Книга Семь способов тебя завоевать - Кристин Уокер

Как же Тара могла разрушить все это?

Я должна была узнать. Мне необходимо было понять, почему Тара поступила так, прямо сейчас. Немедленно! Плевать на то, что уроки еще не закончились. Мне не терпелось попасть в старшую школу Меритона.

Добравшись туда, я вошла через главный вход и попала в помещение администрации. Я вела себя так, будто до сих пор училась в этой школе, а так как секретарши меня не узнали, то они и глазом не моргнули, когда я написала вымышленное имя в журнале опоздавших учеников. Я даже помахала им, улыбнулась и поблагодарила, когда они пропустили меня в школьный коридор.

На часах было двадцать семь минут второго. И в это время занятия у Тары проходили в классе на втором этаже. Я поднялась по лестнице и понеслась по знакомым коридорам. Дошла до класса, постучала в дверь и приоткрыла ее. Я стояла в том месте, где учитель мистер Пападопулус мог видеть меня, а ученики – нет. Я всегда нравилась мистеру Пападопулусу, поэтому он улыбнулся. Но прежде чем он успел произнести мое имя, я сказала: «Мне нужна Тара Генри, пожалуйста», будто в этом не было ничего необычного. Учитель позвал Тару. Я отступила от двери, чтобы она увидела меня только после того, как выйдет. Закрыв дверь и повернувшись, Тара застыла, а ее глаза стали размером с чайные блюдца. Это было очень похоже на признание вины. Она открыла рот, но я не позволила ей ничего сказать.

– Немного побаловалась фоторедактором прошлым вечером, Ти? – саркастично произнесла я. – И составила отличный список для рассылки. Столько проделано работы, и только для того, чтобы продемонстрировать свою злобу и жестокость.

Тара посмотрела влево и погрызла ноготь. Я знала это движение. Она изображала скуку, чтобы замаскировать нервное напряжение.

– Это не «злоба и жестокость», – передразнила она меня. – Я сделала это для твоего же блага.

– Что? – закричала я. – Как именно? Заставив Люка и всех в Эш-Гроув ненавидеть меня? Как раньше? Ребята только начали принимать меня!

– Я не удивлена, что они принимают тебя, потому что ты превращаешься в одну из них. Ты как клон Эш-Гроув. Я не могу просто стоять и смотреть, как они превращают тебя в отброса. В буквальном смысле! Ради всего святого, Блайт, ты ползала в мусорном баке и считаешь, что это романтично. Знаешь, почему я разослала эту фотографию? Чтобы напомнить всем в Эш-Гроув, кто ты. Чтобы напомнить ТЕБЕ, кто ты. Чтобы там знали – ты лучше их, а они портят тебя. Люк Павел портит тебя. Эти кретины из Эш-Гроув заслуживают, чтобы в ответ им испортили все!

Все слова Тары были ложью. Ничего из сказанного не могло быть правдой. Тара выпалила эту нелепую речь, чтобы придать смысл своему поступку и скрыть злость, ревность и обиду. Я не становилась отбросом. Я знала это точно, потому что ребята в Эш-Гроув не отбросы. Но даже если Тара и поверит в это, ничего не изменится. Потому что ее оправдания основаны на такой огромной куче лжи, что Тара сама не верит в нее. Я сотни раз видела, как она таким образом манипулировала своими родителями.

Определенно настал момент для сквернословия.

– Дерьмо собачье, – сказала я. – Ты злилась и хотела причинить мне боль. Вот и все. Ты можешь искать себе оправдания, но я знаю тебя, Тара, и точно знаю, почему ты так поступила. Тебя выдало выражение лица, когда ты вышла из класса. Ты не обрадовалась встрече со мной. Ты испугалась. Так знала, что облажалась. А теперь врешь мне и, возможно, даже самой себе. Никто в Эш-Гроув не врал мне. Ни один человек. Да, иногда правда ранит, но знаешь что? Лучше услышать правду от врагов, чем ложь от друзей.

А затем я развернулась и ушла. Думала, Тара крикнет мне вслед. Позовет обратно, чтобы извиниться. Сделает все, чтобы мы помирились, вернулись к прежним отношениям.

Но она молчала. И каждый сделанный мной шаг отдалял нас друг от друга как минимум на километр.

Я села в машину и поехала куда глаза глядят. Мне не хотелось возвращаться домой и встречаться лицом к лицу с мамой. Мне хватит одного ее взгляда, чтобы разлететься на тысячи кусочков. И так моя жизнь покрыта паутиной трещинок. Казалось, будто некоторые ее части хотят отколоться, но чем сильнее я старалась удержать их на месте, тем больше становились разломы.

Мне надо было увидеть Люка.

Лишь в этом я была уверена. Все остальное неважно.

Уроки должны были закончиться только через полчаса. Поэтому я кружила по округе. И вдруг оказалась у нашего нового дома. Я ненавидела этот дом. Он обманул меня, пообещав новые начинания. Хотя на самом деле символизировал лишь конец всего, что я любила. Моего прежнего дома. Друзей. Будущего.

Отношений с Люком.

Дом соврал мне. «Не прячься, – говорил он. – Пусть все увидят тебя настоящую, включая недостатки и прочее». И я позволила это. И это стоило мне всего. Никому не понравилось, что они увидели. Все предпочитали идеальную Блайт. Веселую, организованную, целеустремленную Блайт. Всесторонне развитую, хорошо одетую и всеми любимую. Как пакетное предложение.

Я вышла из машины и встала на дорожке, выложенной плитами. Я посмотрела на панорамное окно, затем на крыльцо, карниз, крышу, наружную обшивку, двери гаража, трубу и снова на окно. Безупречный экстерьер. Идеальный фасад. Такой же идеальной была Блайт.

Я потянулась вниз, подняла один из камней, что лежали на краю дорожки, и швырнула как можно сильнее. Он врезался в панорамное окно, и осколки стекла разлетелись повсюду. Как приятно наблюдать за тем, как что-то рушится помимо тебя, слышать, как что-то разбивается. На раме болтался большой кусок стекла, который через пару мгновений упал на землю.

– Каково это? – насмехалась я над домом.

Зияющая дыра в окне портила фасад, как отсутствующий зуб портит улыбку. Я улыбнулась, показав зубы, чтобы передразнить дом. Однако я разбила еще не все окна. Поэтому наклонилась и снова взяла камень. Он был холодным и тяжелым.

– Может быть больно, – усмехнулась я.

Затем отвела руку, посмотрела на целое окно…

…и застыла.

Я говорила с домом. И пыталась причинить ему боль. «Дом ничего не чувствует», – сказала я себе. Тогда что я делала? Кому я причиняла боль? Своим друзьям? Папе?

Я услышала громкий сигнал, раздавшийся за спиной. Повернулась, и меня ослепило сверкающими красными и синими огнями полицейского автомобиля, подъехавшего вплотную к моей машине. И ответ на мой вопрос ошарашил меня как ушат ледяной воды.

Я пыталась причинить боль себе.

И успешно с этим справилась.

Глава 24

– Опустите камень и отойдите от дома, – прогудел голос в громкоговоритель.

Через мгновение из машины одновременно вылезли два офицера в форме. Один начал говорить по рации, прикрепленной к его плечу. Другой повернул меня и застегнул на мне наручники, прежде чем я смогла хоть что-то произнести.

Ведя меня к машине, офицер сказал: