Книга Пангапу, или Статуэтка богини Кали - Константин Стогний

В дне перехода от прииска Ок-Теди догорала деревня Ина-Лясанга, папуасы спешно покинули свои жилища, которые теперь превратились в угли. У останков своей хижины лежал мертвый старик Клод Йонсон. Он ничего не сказал Йову и его молодчикам о Викторе и его друзьях. Во лбу зияла большая дыра – ему выстрелили прямо в голову. Теперь некому было защищать его дипломы, коллекции и рукописи… да и ничего этого уже не было – все было съедено огнем. Йов бесстрастно взирал на горящее поселение.

– Дембитьо!

Йов хотел отдать очередной приказ, но не увидел своего дружбана рядом. Он только что веселился и поджигал хижины асаро и вот куда-то пропал.

– Где Дембитьо?

Кто-то из гангстеров видел, как бандит забежал в лес, увидев чью-то тень за деревьями.

– Позовите его, – распорядился Йов и сел, достав пакет с белым порошком. – Привал!

Через некоторое время джунгли поблизости огласились криками ужаса. Оттуда выскочило двое гангстеров, которые от страха были серого цвета. Они звали своего предводителя. Йов нехотя встал и пошел с ними. В ста ярдах от горящей деревни, в банановой роще, лежало обезглавленное тело Дембитьо… Йов испустил леденящий душу вой. Через несколько секунд он выскочил на поляну, где догорала Ина-Лясанга.

– Чего расселись? – заорал он гангстерам. – Марш вперед!

Бандиты вскочили со своих мест. Они были готовы продолжать свой путь. Кто-то несмело спросил:

– Йов, но как же Дембитьо? Он знал, куда идти…

– Найдем! – ревел Йов. – Я их из-под земли достану! Ненавижу!..

Явар с ужасом смотрел на голову Дембитьо, она была брошена, лежала в стороне, жена Матаджи плела для нее специальную корзинку – второго ребенка она назовет именем убитого дигула. Явар все еще не мог прийти в себя от того, что здесь увидел.

– Откуда ты узнал, что он за мной следил? – спросил Явар Матаджи, который проходил куда-то по своим делам. Папуас усмехнулся.

– Дигул следил за Яваром, Матаджи следил за дигулом. Дигул – следопыт врага, он должен был умереть.

– А голова?… – начал было Явар.

– У меня не было времени его есть, я взял голову. Хочешь? Возьми себе – назовешь именем Дембитьо своего ребенка, – обыденно сказал Матаджи и пошел дальше.

Племя готовилось к войне. Воины приводили в порядок свою амуницию, занимались копьями и щитами, женщины готовили дополнительный боезапас стрел. Старый вождь усилил посты дозора, и воины менялись гораздо чаще, чем обычно. Из джунглей Земит привел всех шаманов, которые могли помочь племени. Их было пятеро. У каждого из них на поясе висел достойный трофей – череп самого сильного врага, а на шее – их знаменитые раковины, звук из которых резонировал с ударами сердца. «Под ружье», если так можно выразиться, почли за честь стать даже старейшины племени, а во главе войска был сам вождь, поменявшийся с Лавровым именем, – старик Хоро, который на восьмом десятке стал Виктором.

– Что обозначает мое новое имя? – спросил гордый старик Лаврова.

– Виктор значит «победитель».

– Значит, мы победим! – торжественно воскликнул старик.

Никогда еще, пожалуй, со времен немецкой колонизации племя так не готовилось к войне. Виктор наблюдал за всеми этими сборами, и рука не поднималась взять в руки фотоаппарат. Он понимал, что ждет первобытных людей в битве против хорошо вооруженных отморозков, но и старый вождь понимал это.

– В древних преданиях хули сказано, что в один из дней придут сильные воины с огненными стрелами, которые разят смертельно. Но их не нужно бояться. Нужно смело воевать, поражая врага, и духи джунглей уберегут хули, забрав их к себе. Я счастлив, что этот день настал. Хули не боятся воинов пангапу, хули победят, защищая своего белого брата и брата Маклая, – старик был суров и категоричен. Он считал, что бьется за свое. И его речь могла тронуть любого.

Виктор слушал старого вождя и не мог поверить, что это происходит с ним. Картинки старых приключенческих романов, прочтенных в детстве, – Жюля Верна, Джека Лондона, Фенимора Купера, – казались ничем по сравнению с тем, что происходило в реальности. И книжки всегда заканчивались хорошо, а здесь… Нет, он не мог позволить этим людям так просто погибнуть. Виктор выпрямился во весь свой рост. Поднял руки вверх и громко произнес на ток-писин:

– Слушайте все! Белый Хоро хочет говорить!

Через несколько минут все племя собралось у хижины старого вождя, а Виктор, чтобы его все видели, взобрался на большую колоду, на который папуасы обычно разделывали мясо.

– Хули не будут воевать! То, что сейчас происходит в лесу, – это дела пангапу! Хули не должны гибнуть из-за пангапу!

– Хули не боятся погибнуть за своего брата! – возразил старик Хоро. – Нет большего подвига, чем погибнуть за воина своего племени!

Все одобрительно загудели, откликаясь на слова вождя. Но украинец не сдавался.

– Белый Хоро не может допустить, чтобы оружие нечестных воинов пангапу стреляло в папуасов!

Виктор говорил убедительно и громко, и папуасы опять затихли, внимательно слушая его.

– Вождь, я отдал тебе свое имя для того, чтобы ты – побеждал! – Виктор посмотрел на Хоро. – Чтобы племя побеждало, должны рождаться новые воины. И они родились! У Матаджи родился сын, и еще у многих родились и родятся сыновья. Разве для того духи позволили им родиться, чтобы их отцы погибли и все племя погибло? Нет! Они должны жить!

Папуасы слушали Виктора и растерянно переглядывались. Они понимали, что большой белый вождь прав.

– Но что же делать? – обреченно произнес старик Хоро. – Они идут сюда.

– Я знаю, что делать! Уходите все! Забирайте детей, жен, стариков. Собирайте все, что вам дорого, и уходите в джунгли. Жилище возродить можно, жизнь – никогда!

Племя замерло в нерешительности. Начинался хаос в головах, и вождь уже ничего не мог возразить. Виктор продолжил убеждать.

– Хули! Я ваш брат?

– Брат, белый хули, белый Хоро – наш второй вождь! – послышались утвердительные возгласы в толпе.

– Так вот, – продолжил Лавров, – поскольку я ваш брат, я вам говорю. Это моя война! Лучше мне погибнуть одному за все племя, чем племя погибнет за меня! Хули-меен сакод-ке иси мбаке! (Слово хули едино и неделимо!)

– Почему ты никогда не ездишь по стране?

Сидя в большом плетеном кресле на роскошной мансарде Стива, под великолепным зонтом от солнца, Пакко расслабленно смотрел вдаль, с наслаждением потягивая сигару. Стив не отвечал. Он сегодня был особенно задумчив.

– Хороший табак, – продолжал «латинос», глядя на наклейку, – «Кохиба».

– Для особых гостей держу, – крякнул Стив, наливая себе виски.

– Ты же сказал, что не пьешь, старина? – удивился Гонсалес.

– Сегодня можно. Такой вечер…