Книга Линкор "Шарнхорст" - Альф Якобсен

Старшие офицеры в Нарвике и Киле, которые внутренне были против этой авантюрной атаки конвоя, отдавая приказ о ее начале, теперь испытывали все большую тревогу. У подводных лодок Рудольфа Петерса был очень неудачный день; после получения сообщения от Роберта Любсена в 12.38 о том, что он видел «четыре силуэта», мало что произошло. Правда, капитан-лейтенант Рудольф Бюхлер с U-387 в 14.05 заметил два эсминца. Он хотел ускользнуть на запад, однако дул очень сильный ветер, и скорость лодки не превышала 13 узлов. Поэтому ему показалось, что самое разумное — это пойти на погружение. Когда спустя полтора часа он вновь всплыл, то ничего не увидел. Исчезли не только эсминцы, куда-то пропал и конвой, контакт с ним больше установить не удалось. Командующие группами в Нарвике и Киле были вне себя от отчаяния. Никакой координации действий между флотилиями и соединениями не было, так же, как и понимания подлинной сути обстановки. Самому молодому из капитанов «Железной бороды», капитан-лейтенанту Герхарду Шаару, командовавшему U-957, было всего двадцать четыре года. Он прибыл в район острова Медвежий прямо из Киля. Еще в звании обер-лейтенанта цур зее (младшего лейтенанта) весной 1940 года он видел под Нарвиком, как героически сражался эсминец «Эрих Гизе», но потом буквально разлетелся на куски под обстрелом британского линкора «Уорспайт» и эсминцев сопровождения. В 1944 году Шаар был награжден Рыцарским крестом за подвиги в Арктике. Сейчас он не очень улавливал реальную суть складывающейся обстановки и в 16.17 записал:

«До сих пор не получил данных от станций радиопеленгации. Результаты счисления позиции не очень точны и только приблизительно характеризуют местоположение врага. Ясно только то, что где-то поблизости находится лодка Бюхлера, наверное, есть и надводные корабли, но они действуют совершенно независимо от нас. Может быть, следует предложить, чтобы этим кораблям было приказано вывести нас на конвой».

В это время на нескольких подводных лодках услышали звуки артиллерийской перестрелки, происходившей на большом удалении от этого района. Однако впередсмотрящие ничего не видели: поверхность моря была совершенно пустой.

В 17.24 Бей снова радировал базе:

«ОКРУЖЕН СОЕДИНЕНИЕМ ТЯЖЕЛЫХ КОРАБЛЕЙ».

Командующий флотом генерал-адмирал Шнивинд получил это сообщение через сорок пять минут. Он все еще рассматривал два варианта возможных действий, но потребовал, чтобы была установлена радиосвязь с командующим флотилией эсминцев Рольфом Иоханесоном.

«Если сообщение достоверно… то мы должны направить в зону сражения 4-ю флотилию эсминцев».

Он также запросил Люфтваффе — могут ли они отправить самолеты в данный район. Ответ был получен отрицательный — погода по-прежнему была нелетная.

Как командующий флотом, Шнивинд оказался в крайне затруднительном положении. Реагируя на настойчивые просьбы Петерса, он до последней минуты пытался отозвать Боевую группу, однако ответственность за выполнение операции в целом лежала на нем. В зоне боя царила полная темнота и бушевал шторм — сбывались его наихудшие предчувствия. Судя по всему, и сам Шнивинд не до конца разобрался в обстановке. Например, он не знал, где в данный момент находятся эсминцы, не подозревал и об отсутствии согласованности действий Бея и Иоханесона. Процессы принятия решений и установления взаимной связи протекали с черепашьей скоростью.

Когда он запросил о местонахождении эсминцев, то оказалось, что они сместились далеко к западу и сейчас со скоростью 24 узла шли в сторону берега. На борту Z-29 первое сообщение с «Шарнхорста», что он окружен соединением тяжелых кораблей, было получено в 17.45, т. е. почти через час после отправки. Иоханесон курс не изменил, но из сделанной им записи следовало, что происходящее он оценивал как бы со стороны:

«Сообщение свидетельствует, что обстановка крайне печальна. В девяноста милях к востоку, без эсминцев прикрытия, командующий оказался в руках вражеского соединения, которое осталось незамеченным и расположилось между нами и побережьем. Сможет ли он уйти, имея в виду, что противник с помощью радара сможет следить за ним на дальности более 33 миль?»

Первым, кто предпринял правильные действия, был капитан цур зее Петерс в Нарвике. Получив в 17.17 радиограмму Бея о том, что «Шарнхорст» вступил в бой с тяжелым линкором, он записал:

«Сообщение крайне тревожно. Либо „Северная группа“ встретила „Шарнхорст“, либо его догнала „Южная группа“».

Через четверть часа он узнал, что «Шарнхорст» окружен кораблями противника, и тогда он добавил:

«Боюсь, что судьба корабля предрешена».

В 18.15 Петерс объявил группе «Железная борода» тревогу, отправив радиограмму следующего содержания:

«KRIEG! KRIEG! НА ПОЛНОЙ СКОРОСТИ ИДИТЕ В КВАДРАТ АС4930».

Все лодки, находившиеся в надводном положении и получившие этот сигнал, немедленно соответствующим образом изменили курс.

Шнивинд, находившийся в Киле, тоже понял, что «Шарнхорст» оказался в большой беде. Несмотря на это, записанный им комментарий, как ни странно, серьезности обстановки вовсе не соответствовал:

«Возникает вопрос, разумно ли приказывать эсминцам идти к „Шарнхорсту“. Я склонен отвечать на этот вопрос положительно. Речь идет о единственном нашем боеспособном линкоре, по-видимому, сражающемся с превосходящим противником. Поэтому ему нужно оказать помощь во что бы то ни стало. Это важнее, чем организовывать атаку на конвой силами эсминцев и подводных лодок».

Еще до того, как приказ о том, чтобы идти к «Шарнхорсту», имея в виду последние данные о его местоположении, дошел до Z-29, Иоханесон, впервые за этот воскресный день декабря, набрался смелости действовать самостоятельно. С ветром по корме, он взял курс на восток.

«Неясно, можно ли оказать помощь „Шарнхорсту“, вынужденному вести явно неравный бой. Никаких приказов флотилия на этот счет не имеет, но пора действовать».

Таким образом Иоханесон как бы оправдывал собственную пассивность. Было уже почти 18.30, и сражение близилось к концу. Как эсминцы, так и подводные лодки находились слишком далеко.

Бой продолжался уже полтора часа, и в 18.19 с борта линкора, которому уже был нанесен большой ущерб, ушла еще одна радиограмма, которую получили адмиралы в Нарвике и Киле:

«ВРАГ ВЕДЕТ ОГОНЬ С УПРАВЛЕНИЕМ ПО РАДАРУ С ДИСТАНЦИИ БОЛЕЕ 18 000 МЕТРОВ. ПОЗИЦИЯ АС4965. КУРС 110 ГРАДУСОВ. СКОРОСТЬ 26 УЗЛОВ».

А через мгновение тяжелые снаряды вновь накрыли корабль. Вильгельм Гёдде:

«После этого я уже плохо ориентировался. Мощь [взрывов] была чудовищная. Один из снарядов разодрал всю носовую часть корабля, и меня снова сбила с ног ударная волна. С мостика спустился капитан цур зее Хинтце, он хотел оценить нанесенный ущерб. Он был ранен осколком в лицо, но все же подошел ко мне и помог подняться. Он вновь спросил, не ранен ли я, и я ответил, что как будто опять повезло. Потом он отправил меня к директору правого борта, чтобы выяснить, почему дальнометристы не реагируют на звонки. Оказалось, что все они погибли. А дальномер разнесло на мелкие кусочки».