Книга Повседневная жизнь Соединенных Штатов в эпоху процветания и "сухого закона" - Андре Каспи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на все вышесказанное, законы о квотах придавали тридцатым годам привкус изоляционизма. Другие страны, другие континенты не интересовали среднего американца. Бэббит, в очередной раз, передает общее настроение, заявляя: «То, что нужно стране в нынешней ситуации, — это не высокообразованный президент, не все эти кривляния в области международных отношений, а хорошая, здоровая экономическая администрация, которая позволит нам осуществлять успешные преобразования». Двери Соединенных Штатов приоткроются после прихода к власти Гитлера — чтобы приютить преследуемых нацизмом европейцев. Альберт Эйнштейн, Томас Манн и еще 250 тысяч беженцев иммигрируют в период с 1934 по 1941 год в рамках существующих законов — все они буржуа, горожане, высококвалифицированные профессионалы, как мужчины, так и женщины. Соединенные Штаты, хотя и порвали с прежними традициями гостеприимства, все же выбрали путь некоторых уступок.
Можно подумать, что каждый знает все о «сухом законе». Виски исчезло, вино и даже пиво запрещены… «Благородный эксперимент», — назвал его президент Гувер. Ошибка, заблуждение, инициатива, обреченная на поражение, считают историки сегодня. Но «сухой закон» — это часть нашего прошлого, будь мы американцами или нет. Этот термин означает двадцатые годы в такой же степени, как и процветание, а может быть, даже в большей мере. «Сухой закон» — не просто неожиданное, столь впечатляющее явление. Он был вызван одновременно религиозными, социологическими и даже технологическими мотивациями, анализ которых позволяет понять умонастроение американцев.
Следует отметить очень существенную отличительную черту этого закона: если Клан был движением крайне правых, а фундаментализм в области религии защищал реакционные взгляды, то «сухой закон» — это идея левых, которая, в конце концов, была поддержана правыми.
С середины XIX века борьба против «демона рома» велась либералами и реформаторами Северо-Востока США, особенно в Новой Англии. В 1846 году штат Мэн первым запретил алкогольные напитки, что было результатом кампании по подготовке общественного мнения, инициатором которой стал один из квакеров. Другие штаты последовали этому примеру, их число достигло двенадцати перед началом гражданской войны. Однако после войны новые проблемы, обрушившиеся на американцев, привели к тому, что этот закон был отменен. И все же первый крестовый поход не остался без последствий. Великая ложа тамплиеров, создавшая в 1869 году партию «сухого закона», выдвинула, три года спустя, своего кандидата на президентских выборах. Новая партия включила в свою программу практически все аспекты политической жизни. Но, безусловно, ее главной целью было добиться запрета на продажу алкогольных напитков, являющихся «позором христианской цивилизации, наносящих непоправимый вред интересам общества, чудовищной политической ошибкой, которую невозможно регламентировать или ограничить системой лицензий».[83] Кандидат от партии «сухого закона» получил несколько тысяч голосов из семи миллионов избирателей, что было совсем немного. Казалось, что это всего лишь второстепенное движение, как и манифестация 24 декабря 1873 года в штате Огайо, когда 70 женщин смогли собрать несколько сотен людей и привести их к магазину, продающему спиртные напитки; они молились, пели церковные гимны и умоляли коммерсанта закрыть свой магазин. Но партия «сухого закона» не отчаивалась и не падала духом, продолжая в течение века участвовать в кампаниях по выбору президента.
Антисалунная лига являлась намного более мощной организацией. Она была основана в 1893 году в Оберлайне, штат Огайо, — университетском городе, уже знаменитом тем, что там был центр движения против рабства. Ее основатель — служитель культа методистов, баптистов и пресвитерианцев, трех религиозных групп, активно выступающих против алкоголизма. Лига имела два преимущества, которыми ее руководители очень дорожили и старались их развивать. Первое заключалось в том, что она не была обделена финансовыми средствами. Преуспевающие деловые люди, богатые семьи направляли ей свои щедрые пожертвования, причем сбор средств был четко налажен: компетентные, энергичные сотрудники, хорошо оплачиваемые представители в каждом штате — учтено было все до мелочей. Вполне вероятны сведения о том, что лига истратила до 1919 года примерно 35 миллионов долларов. Второе преимущество касалось политической жизни. Поставить на ноги новую партию — зачем это нужно? Демократы и республиканцы увидели бы в ней соперника и начали энергично бороться с ней, поэтому следовало предложить такую программу, которая, помимо положений, удовлетворительных для одних и неудовлетворительных для других, содержала бы главную цель в национальном масштабе, объединявшую всех. Эта цель заключалась в установлении «сухого закона». Лига создавалась, чтобы стать lobby (группой давления), и она намеревалась оставаться ею.
Многие организации имели подобный статус в США. Lobby защищала определенную идею, предлагая ее партиям. Если партия соглашалась, то группа давления поддерживала ее; остальная программа была не так важна. Если отказывалась, то партия теряла голоса тех, кто следовал инструкциям lobby. Этот прагматичный подход, до некоторой степени циничный, необычайно эффективен. Лига заставляла голосовать за любого кандидата, республиканца или демократа, честного или бесчестного, умного или тупого, трезвенника или алкоголика, если этот кандидат собирался использовать свое влияние, чтобы предложить «сухой закон». И, напротив, лига яростно боролась против любого кандидата, враждебного ей; она публиковала список «хороших» и «плохих» кандидатов и всегда старалась отклонить любое экстремальное решение, которое могло бы разделить ее собственных сторонников. Словом, она играла, отдаваясь этому всецело и с умом, в американскую политическую игру. Как написал один из членов лиги, «благоразумно взять половину хлеба, когда не можешь взять его целиком, и даже крошку, если не можешь получить больше» (Slosson P. W. The Great Crusade and After. P. 111).
У Антисалунной лиги были союзники, начиная с феминисток, которые являлись активными борцами в лигах трезвости. Манифестация 1873 года в Огайо — один из примеров. Были и другие. На следующий год был основан Женский христианский союз трезвости, причем снова в штате Огайо. Знаменосцем этого движения стала Фрэнсис Виллард, а идеологической или религиозной основой — снова методизм. Женщины активно участвовали в антиалкогольном крестовом походе по двум причинам. Фрэнсис Виллард и ее сторонники стремились привлечь к их движению, борющемуся за избирательные права для женщин, как можно больше женщин. Если это движение ограничило бы свои требования только в области политики, то оно лишилось бы привлекательности. Если же движение будет говорить о преобразовании общества, особенно о борьбе с социальными бедами, тогда оно добьется сильного влияния. А женщины были чрезвычайно озабочены проблемой алкоголизма. Богатые и бедные, они все познали печальный опыт, когда пьяница-муж пропивает средства, нажитые семьей, разрушает семейную жизнь, подрывая фундаментальные основы общества. Поэтому главная цель Женского христианского союза трезвости — защитить семью. Для этого они не требуют федерального закона, а всего лишь референдумов на местах, в которых, естественно, активно участвуют женщины.
