Книга Гнездо для стрекозы - Юлия Климова

Лев Александрович сделал попытку поговорить по душам, но я сжала губы, замерла и уставилась в пол, мгновенно потеряв дар речи. «А вколю-ка я, пожалуй, тебе еще один укольчик», – сказал он и погладил меня по плечу.

Эдита Павловна не звонила: я догадывалась, что Бриль пообщался с ней и потребовал дать мне передышку. Я была благодарна за это, но понимала, что долго спасительная тишина не продлится. Сто раз в день звонила Симка, однажды позвонил Максим Матвеев. Он разговаривал спокойно, о пустяках, но я все же чувствовала, что о моем душераздирающем приключении ему известно. Стоило ли сомневаться, если Шелаев его друг?

Клим не звонил, не писал, не объявлялся. Я же довольно часто подбирала слова, которые сказала бы ему в ответ на острые фразы. Стопка вещей Шелаева лежала рядом с моей одеждой (выстиранной, высушенной и выглаженной), я иногда открывала шкаф, чтобы посмотреть на это невероятное соседство. Ключи и кольцо. Они тоже лежали рядом и притягивали взгляд… Если ключи я не выбрасывала, потому что это была связующая нить с портретом мамы, то кольцо-цветок… Однажды мы с Климом заключили сделку, к тому же оно было настоящим, живым, кажется, я поняла это давным-давно… «Наверное, таблетки Бриля плохо действуют на мой мозг, я медленно, но верно схожу с ума…»

О Тиме я старалась не думать. Как только в душе поднималась волна отчаяния и боли, я тут же переключалась на кого-то другого или на что-то другое. Я не спрашивала Льва Александровича, какие лекарства он мне дает, но подозревала, что часть из них – успокоительное. Хорошее успокоительное. Еще бы знать, как я буду жить, когда целебная химия перестанет поступать в кровь и тени недавнего прошлого опять набросятся на меня, желая разорвать на мелкие части…

– Я забуду тебя, Тим, постараюсь и забуду. Мне уже не страшно без тебя. Мне все равно. Почти все равно.

Я врала себе, но иногда от этого становилось легче.

В пятницу, сразу после обеда, мы вышли с Ниной Филипповной на прогулку, и первое, что я сделала, – задрала голову и посмотрела на небо, по которому плыли серые облака. Хорошенько надышавшись прохладным воздухом, съев пломбир в вафельном стаканчике, налюбовавшись разноцветной осенней листвой, я принялась отчаянно скучать по университету, по Симке, по… Я не успела разобраться в скучаниях, потому что загудел мобильный телефон, а взгляд быстро выхватил имя звонившего.

– Эдита Павловна, – тихо произнесла я и посмотрела на Нину Филипповну.

– Я пойду присяду на скамейку, немного устала, – тактично ответила она.

Кивнув, я приняла вызов и прижала мобильник к уху.

– Да.

– Анастасия, добрый день. Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, твое здоровье улучшилось.

– Добрый день. У меня все в порядке.

– Отлично, мне кажется, тебе пора возвращаться домой. Мы соскучились, и к тому же накопилось много дел. Я очень рассчитываю на твою помощь, Анастасия. Кстати, вчера я получила приглашения от Матвеева – завтра у него день рождения. Максим не хотел отмечать, но потом передумал, и у нас на сборы всего сутки. Мужчины никогда не поймут, что означает для женщины подготовка к выходу в свет за столь короткое время, – в голосе бабушки появились ирония и осуждение. – Но я так люблю Максима, что готова прощать ему абсолютно все. Часа через два я пришлю за тобой машину, ты успеешь собраться?

Я бы удивилась, если бы Эдита Павловна повела себя иначе, но пока оставалось неясным, как поведу себя я?..

Сначала я почувствовала протест, потом мне показалось, будто в душу уже пробирается полупрозрачная рука холода, затем воображение предъявило Семена Германовича, пританцовывающего посреди зала, размахивающего собранными уликами, вслед за ним промелькнула Кора, рисующая на листке петлю виселицы, и наконец появилась Лера, рыдающая от обиды и ненависти ко мне.

– Я собираюсь остаться еще на пару дней, – быстро ответила я («Матвеев поймет и не обидится»), но бабушка сделала вид, что не заметила моей «вольности».

– Забыла сказать, Максим также прислал приглашение для твоей подруги – Серафимы. Как видишь, он очень внимателен и заботлив, на свете мало таких мужчин, и я рада, что судьба свела меня с одним из них. – Эдита Павловна многозначительно помолчала, что переводилось как: «Анастасия, может, самое время обратить внимание на достойного человека?» – Так мне прислать за тобой машину?

«Максим действительно хороший человек, он знает, как мне нелегко возвращаться…»

Симка ни за что бы не обиделась, если б я лишила ее возможности провести приятно завтрашний вечер, но рано или поздно мне пришлось бы перешагнуть порог дома Ланье, так зачем откладывать этот момент? Максим позаботился о том, чтобы я не чувствовала себя одиноко, и я не должна была отталкивать протянутую руку.

Симка, мы идем на день рождения Матвеева.

Развернувшись, я пошла к Нине Филипповне.

– Да. Часа через два я буду готова.

– С возвращением, Анастасия, – с нажимом ответила Эдита Павловна.

Мне оставалось лишь гадать, что о моей болезни сообщил Лев Александрович. Меня никто не беспокоил несколько дней, и сейчас бабушка не обронила ни слова упрека, наверное, Бриль сказал, что как минимум десять часов боролся за мою жизнь, и ему пришлось сделать три прямых массажа сердца подряд, вытаскивая меня с того света.

Я не успела дойти до Нины Филипповны, как телефон вновь загудел и запел. Пожалуй, я удивилась, когда увидела, кто мне звонит…

– Привет. Как дела? Ты правда заболела или притворяешься, чтобы поменьше всыпали? – нетерпеливо начала Лера, как только я с ней поздоровалась. – Не волнуйся, бабушка всем велела молчать о случившемся. Кто бы сомневался! Позорище-то какое! Ты здесь?

– Да, привет, – ответила я, борясь со всевозрастающим желанием попрощаться и убрать мобильник в карман.

– Я подслушала ваш разговор. Вернее, я слышала только то, что говорила бабушка. Еле вытерпела до конца, впрочем, ничего нового: про приглашение я узнала еще вчера.

– Тогда зачем ты звонишь?

– Завтра исторический день, и я волнуюсь!

– Обычный день, ничего исторического.

– А может, ты там головой стукнулась? – выдохнула Лера, не улавливая с моей стороны ни особого любопытства, ни какого-либо желания продолжить разговор. – День рождения Матвеева. А кто его лучший друг? Правильно, Шелаев. Завтра бабушка с ним пересечется, понимаешь?! Я хочу, чтобы они помирились. Обязательно! И Клим снова приходил бы к нам в дом. Как ты думаешь, они помирятся?

Я прижала ладонь ко лбу и покачала головой. Я не была готова встретиться с Климом. В очередном роскошном платье, на каблуках… Официально, как Ланье! То есть…

– Мне кажется, ты права, – спокойно ответила я. – Я действительно стукнулась головой об асфальт.

– Во сколько ты приедешь? Я хочу оранжевое платье. Да, оранжевое. И еще… – Лера, хмыкнув, продолжила: – Тим уехал и больше не вернется. Он бросил тебя. Какая же ты глупая. Мама сказала, что рано или поздно ты все равно выйдешь замуж за чернорабочего, потому что деревня у тебя под ногтями.