Книга Воскресное утро - Михаил Алексеев

Артиллерия фронта доставала до участка прорыва на пределе своих возможностей. Своя же артиллерия работала в интересах частей на внешнем фронте окружения, там, где уже фронтовая помочь не могла. По плану основной упор в третий день операции делался на авиаудары. По погодным условиям вышло, что основным инструментом поражения немцев должна была стать артиллерия. Все же наша фронтовая артиллерия заставила замолчать немецкую, примерно через полчаса после начала немецкой артподготовки. Еще минут через десять на опушке, видневшейся южнее леса, появились немецкие танки и пехота.

Когда командиром боевой группы ставилась задача на оборону данного участка фронта, им были распределены цели для огневых средств группы: «Гвоздики» и М-30 на прямой наводке стреляли по всему, что видели, но приоритетом для них служили немецкие «четверки», то же самое относилось и к БМП-1, учитывая имеющиеся у них на вооружении кумулятивные гранаты и ПТУРСы; 45-мм противотанковые пушки и БА-10 имели приоритетом «тройки», как более доступные их калибру; ну а БРДМам остались «двоечки» и «единички» с их противопульной броней. Всем было доведено открывать огонь только на дальности прямого выстрела. И сейчас все напряженно смотрели на линии немецких танков, выстраивавшихся на опушке леса. По ним уже вели огонь гаубицы.

«Мда… а я думал, там уже все пожгла авиация и тяжелая артиллерия. Выходит, ошибался. Умеют немцы прятаться и маскироваться», – размышлял Смирнов, разглядывая выстраивавшихся в боевой порядок немцев. Построение было типичным, исходя из того, что им доводилось слышать на занятиях по тактике, проводимых офицерами 134-го МСП перед началом операции. Две первых линии составляли «четверки», а потом шли «тройки», «двойки» и «единички» стояли в одной линии с «ганомагами» мотопехоты. И сейчас именно по ним били гаубицы, стремясь нанести противнику максимальный урон еще на его исходных. На позиции его взводов выкатилась и «Шилка», как последний аргумент, и сейчас елозила, пытаясь укрыть корпус за бугорком. В траншеях пехоты впереди забегали гранатометчики мотострелков, распределяясь по линии обороны группы. Потом все замерли, глядя на надвигающихся немцев через прицелы.

– Смотри, лейтенант! Сейчас «бээмпухи» ПТУРСами будут стрелять! – предупредил Паша Бойков. И все равно неожиданно для Смирнова с БМП, располагавшейся правее позиции, сорвалась ракета. Дистанция до противника, по прикидкам Сергея, была не меньше еще двух километров, и он чертыхнулся про себя, посчитав выстрел преждевременным. Однако ракета, видимая ему как яркая точка с пушистым дымным хвостом, летящая по странной ломаной траектории, секунд через двадцать врезалась в один из танков первой линии, и почти сразу же в нем детонировал боезапас. Прекрасно было видно, как из вспышки на месте танка высоко вверх взлетела его башня. По позициям нашей пехоты прокатилось «Ура!».

– Йес! – воскликнул Бойков и стукнул кулаком по броне. Немцы смешались – фланги продолжили движение, а танки, находившиеся в непосредственной близости от взорвавшегося – остановились. И тотчас с другой БМП сорвалась вторая ракета. И снова все впились глазами в нее. Немцы тоже увидели дымный след и стали активно маневрировать, пытаясь увернуться от летящей на них смерти. Но и вторая ракета нашла свою цель. Смирнов выбрался на башню, чтобы удобнее было смотреть. Рядом с БРДМом стоял сержант-сверхсрочник из его полка и тоже смотрел на стрельбу ракетами.

– Ну! Так воевать можно! – с удовлетворением произнес он. Но тут в небе засвистело, и Смирнов снова нырнул под броню, а сержант в окоп. Остатки немецкой артиллерии пытались осложнить русским полигонные условия стрельбы.

Всего по подсчетам Бойкова ПТУРСами успели сжечь 15 танков – трое операторов промазали, но стрелявшие первыми успели выстрелить повторно. Тем не менее немцы, неся потери, сблизились, и уже на дистанции 700 метров по ним ударили прямой наводкой БМП и 8 гаубиц. Загорелось 12 танков первой линии, остальные открыли ответный огонь с коротких остановок по обнаруженным позициям и увеличили скорость. Смирнов видел, что «Гвоздики» после одного-двух выстрелов меняли огневые позиции, у БМП над брустверами виднелись их маленькие башни, и пока те и другие оставались неуязвимы для ответного огня немцев. А вот расчеты М-30 уже понесли потери – стреляли два орудия и редко – третье. Видимо, расчет был неполным. На 400 метрах плотность огня обороняющихся резко возросла – звонко защелкали сорокапятки противотанковой батареи и его БА. На этом существование немецких «четверок» закончилось – они остались на поле боя дымящимися грудами металлолома. Причем в случае поражения гаубичным снарядом – в прямом смысле. Но немцы уже вышли на дистанцию обоюдного кинжального огня и тут уже решающим фактором стал не калибр, а скорострельность и количество стволов.

Смирнов навел КПВТ на ближайшую «двойку» и нажал на электроспуск. Очередь крупнокалиберных бронебойных пуль изрешетила танк. Бойков был рядом в готовности перезарядить пулемет и набить пустую ленту патронами. Теперь грохотало уже по всему фронту. Из траншей пехоты к ближайшим немецким танкам потянулись дымные следы выстрелов ручных гранатометов. «Шилка», стреляя попеременно из двух пар стволов, буквально резала легкие немецкие танки. На поле горели, дымили, взрывались уже несколько десятков танков. Но не меньшее их количество упрямо рвались на позиции группы. Уже замолчали несамоходные гаубицы и сорокапятки ПТО, горели два его БА-10, расстреляли боекомплект и отошли «Гвоздики». Оборона держалась за счет окопанных БМП, пушек «Шилки» и крупнокалиберных пулеметов БРДМ. Но и у БМП боекомплект подходил к концу. По броне его БРДМ несколько раз стучали осколки близких разрывов немецких снарядов. А потом все сразу переменилось. Неожиданно немецкие танки попятились назад, а их пехота побежала. Смирнов не понимал, что происходит, продолжая вести огонь по отступающим, пока не увидел в перископ, при повороте башни, что через позиции группы немцев атакует рота Т-72. Немцы начали отступать, увидев их еще подходящих к месту боя.

И сразу полегчало. Вслед за наступающими танками из укрытий выползали БМП и, посадив десант под и на броню, устремлялись за ними. Дал команду «Вперед!» и Сергей. И остатки его двух взводов в составе трех БРДМ и одной БА при проходе через траншеи облепила пехота 108-й дивизии. Высунувшись из люка и осмотревшись, Смирнов понял, что их группа находится в центре полосы контрудара. Слева и справа двигались еще две роты танков. А уже позади их, на поле боя выходил мотострелковый батальон на БМП. Командир 1-го ОК РГК генерал-майор Оганян бил бронированным кулаком по основным силам остатков 39-го и 57-го танковых корпусов, громя и распыляя их на мелкие группы.

4 июля 1941 года. Штаб Западного фронта

Вечером Жуков подвел итоги очередного дня. День был сложным. С юга к Минску рвался Гудериан. Через несколько дней его передовые подразделения выйдут к линии укрепрайонов. Прорвать их с ходу не удастся – укрепрайоны подготовлены к боям и заполнены пехотой, поддерживаемой тяжелой артиллерией. Но их задача остановить Гудериана, а вот чтобы разбить его – нужны подвижные соединения, пока что занятые ликвидацией котла севернее Минска.

Сегодня немцы предприняли ожидаемую попытку прорыва окружения. Бой с короткими перерывами шел целые сутки. Ночью немцы атаковали пехотой позиции наших войск на всем протяжении внутренней и внешней линий соприкосновения, пытаясь нащупать слабое место в обороне. На внешнем фронте кольца нашей части оборонялись достаточно успешно – им хватило времени на оборудование позиций, малое количество у атакующих танков, наличие у наших войск большого количества автоматического оружия и пулеметов не оставили немцам шансов. А на внутреннем фронте было труднее. Ночью немцы сумели ворваться на наши позиции, прикрывающие узел дорог у населенного пункта Сосенки. И хотя контратакой резерва командира боевой группы были отброшены на исходную, этот частный успех оставлял им надежду прорыва именно здесь. Тем более что наша артиллерия мало чем могла помочь своим войскам в этом районе. И когда утром пошел дождь и лишил советские войска поддержки с воздуха – немцы ударили всей силой остатков двух корпусов. Оганян правильно оценил обстановку и еще ночью перебросил в этот район свой резерв – четыре танковых роты, две батареи самоходных гаубиц и мотострелковый батальон на БМП. Самоходками и ротой Т-55 он укрепил внешний фронт кольца, предполагая именно в этом месте встречный удар частей немецких пехотных корпусов, а танковый и мотострелковый батальоны расположил севернее Сосенки. На внешнем фронте кольца две батареи «Гвоздик» и наводимые ими артдивизионы подавили немецкую артиллерию, а танковая рота отбросила вклинившуюся в наши боевые порядки пехоту.