Книга Дракула, любовь моя - Сири Джеймс

— Презираю зеркала. Они напоминают мне о людском тщеславии и о том, что я… — Он осекся и сдвинул темные брови. — Тебя это беспокоит?

— Что именно? — Я с трудом сглотнула. — То, что у тебя нет отражения? Это… очень странно. Я не понимаю.

— Такова одна из загадок, которые невозможно объяснить. Приходится принимать все как должное. Я знаю, что это особенно неприятно в великий век науки, когда для всего потребны объяснения. — Не переставая говорить, Дракула укутал мои плечи черной шалью, взглянул на меня и с напором произнес: — Идем со мной.

— Куда? — спросила я.

— В мой дом, расположенный по соседству.

Меня охватила тревога. Этого я не ожидала.

— Я не могу уйти! — воскликнула я. — Мужчины внизу.

— Они много часов просидят, запершись в кабинете. Все думают, что ты спишь. Идем. Я должен кое-что тебе показать. Обещаю вернуть тебя, прежде чем они спохватятся.

— Ты, конечно же, понимаешь, что я никуда с тобой не пойду.

Он приблизился, взял меня пальцами, снова прохладными, точно летний дождь, за подбородок и поднял его, чтобы наши взгляды встретились. Я обещала себе, что не позволю ему прикасаться, не попаду под его чары. Но когда он так смотрел на меня и прикасался к моей плоти, я становилась покорной, напоминала глину, сминающуюся в его руках.

— Чего ты боишься? — нежно спросил он. — Что я надругаюсь над твоей добродетелью? Или укушу тебя и буду пить слишком жадно и долго?

«И того и другого», — подумала я и еле слышно спросила:

— А мне следует этого остерегаться?

— Возможно. Не стану отрицать, я давно мечтаю о твоем теле и твоей крови. Но если бы я хотел взять тебя силой, Мина, то мог бы сделать это давным-давно. Я намерен ждать столько, сколько потребуется, чтобы завоевать самое главное: твое сердце и душу.

Сердце, о котором он говорил, продолжало колотиться в моей груди, совсем рядом со склянкой святой воды, которую я спрятала в корсете.

— Если ты надеялся покорить меня подобной речью, то просчитался. — Мое дыхание было поверхностным и затрудненным. — Теперь я боюсь еще больше.

Действительно ли дело было в страхе? Или в чем-то другом?

Он вздрогнул, словно досадуя на себя, уронил руку, отступил, не сводя с меня глаз, и сказал:

— Прости. Ты не боялась, когда я был мистером Вагнером. Не пугайся и сейчас. Я тот же самый человек, Мина. Ничего не изменилось, кроме твоего восприятия. Поверь, я люблю тебя и никогда не причиню тебе вреда.

Перед любовью в его глазах и искренностью в голосе почти невозможно было устоять. Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы не согласиться в тот же миг. Почувствовав мою нерешительность, он добавил:

— Идем, если хочешь. Выбор целиком за тобой. Но я всем сердцем надеюсь, что ты согласишься.

Я догадалась о том, что осталось невысказанным. При желании граф мог воспользоваться своей гипнотической силой убеждения, но не стал. На счастье или на горе, но я приняла решение, отбросила страхи и взяла предложенную руку. Я ожидала, что он подведет меня к двери. Вместо этого, к моему удивлению, Дракула без малейших усилий подхватил меня на руки и вынес на балкон.

— Держись крепче.

— Что ты делаешь? — изумленно спросила я.

— Забираю тебя домой.

ГЛАВА 14

Я ощутила внезапный порыв ледяного ветра, затем стремительное движение, вспышку разноцветных образов и громкий вибрирующий гул в ушах. В тот же миг мы очутились на залитом лунным светом заднем крыльце огромного старого каменного особняка — соседнего поместья.

— Как ты это сделал? — потрясенно спросила я, когда он опустил меня на землю.

— Суть всего лишь в физике. — Он ласково пригладил локон, который выбился из моей прически, и добавил: — «И в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио».[17]

У меня подгибались ноги, я пыталась собраться с мыслями. Узнав цитату из «Гамлета», недоверчиво покачала головой и сказала:

— Но мы стояли на балконе второго этажа, и наши земли разделяет высокая стена. Ты умеешь летать?

— В этом облике — нет, — засмеялся он. — Однако я могу передвигаться скачками, причем намного быстрее, чем в состоянии уловить человеческий глаз. Но только на небольшие расстояния, поскольку это подрывает мои силы.

Я постаралась справиться с изумлением. Граф отпер дверь и пригласил меня войти. Внутри царили кромешная темнота и холод. Пока я ежилась в промозглом воздухе, он зажег свечу. В ее мерцающем свете я увидела, что мы стоим в просторном, старом и пустом вестибюле. На полу лежал толстый слой пыли, высокие стены были затянуты паутиной, которая свисала, точно флаги, густо покрытая пылью.

— Прошу прощения за столь плачевное состояние дома. Он обширен и много лет стоял пустым, — заявил Дракула, взбегая по длинным лестничным пролетам так быстро, что я едва поспевала за ним. — Я приложил все силы к тому, чтобы сделать пригодной для жилья одну-единственную комнату. К счастью, ваш поисковый отряд, по-видимому, не обнаружил ее вчера ночью.

Мы поднялись на верхний этаж. Посередине длинного темного коридора Дракула взмахнул рукой, и часть обшитой панелями стены скользнула назад.

— Добро пожаловать в мою гостиную, — произнес он.

Мы вошли. Я остановилась и огляделась вокруг в крайнем удивлении, потому как не ожидала ничего подобного от этого древнего, наполовину средневекового особняка. Комната была теплой, уютной и элегантно обшитой дубовыми панелями, с длинными темно-красными бархатными шторами на окнах, стремящихся к потолку. В нескольких высоких канделябрах горели свечи, которые вместе с двумя газовыми лампами наполняли помещение мягким золотистым светом. Мебель и толстые турецкие ковры выглядели дорогими и роскошными. Но больше всего меня поразили дубовые шкафы, которые стояли вдоль двух длинных стен от пола до потолка и были наполовину заполнены книгами всех цветов и размеров. На полу в беспорядке располагалось множество распечатанных коробок с книгами, которые ждали своего часа. Судя по всему, тут было несколько десятков тысяч томов.

— Это больше похоже на библиотеку, чем гостиную, — в изумлении произнесла я, глядя на названия книг, многие из которых выглядели очень старыми.

Они охватывали множество тем, включая историю, биографию, философию, науку, медицину, поэзию и беллетристику — от античной классики до современности, от популярных произведений до никому не известных. Также я заметила собрание книг по черной магии, алхимии и суевериям. О многих заголовках я даже не слышала, и мне нестерпимо захотелось заглянуть в эти издания.