Книга Жилище в пустыне (сборник) - Томас Майн Рид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, поразмыслив как следует, я пришел к заключению, что это было бы слишком необдуманным поступком. Ведь у нас нет никаких средств. На что же мы стали бы жить в Паре или в каком-нибудь другом городе, если бы даже и добрались туда благополучно? Кроме того, нам ведь надо питаться и в пути. Передо мной открывалась печальная перспектива умереть с голоду в пустыне или заниматься нищенством на улицах большого города.
Я невольно отвел глаза в сторону, чтобы не видеть этой скорбной картины, и вдруг заметил верхушки целой группы хинных деревьев, розоватая листва которых резко выделялась на общем фоне зелени, и мысль моя сразу заработала в другом направлении. Деревья эти находятся недалеко отсюда и занимают площадь не менее одного акра. Это еще сильнее обрадовало меня, так как ты знаешь, что кора этого дерева под названием хины является прекрасным средством против лихорадки. Мы потеряли все свое состояние, подумал я, но неусыпным трудом мы снова вернем его. Я сделаюсь «каскарильером»[5]. С помощью Гуапо мы наберем достаточное количество этой коры и, сделав внушительный запас, построим плот, как я и раньше хотел. Но на этот раз мы явимся в порт не как нищие, вынужденные, чтобы жить, обращаться к милосердию других, а с капиталом, который можно будет затем еще увеличить.
Оставался все еще вопрос о пропитании. Я стал внимательно всматриваться вокруг себя и заметил футах в пятистах ниже того места, где мы находимся, небольшую долину на берегу ручья. Там мне удалось разглядеть блестящие листья бананового дерева и знакомые очертания юкки80, а это служит несомненным признаком, что там есть теперь или, по крайней мере, существовала раньше какая-то ферма или миссия. Однако, что бы там ни оказалось, мы отныне обеспечены пищей, и, главное, все это находится тут же, рядом с хинными деревьями.
– О, взгляните! – воскликнул вдруг Леон, сорвавшись с места. – Какой большой крест вон там, среди деревьев!
Дон Пабло с женой направились в то место, куда указывал Леон, и действительно увидали деревянный, покрытый плесенью крест.
Все семейство уснуло безмятежным сном, успокоенное близостью заброшенного человеческого жилища; вокруг него, думали они, по всей вероятности, находился возделанный участок земли, на котором, должно быть, сохранились до настоящего дня необходимые для жизни злаки и растения. Правда, монтанья изобилует множеством деревьев, плоды которых могут быть употреблены в пищу, множеством растений со съедобными корнями, но все это не так легко найти; иногда можно проблуждать и несколько дней по лесу, пока не натолкнешься на них, не говоря уже о том, что во многих местах лес совершенно непроходим, и пробраться сквозь девственную пущу можно лишь по рекам. Дикие заросли там так густы, что ни о какой охоте не может быть и речи; к тому же Гуапо и дон Пабло не имели при себе никаких охотничьих принадлежностей и должны были бы отказаться от преследования дичи, если бы даже им и посчастливилось встретить ее.
Деревянный крест был несомненным доказательством того, что миссия находилась где-то поблизости, и дон Пабло, поднявшись на рассвете, снова взлез на дерево, которое служило ему для наблюдений накануне, потому что, не имея компаса, чрезвычайно трудно ориентироваться в таком лесу, и сплошь и рядом случается, что, побродив в нем, путник к вечеру оказывается в том же месте, откуда вышел утром.
Внимательно обследовав расположение долины, дон Пабло и Леон навьючили обеих лам и оседлали лошадь и мула, между тем как Гуапо рубил своим мачете густой кустарник. Впрочем, ему недолго пришлось заниматься этим делом: проложив в чаще небольшую просеку, индеец наткнулся на следы тропинки, по которой можно было свободно двигаться, и меньше чем через час наши путники радостными возгласами приветствовали свое прибытие к месту, которое искали.
Перед ними, у самой воды, возвышались огромные банановые деревья с широкими шелковистыми листьями длиною в четыре-пять метров, с колоссальными гроздьями плодов, каждая из которых весила не меньше пятидесяти килограммов. Здесь было чем прокормиться нескольким сотням людей. Немного подальше, там, где почва была суше, росло не менее ценное дерево высотою от четырех до пяти метров и толщиною в кулак, – юкка, корень которой доставляет «кассаву», крахмалистое вещество, заменяющее жителям Южной Америки пшеничную муку.
Не только хлеб и бананы нашли здесь наши путешественники, но и множество различных плодов: манго81, гуайявы82, померанцы83, сладкие лимоны. Сахарный тростник84 раскинул шелковистые листья, покачивая под дуновением ветерка свои желтые колосья; рядом с ним росло кофейное дерево85 и какао86, из которого изготовляют шоколад. А это что за дерево, которое можно принять за апельсинное? Это один из видов остролиста, так называемый парагвайский чай. С сердцем, бьющимся от радости, осматривали наши путники это благодатное место, открывая на каждом шагу что-нибудь новое, вплоть до коки, – любимого растения Гуапо, который с восторгом отыскал ее.
По-видимому, какой-то монах посадил все эти деревья, старательно выращивая их, мечтая основать здесь, среди лесных дебрей, цветущее поселение. Затем наступили тяжелые времена – быть может, восстание Хуана Сантоса или Тунака Амару. Дикари обратили против священника всю ярость, которую внушали им белые, и миссия была сожжена дотла. От былых строений не осталось и следа, и, если бы не это разумное соединение на маленьком участке земли целого ряда полезных растений, эту плантацию можно было бы принять за простую лужайку и совершенно проглядеть ее среди первобытной чащи.
Отдав должную дань восхищения счастливому случаю, приведшему их сюда, беглецы принялись совещаться о том, что предстояло им делать. Все единогласно пришли к заключению, что прежде всего надо тут же построить дом и поселиться в нем, по крайней мере, на первое время.
Бедных лам пришлось убить. Как ни сожалел об этом Гуапо, очень привязавшийся к ним, но он знал, что они не могут жить в долине, где эти маловыносливые животные неизбежно погибли бы от жары. Мясо их, правда, было не слишком вкусно, но пока в распоряжении беглецов не было ничего лучшего, и оно имело известную ценность; шерсть и кожа их также могли быть употреблены с пользой. Все это, вместе взятое, решило судьбу обеих лам.
Гуапо сам выполнил эту неприятную обязанность. Содрав затем шкуру с бедных животных, он нарезал мясо узкими, тонкими ломтями, которые потом развесил для просушки на ветвях. Эта операция была необходима, чтобы заготовить мясо впрок, так как иначе оно немедленно испортилось бы, потому что у наших беглецов не было соли. Впрочем, к этому способу консервирования прибегают почти все испаноамериканцы, так как, несмотря на огромные запасы соли, которые находятся не только в земле, но и на поверхности ее и даже в целом ряде озер, в некоторых местах благодаря слабому развитию торговли население испытывает сильный недостаток соли.
