Книга Открытие Франции. Увлекательное путешествие длинной 20 000 километров по сокровенным уголкам - Грэм Робб

Дать имена всем этим населенным пунктам и ориентирам уже само по себе головоломка. Полного списка городов и деревень не существовало, и не было общепринятого произношения их названий. Многие местные названия никогда не были записаны или уцелели лишь в искаженном виде. Как объяснил Кассини, некоторые землевладельцы увидели в нанесении имен на карту великолепную возможность переделать пейзаж по-своему. Они не видели никаких причин выделять как отдельные объекты никому не известную ферму и разрушающуюся деревушку, которые вот-вот будут поглощены их великолепным новым парком, или средневековые развалины, которые скоро исчезнут, уступив место их новому симметричному замку.

Этим новым объектам надо было дать имена, и землевладельцы считали, что имеют право это делать. Некоторые сеньоры объединяли под одним названием несколько имений или феодальных владений, имевшие каждое свое собственное имя, которым продолжали пользоваться местные жители.

Несмотря на письменные приказы короля, некоторые священники отказывались открыть дверь на колокольню, и ассамблеи некоторых городов отказывались сотрудничать с геометрами. Когда геометры перешли дальше на юг, в Прованс и Лангедок, стало ясно, что им надо иметь рекомендательные письма от тех властей, которые находятся ближе к их месту работы, чем живущий в Версале король. Человек, который работал по воскресеньям и ничего не продавал, мог оказаться сборщиком налогов, шпионом или вором, которого жители соперничающей деревни наняли украсть колокола. Паутина линий и загадочные, как древние руны, символы, которые картограф чертил на своей карте, не всегда были понятны крестьянам. Горцы, которым приходилось видеть холмы и равнины с большой высоты у своих ног, обычно более или менее понимали, что такое топография, но для людей, живущих в низинах или в замкнутых со всех сторон долинах, двухмерное изображение земли, как она выглядит из воображаемой точки в пространстве, было полной загадкой. Сам процесс черчения часто был для них изумительной новостью. Даже через много лет после начала XIX века вокруг путешественников с альбомом для рисования и мольбертом собиралась толпа со всей округи. Проспер Мериме стал самым знаменитым человеком в Везле, когда начал рисовать местную базилику с помощью камеры-люциды – оптического прибора, который художники используют как вспомогательное средство при рисовании с натуры. Во время своей поездки в Бретань в 1818 году английский ученый Чарлз Стотхард начал писать девушку в местном костюме.

«Несколько бретонцев уселись на земле и стали наблюдать за движениями ладони мистера С., другие толпились вокруг него и даже пытались дотронуться до его карандаша – должно быть, чтобы понять, что это за волшебное маленькое приспособление».

В некоторых местностях появление чужого человека с фантастическими инструментами, осуществлявшего непостижимый замысел, было историческим событием. В географических справочниках и путеводителях, опубликованных много десятилетий позже, единственной достопримечательностью некоторых мест названы «развалины пирамиды, которую установил Кассини». Но жители некоторых маленьких деревень не могли выдержать так много новизны сразу. В 1773 году молодой геодезист из Иссудена работал на башне разрушенной церкви Сен-Мартен-де-Карнак возле деревни Кюк в самом центре департамента Тарн. Но по этим местам прошла эпидемия, после которой местные жители стали пугливыми и обидчивыми. Они стащили картографа с башни и напали на него с дубинками и ножами. Каким-то образом он смог убежать. Позже в тот же день кто-то видел, как человек с изрезанными ладонями, из которых текла кровь, и проломленной головой, шатаясь, шел по дороге из Кастра в Лавор на расстоянии мили к югу от Кюка. Никто не осмелился помочь убегавшему колдуну. В конце концов он добрался до придорожной гостиницы «У вдовы Жюллиа». Эта вдова-хозяйка послала за врачом и хирургом. Геодезист выжил, но был вынужден уйти с работы и получил пенсию.

Еще до того, как карта Франции была закончена, стало ясно: из-за единообразия в произношении названий и последовательности в применении символов изображение страны на ней будет иметь гораздо более логичную структуру, чем сама страна.

Из-за огромных затрат, которых потребовала ставшая бедствием для Франции Семилетняя война (1756 – 1763), государство перестало финансировать работы по созданию карты Франции. При поддержке любовницы короля госпожи де Помпадур Кассини создал компанию из пятидесяти акционеров. Первый лист карты, опубликованный в 1750 году, послужил рекламным проспектом для их привлечения. В центре листа был изображен Париж – как раз такого размера, чтобы были видны границы кварталов, а весь лист показывал территорию от Дамартена в верхнем правом углу до Рамбуйе в нижнем левом. Размер его, как и всех последующих ста восьмидесяти листов, был 3'5'' на 2'5'', а масштаб – 1 линия на 100 туазов, то есть 1 : 86 400[34]. Парижский лист был подробнее, чем остальные: на нем были красиво прочерчены лесные тропинки. Это было сделано отчасти для того, чтобы привлечь подписчиков, и отчасти потому, что на нем были показаны земельные владения многих знатных спонсоров проекта. Эпиграф, взятый из «Естественной истории» древнего исследователя Галлии, Плиния Старшего, звучал осторожно и пессимистически: «Достаточно почетно и славно желание предпринять попытку, хотя она и окажется безуспешной».

Никто из людей, которые видят хорошо заполненный данными схематический чертеж Франции, не догадается, что на публикацию карты Кассини ушло почти семьдесят лет. Ее последние листы (Бретань и прибрежная часть Ландов) появились только в 1815 году, уже после падения Наполеона. Очень мало книг по истории упоминают о карте Кассини и тем более о людях, которые ее создали. Из девяноста пяти геодезистов, чьи имена указаны на чертежах, лишь десять или двенадцать человек оставили после себя какой-либо след в истории. Вот типичный пример – статья об одном из геодезистов во «Всемирной биографии» Мишо, изданной в 1855 году: «Дюпен-Монтесон (имя неизвестно): скромный и неутомимый ученый, о котором до сих пор забывали все составители биографий; о нем известны лишь отрывочные данные».

Двое из картографов были многообещающими художниками перед тем, как их завербовал Кассини. Один покинул церковь, чтобы присоединиться к экспедиции, а другой ради этого бросил писать пьесы. Некоторые стали учеными и профессорами, один генералом. Тот, кто ушел из церкви, позже умер от заразной болезни на юге Калифорнии, куда приехал в 1769 году наблюдать за прохождением Венеры через меридиан. «Скромный и неутомимый ученый» преподавал картографию будущему Людовику XVI и этим помог экспедиции Деламбра и Мешена вдоль меридиана получить королевскую поддержку.

Есть какая-то печальная логика судьбы в том, что команда, которая нанесла на карту полмиллиона безвестных деревень, сама оказалась вычеркнута из французской истории.

Единственным следом их деятельности осталась сама карта. Если рассматривать созданную Кассини I карту Луны через увеличительное стекло, окажется, что на ней начерчено секретное послание женщине – вероятно, его жене: линия в форме сердца в Море Спокойствия и красивое ангельское лицо с распущенными волосами, составленное из скал, образующих мыс Гераклида. Карта Франции не скрывает подобных тайн, на ней нет, например, никаких указаний на то, что деревня Лез-Эcтабль стала могилой человека, который нанес ее на карту.