Книга Адский косильщик. Пулемет на полях сражений XX века - Роджер Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно не сомневаться в убойной силе современного пулемета.
«Во время стрелковой подготовки в Фолкстоне инструкторы демонстрировали нам мощь наших пулеметов. Они подготовили ящик, в который слоями были уложено дерево, кирпич, земля и песок. Затем один из них дал по ящику очередь из автомата с расстояния в сотню ярдов. Когда позже мы вскрыли ящик, то увидели, что пули прошили дерево, как масло, пробили кирпич, пробуравили землю и остановились только на песке. Когда они повторили демонстрацию с помощью универсального пулемета, пули просто разнесли дерево и кирпич на мелкие кусочки. „А теперь представьте, что это человеческое тело“, — сказал инструктор».
В бою универсальный пулемет показал себя смертельным и точным оружием. Во время войны на Фолклендских островах, например, он участвовал почти во всех основных боях. Третий батальон Парашютного полка высадился у Сан-Карлоса 21 мая 1982 г. и пешим порядком отправился через Восточный Фолкленд «метить территорию» в направлении аргентинских укреплений, сосредоточенных в низких горах западнее столицы Фолклендов — города Порт-Стэнли. Там в ночь с 11 на 12 июня они приняли участие в бою за скалистую высоту Маунт-Лонгдон.
Младший капрал Винсент Брэмли был номером первым в расчете универсального пулемета; он вел непрерывный заградительный огонь, который поддерживал британских парашютистов, штурмующих аргентинские позиции.
«— Капрал Б, приготовиться! — пронзительно выкрикнул ротный сержант-майор. Следующая команда разом заглушила все крики и стоны. Орудия разразились градом огня по аргентинским позициям, три-пять очередей ударили по вершине. Ровный темп огня продолжался, когда сержант-майор роты прицелился, чтобы сменить направление стрельбы, используя трассирующие пули в качестве индикаторов. Все шесть пулеметов открыли огонь. Наши трассирующие снаряды буквально прошивали вершину горы, пули подпрыгивали и рикошетили во всех направлениях. „Прекратить! — закричал сержант-майор. — Капрал Б, три щелчка, прицел выше на пятьдесят милов (1,25 мм)“.
Боб убрал палец со спускового крючка и быстро настроил орудие.
— Есть! — закричал я.
— Огонь!
Я последовал приказу сержанта, и орудие вновь разразилось огнем. Примерно после тридцати или сорока выстрелов он вновь закричал:
— Прекратить огонь! — После чего крикнул расчетам:
— Всем вести огонь по цели капрала Б.
Пулеметы нашего взвода развернулись в сторону высотки.
— Есть, сэр, — послышалось от орудий.
Тогда сержант-майор отдал приказ:
— Бромли, ты ведешь горизонтальный обстрел справа. Капралы Т. и Кук — горизонтальный обстрел слева. Приготовиться! Огонь!
Мы все открыли огонь одновременно. Трассирующие пули видны были слева и справа, когда мы медленно перемещали стволы наших пулеметов по заданным направлениям обстрела дисками горизонтальной наводки. Поток пуль рассеивался, как расчесываемые волосы. Высота оказалась под градом смертоносного огня. Наш пулемет трещал и глухо позвякивал, когда патроны соскальзывали в казенник. Пули достигали своих целей, и пустые гильзы падали под треногу, звенья патронной ленты вываливалась справа от орудия, и запах кордита от стреляных гильз наполнял воздух вокруг нас. Стволы после двух сотен выстрелов начали дымиться.
— Прекратить огонь! Прицел на шестьдесят милов вниз и по трещотке семь-восемь вправо.
— Есть! — прокричал я.
В темноте я услышал, как кто-то из расчета прокричал: „Заклинило!“
На несколько секунд стало тихо, но в ушах по-прежнему грохотали пулеметные выстрелы. Затем снова: „Огонь!“
Ствол вновь начал выплевывать пули, оружие стреляло ровно и с хорошей скоростью. Стреляных гильз становилось все больше…
Бесперебойный огонь пулемета эхом раздавался вокруг нас. Выстрелы так накалили ствол, что в темноте он светился вишнево-красным цветом. Сержант-майор продолжал корректировать наш огонь, наблюдая дальние разрывы. Время от времени мы слышали, как он кричал: „Отличная стрельба. Так, достали. Быстро два щелчка направо, тридцать милое вниз. Хорошо, попали — они бегут повсюду“.
— Заклинило! — закричал Боб.
— Ладно, заменим стволы.
Я освободил казенник, и мы сняли ствол, стараясь не прикасаться к нему. Мерцающий ствол зашипел, когда мы положили его на замерзшую траву. Обстрел высоты длился уже примерно минут сорок. Точно время не помню, но не больше. Боеприпасы быстро таяли. Сержант выкрикивал команды, приказывая стрелять по последней цели. Мы снова открыли огонь, как только установили пулемет. Боб изо всех сил давил на спусковой крючок, пулемет дрожал почти беспрестанно. Я наблюдал, как наши трассирующие пули отскакивают от скал на расстоянии примерно двухсот метров.
— Мы их достали! — закричал сержант.
Внезапно воздух вокруг меня, казалось, исчез. Я услышал громкое завывающее шипение, за которым позади меня последовал оглушительный взрыв. Земля затряслась… Несколько секунд я лежал, полностью оглушенный. Я не имел ни малейшего понятия, что произошло. В воздухе пахло сырой землей и кордитом. Я обернулся, чтобы взглянуть на. Боба и командира взвода. Несколько ошарашенные, мы смотрели друг на друга, вытаращив глаза.
— Но что, — заговорил первым Боб, — что, черт возьми, это было? — Думаю, ракета или что-то вроде того, — ответил командир взвода. — Капрал Б., готовься! — опять закричал ротный сержант-майор. Мы снова повернулись к цели. — Есть, сэр! Главный сержант заорал: — Пятьдесят милое выше, два щелчка вправо и огонь! Пулемет вновь ожил. Его шум заглушал все вокруг нас, но в короткие моменты затишья мы слышали треск пуль по скалам и земле слева от нас и впереди. Мы знали, что противник все еще пытается достать нас, но сдвинуться не могли. Я радовался, когда пулемет стрелял, это позволяло мне не думать о снайперах.
Теперь боеприпасы уже были не наши, а аргентинские. Наши парни обыскивали пустые бункеры и подносили нам патроны. Аргентинцы делали один трассирующий выстрел и один бронебойным из каждых трех выстрелов. Мы делали один трассирующий выстрел и четыре обычными на каждые пять.
Сержант закричал:
— Прекратить! Прекратить!
Мы в изнеможении упали на землю. Бой продолжался уже примерно одиннадцать часов. Как долго мы стреляли, я не знаю. Подошел сержант-майор:
— Молодцы! Рота продвигается сейчас слева от нас. Мы сделали для них все, что могли. Теперь дело за ними. Стрелять мы больше не можем — попадем в них, они слишком близко. Примерно через час рассветет. Оттащите пулемет назад и снимите со станка.
— Сэр, сколько попаданий? — спросил Боб.
— Более чем достаточно, — ответил он и ушел.
Убили ли мы кого-нибудь? Думаю, да. После боя я ничего не чувствовал — просто расслабился. Я не видел наших целей: они были скрыты в темноте, мы не убивали ударом штыка и не смотрели на противника через винтовочный прицел. Мы убивали веером пулеметных пуль, не видя врага. Это обезличивало. Словно противника не существовало вообще».
