Книга Конец капитализма? 14 антидотов от болезней рыночной экономики - Филип Котлер

Малые компании должны быть осторожны, становясь на агрессивный путь погони за ростом. Такие фирмы имеют, как правило, очень хорошее представление о местных рынках. Однако, чтобы выйти на другие рынки, им необходимо нанять больше персонала, провести качественное маркетинговое исследование территории и принять во внимание увеличение затрат на рекламу. Им предстоит столкнуться с крупными конкурентами, у которых более серьезные бюджеты. Возможно, мудрее будет использовать деньги для нахождения более приемлемых способов расширения на местных рынках.

Глава 14. Производить счастье наряду с товарами

Неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы жить.

СОКРАТ

Предположим, что экономика поддерживает высокий и стабильный рост ВВП. То есть мы говорим об идеальной экономической системе. Это означает, что производительность на душу населения возрастает и на каждого гражданина приходится больше потенциально возможных товаров и услуг. Но можно ли сказать, что граждане от этого станут счастливее? Будут ли они находиться на более высоком уровне благосостояния?

Французский экономист Даниэль Коэн из университета Париж-Дофин задается вопросом: «Почему сложнее стать счастливым, несмотря на то что развитые страны повышают уровень благополучия? Почему деньги не делают нас счастливыми?» Он отмечает, что граждане Франции стали на треть менее счастливыми по сравнению с 1950 годом, хотя уровень их доходов вырос в два раза. Коэн отвечает на свой вопрос следующим образом: экономика фокусируется на конкуренции, тогда как счастливыми нас делает сотрудничество и благотворительность. Он также задумывается о том, не пришло ли время для развитых стран отказаться от идеи роста. Мы должны различать воздействие экономического роста на уровень счастья и уровень благосостояния. Намного сложнее измерить уровень счастья, так как он может меняться каждый день: например, снижаться из-за значительных изменений, таких как потеря работы, развод или тяжелая болезнь. Либо, напротив, уровень счастья возрастает, если у человека есть хорошие друзья, он занят важной работой или положительно влияет на жизнь других людей.

Мы можем попросить людей оценить их уровень счастья по пятибалльной шкале, где 1 означает «очень несчастлив», а 5 – «очень счастлив». В целом вы бы назвали себя очень несчастливым (1), или очень счастливым (5) человеком, или чем-то средним (2, 3 или 4)»? Тогда бы мы могли увидеть зависимость уровня счастья от различных личностных факторов, таких как окружение, религия, род деятельности, возраст, доход и т. д.

В 1974 году экономист Ричард Истерлин выпустил знаменитую работу, которая называется «Положительно ли влияет экономический рост на судьбу человека?» (Does Economic Growth Improve the Human Lot?){220}. Он сравнил размер дохода на душу населения с оценкой людей их уровня счастья в некоторых странах, но взаимосвязи не нашел. Более того, Истерлин обнаружил некоторые страны, где живут одни из самых бедных людей в мире, являясь в то же время и самыми счастливыми. В его дальнейшем исследовании он выявил, что в отдельно взятом обществе очень бедные люди обычно несчастливы, а очень богатые довольно счастливы, но связь между доходом и положительным настроем человека в промежуточных уровнях была мала. Количество счастья на национальном уровне перестает расти с увеличением богатства, после того как индивидуум получил возможность удовлетворить свои базовые потребности.

Во-первых, уровень счастья частично зависит от генов человека, так как некоторые люди рождаются с позитивным, а другие с негативным или пессимистичным взглядом на жизнь.

Во-вторых, уровень счастья частично зависит от религии и культуры в стране. Позитивный взгляд на жизнь может быть связан с тем, является ли человек приверженцем католицизма, протестантства, иудаизма, индуизма, ислама или иной другой религии. Также уровень счастья может зависеть от того, насколько трудно в том или ином обществе найти работу и зарабатывать себе на жизнь.

Если доход американской семьи приближается к $ 75 000, то уровень счастья возрастает. Она меньше обеспокоена тем, чтобы покупать необходимую для жизни еду, одежду и платить за крышу над головой. Но как только доход становится больше $ 75 000, уровень счастья перестает зависеть от дохода. Миллионер может быть несчастлив, потому что он хочет зарабатывать намного больше. Миллиардер может быть несчастлив, так как ему требуется много времени, чтобы управлять своими деньгами и быть уверенным, что его сотрудники не обманывают его.

Оценка благосостояния человека, а не уровня счастья делает наш вопрос более простым. Благосостояние подразумевает под собой наличие достаточного количества еды, одежды, средств для оплаты жилья, а также здоровье, образованность, наличие работы и необходимых навыков. Если все это есть, то намного легче объективно измерить уровень благосостояния человека.

Мы предполагаем, что люди с высоким уровнем достатка будут также иметь и высокий уровень счастья. Однако здесь могут быть уточнения.

• Лица с высоким уровнем дохода могут быть несчастливы из-за зависти. Известный экономист Торстейн Веблен говорил об огорчении из-за зависти к социальному положению и заметным тратам других людей{221}.

• Люди с высоким уровнем благосостояния могут быть несчастны, потому что они не нашли высшей цели в жизни; не получили определенных навыков, о которых мечтали, или не вступили в отношения, которые всегда хотели завести.

Чтобы разграничить благосостояние и счастье, человечество должно решить, что, по его мнению, является первичной задачей экономического развития. Увеличение количества производимых товаров и предоставляемых услуг? Создание счастливого общества? Или повышение уровня благосостояния в обществе?

Большинство экономистов предпочитают избегать этот выбор и просто полагаются на уровень ВВП при измерении экономических показателей. Ниже представлены основные проблемы, возникающие при соотношении роста ВВП и увеличения уровня счастья и благосостояния:

1. Рост ВВП не показывает, как распределяется этот прирост. Можно представить, что при росте ВВП бедные становятся еще беднее, а богатые еще богаче. Только в том случае, если бы рост ВВП демонстрировал увеличение доходов на каждого человека, мы могли бы сказать, что богатства распределены справедливо.

РОСТ ВВП НЕ ПОКАЗЫВАЕТ, КАК РАСПРЕДЕЛЯЕТСЯ ЭТОТ ПРИРОСТ. МОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО ПРИ РОСТЕ ВВП БЕДНЫЕ СТАНОВЯТСЯ ЕЩЕ БЕДНЕЕ, А БОГАТЫЕ ЕЩЕ БОГАЧЕ.

2. Рост ВВП показывает количество товарной продукции и предоставляемых услуг, но он ничего не говорит об их качестве. Экономист Джон Кеннет Гэлбрейт отметил, что «количество предоставляемых образовательных услуг увеличивается, но это ничего не говорит об их качестве – это то же самое, что увеличение количества телевизионных программ»{222}. Участившееся потребление алкоголя и сигарет не означает увеличения благополучия, хотя иногда оно может кратковременно повысить уровень счастья. Рост количества судебных процессов в обществе не всегда означает увеличение общего количества счастья, так как выигрыш одной стороны компенсируется проигрышем другой. Увеличение количества финансовых операций может означать, что большое количество денег переходит владельцам имущества. Увеличение количества торговых марок в одном сегменте не означает повышения удовлетворенности, если все бренды практически одинаковы. Рост производства военно-промышленного комплекса и наращивание военной мощи в большинстве случаев не улучшил жизнь ни одного человека, все это больше походит на строительство пирамид. Факт в том, что многие показатели, влияющие на ВВП, никак не соотносятся с ростом уровня счастья или благосостояния.