусь атмосферой». Он терпеть не мог облегающую тесную одежду и, отвечая на вопросы о размерах, специально указал на размер-два больше, он и в магазинах так вещи покупал. Ему нравилось, чтобы все болталось и ничто не стесняло движений. Мама постоянно твердила, что он позорится, некрасиво выглядит, и ей стыдно идти рядом с ним по улице, и что подобный внешний вид вызывает большие сомнения в его психической полноценности, и что мальчик из интеллигентной семьи не имеет права ходить как бомж.

— Мне так лучше думается, — отвечал ей Артем. — Моя работа — придумывать, а не выглядеть. И ходить рядом по улице нам совсем не обязательно.

Вчера он успел погулять по поселку в сопровождении Вилена, обсудить с ним плюсы и минусы теории поколений, дойти до озера и осмотреть пляж, на котором стояли штук десять скамеек и пара ларьков, где торговали хот-догами и еще какой-то горячей и холодной снедью и напитками. Озеро огромное, противоположный берег едва виден.

— Симпатичное место, — заметил Артем. — Можно сюда ходить. Давайте съедим что-нибудь, посидим на скамеечке.

Вилен в ответ рассмеялся и отрицательно покачал головой.

— Нельзя. Вот если бы мы принесли с собой подстилку и еду, то могли бы устроить пикник, а так — нет. В семидесятые годы здесь могла быть всего одна скамейка, и она всегда была бы занята. Но скорее всего, и одной не было. И никаких ларьков. Так что имей в виду на будущее: на пляж нужно всё нести с собой.

— Строго тут у вас.

— А иначе смысл теряется.

— Но пить-то хочется…

Вилен пожал плечами.

— Терпи. Как все в те годы терпели — так и ты терпи.

Артем с завистью смотрел на купающихся и на тех, кто отходил от ларьков, держа в руках бутылки с разноцветными этикетками и вкусно пахнущие «доги» и «бургеры».

— Ладно, а если по правилам, то что делать, когда пить хочется?

— Раньше были автоматы с газировкой, бросишь одну копейку — нальет водички без сиропа, три копейки — с сиропом. Но не на каждом шагу, конечно. Можно было зайти в магазин и купить бутылку лимонада. Или стакан сока, если в том магазине продают в разлив.