Книга По закону меча. Мы от рода русского! - Валерий Большаков

Глухой стук, донесшийся со двора, мгновенно вывел его из задумчивости.

– Ти-хо! – прошипел Турберн.

Осторожные шаги на крыльце... Скрип двери...

– Зарина? – Свистящий шепот проник из дверей. – Зарина, это я, Свирид...

Дверь растворилась пошире, и в комнату вошел человек, закутанный в пыльный плащ, – пыль Олег учуял, аж в носу засвербило.

Неслышной тенью Железнобокий метнулся к двери и спокойно сказал:

– Ну, здравствуй, Свирид.

Зять Чагода вскрикнул, резко обернулся, и меч Ивора вошел ему в печень. Заклекотав, Свирид упал на колени и рухнул на бок.

– Зачем ты его заколол?! – свирепо зашипел Железнобокий. – Кто нам теперь скажет...

– Он привел лошадей, – перебил его Пожиратель Смерти.

Фудри выскользнул на улицу, следом выбрался Олег. Солнце уже зашло, полнеба пылало багрянцем, и этого кровавого освещения хватило, чтобы различить двух лошадей, понуро стоявших у коновязи. В их сумах лихорадочно рылся Москвич.

– Ого, тут даже золото есть! – крикнул он придушенно. – Клянусь Воданом!

Олег глянул на золотые предметы, подхваченные Москвичом. На закате золото отсвечивало кровью.

* * *

Усталый и раздраженный, Сухов вернулся со всеми в Вусегард. Халег, сын Ингоря, встретил его озабоченно и обрадовался, когда ему вернули Свиридову долю уворованной казны (о честно поделенных золотых монетах Турберн предпочел умолчать...).

Кое-как устроив гнедка, Олег завалился спать рядом с конем, на сеновале, и продрых всю ночь. Ему снилась степь без конца и без края, горячий ветерок обвевал лицо и лохматил волосы, а на каждом кургане сверкали розовым мрамором изваяния – нагая Елена Мелиссина, застыв в камне, смутно улыбалась и манила приблизиться...

Проснулся Олег ранним утром, но никакие туманы не прятали текучего блеску Непра – было очень тепло, и многие варяги уже открыли купальный сезон, окунаясь в речную воду, еще не прогретую солнцем.

Полутролль купаться не стал, но умылся всласть, обливаясь водой, зачерпнутой с берега. Под ногой хрустели округлые ракушки с ладонь величиной, и скрипела галька. Мелкая волнишка плескала о сапоги... Хорошо!

И тут же диссонансом прозвучал конский галоп – это мчался Инегельд. Копыта Драконя разбрасывали песок, а лицо у Клыка было мрачнее тучи.

– Что опять не так? – громко задал вопрос Олег.

Боевой Клык осадил коня и сообщил:

– Халега убили!

– Да ты что?! – в Олеговой памяти тотчас всплыл ножик-«заколка ».

– Все то же... Ночью закололи.

– Где он?

– Да где и был, у себя.

– А ты куда?

– Надо князю сообщить... Про сына.

– Не завидую тебе...

– Да уж...

Шлепнув Драконя, Инегельд припустил по дороге к Киеву, а Сухов поспешил в терем посадника.

В опочивальне Халега, сына Ингоря, народу было как сельдей в бочке – Олег едва протолкался к деревянной кровати, где на дорогих покрывалах лежал, раскинув руки, княжич. Лежал одетым и обутым, даже не скинув плаща. Его бледное лицо было закинуто, мертвые глаза смотрели остекленело, а в шее торчал тот самый ножичек с изящной витой рукояткой.

Сухов протиснулся к двери и понесся к конюшне. Спешно оседлав обрадованного гнедка, он вскочил на него верхом и поскакал самой прямой дорогой на юг, минуя Киев, к Витахольму.

Олег запрещал себе думать о возлюбленной, его компасом была логика. Если Елена причастна к убийству (причастна, причастна!), то ждать у моря погоды она не станет и постарается исчезнуть из поля зрения мстительных русов как можно скорее. А путь из Киева один – вниз по Непру. Уходить в степь равнозначно сдаче в плен кочевникам.

Все корабли, идущие на юг, в Херсонес или в Таматарху, никогда не следуют по опасной реке в одиночку, а собираются в караваны, по десять-пятнадцать судов, и вместе одолевают пороги, сообща отбиваются от степняков. Место сбора у них одно – у причалов Витахольма, варяжской крепости, поставленной в тридцати верстах к югу от Киева. И Олегу надо успеть увидеть Елену перед отплытием. Если она там... Вот в этом и следует убедиться.

Сухов немного отпустил поводья, доверяя коню. Гнедок не плошал, по-прежнему не терял резвости. За Киевом потянулись сплошные дубравы, широкой лесополосой разгораживая реку и степь.

Олег вывел коня на простор Дикого Поля, ехал и беспрестанно оглядывался. Земля, простор которой он сейчас преодолевал, находилась под властью князя киевского. Но кочевникам об этом забыли сообщить, и эти простодушные «доители кобылиц» сновали вдоль и поперек, то и дело наведываясь в пределы селений. Тащили все, что плохо лежит, воровали детей, уволакивали женщин, а мужчин или резали, или продавали в рабство. И какой из уделов печальней?

Набитая тропа поднималась на склоны высоких холмов и спускалась под горку, вилась по оврагам. Раза два Олег давал гнедку роздых, слезая с седла, и пробегал с километр, держась за гриву.

Утреннее солнце вкатилось на полуденную высоту, когда Сухов разглядел впереди высокий мыс, увенчанный крепостью. В укромной гавани скопилось несколько десятков судов – северных кнорров, южных хеландий.

– Поднажмем, коняка! – попросил Олег, и гнедок поднажал.

Попылив по голым склонам, Сухов выехал на пристань и огляделся. Больше дюжины хеландий собрались отдельной группкой, на них царила обычная суета – корабельщики-навклиры готовились отплыть. Успел вроде...

Углядев степенного мужика славинского обличья, но обряженного в золототканый дивитиссий, полуплащ-полухалат ромейского покроя, Олег подъехал к нему и спросил:

– Ты будешь старейшиной каравана ромеев?

Мужик подозрительно посмотрел на Полутролля и буркнул:

– Ну, допустим...

– Мне нужно осмотреть корабли!

Старейшина усмехнулся откровенно издевательски.

– А больше ты ничего не хочешь?

Олег положил ладонь на рукоятку меча и холодно сказал:

– Убили сына князя киевского. Мы ищем виновника, а ты скрываешь душегубца?!

Старейшина побледнел, губы его затряслись:

– К-как убили?! Да не может быть! Мы тут ни при чем, клянусь тебе!

– Новых людей набирали в Киеве? – Сухов говорил требовательно, с напором. – Гребцов, воинов, корабельщиков? Пассажиров брали?

– Нет-нет, на хеландиях плывет только старый состав! А пассажиров всего двое – старый ромей духовного звания с дочерью. Сам подумай – могут ли они быть убийцами?!

– Где они?

– На борту «Святого Поликарпа»...

– Проводи. Я должен убедиться лично.

– Да-да, конечно...