Книга Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки - Сергей Семанов

Также неясно было, изменилось ли положение Черненко. Вся Москва говорила, что после кончины Суслова он самовольно занял его кабинет. Он стал вмешиваться в идеологию, хоть и по второстепенным вопросам. Словом, густой туман опустился над Москвой, а реальных обстоятельств мы не ведаем и по сию пору. Тогда, как и сейчас, я полагаю (как многие мои товарищи), что Брежнев переиграл Андропова, дав ему огромное аппаратное поле в ЦК, но… оставив ли ему КГБ?..

Наконец, еще два весьма достоверных предположения. Явно какую-то роль тут сыграли Щелоков и его службы, всегда верные Брежневу. Во-вторых, вряд ли Федорчук был человеком Андропова, ибо его не выгнали бы так скоро с Лубянки после кончины Брежнева. Щелоков же после той кончины был просто раздавлен (и это при выдержке Андропова и его умении выжидать; значит, накипело). И напротив, стремительное возвышение В. Чебрикова после изгнания киевского выдвиженца наводит на мысль: сей днепропетровец так ли уж был верен своему великому земляку?

О совсем закрытом Чебрикове известна одна примечательная идеологическая подробность. В 1981 году, когда он был уже замом Андропова и членом ЦК, на экраны вышел фильм известных тогда кинорежиссеров вполне партийного направления А. Алова и В. Наумова «Тегеран-43» (о Тегеранской конференции и действиях там доблестных чекистов). Картину готовили на большой экран, даже пригласили баснословно дорогую кинозвезду Алена Делона на эпизодическую роль. Никакого успеха слащавый детективчик не имел, но в титрах фильма промелькнуло нечто интересное: «Консультант В. Чебриков».

И все. Но это дорогого стоит. Режиссеры по своим идейным позициям были не «русисты», а совсем наоборот, но именно им оказал свое содействие всемогущий зам Андропова. Все, что известно о нем, говорит о полном равнодушии к изящным искусствам. Или он делал это по подсказке шефа? Словом, «темна вода во облацех»…

Отметим попутно одно интересное обстоятельство: единственный из ныне живущих крупных деятелей той эпохи, кто не оставил никаких воспоминаний и не дал ни одного интервью в печати, это только Виктор Михайлович Чебриков. А ведь именно он стал шефом КГБ при Андропове, и вплоть до 1988 года. Он-то знает очень много. Но молчит почему-то.

Период с июня по октябрь 1982 года – исключительно темное место в советской политической истории: все вроде бы на своих местах в Политбюро, все тихо-спокойно, обычная словесная рутина в идеологии, потихоньку воюют в Афгане, ведутся с Западом многоречивые переговоры о разоружении, но что-то, что-то напряженное чувствовалось.

Сколько-нибудь реальные обстоятельства скрыты по сей день, поэтому пока нечего и гадать. Вот почему так смешно читать самоуверенное пустобрехство Соловьева и Клепиковой. Это так смешно, так напоминает плохой голливудский фильм, что нельзя не потешить читателя. Цитируем:

«Рано утром 10 сентября министр внутренних дел, генерал армии Щелоков получил от Брежнева официальное разрешение на арест Андропова – «в интересах безопасности государства» – и отдал приказ генерал-лейтенанту Чурбанову немедленно выполнить распоряжение Генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Чурбанов отправил одновременно два наряда милиции – один на квартиру Андропова, другой – к его кабинету в ЦК. Оба милицейских наряда, естественно, натолкнулись на внутренние войска безопасности. Один, который направлялся на Старую площадь к зданию ЦК, был разоружен верными Андропову войсками еще по дороге. Второй оказался более проворным. По слухам, которые у нас нет возможности проверить, в доме № 26 по Кутузовскому проспекту, где поэтажно занимали квартиры Щелоков, Брежнев и Андропов, в тот день слышалась перестрелка. По Москве поползли зловещие слухи об убитых и раненых».

На супругах-соавторах не только креста, но и стыда нет. Откуда им такой бред привиделся? Прошло десять лет «перестройки», но в нашей печати о тех «перестрелках» не упомянуто ни слова. Забудем же о беспардонных лгунах, но еще раз отметим – примерно на таком же уровне описывается деятельность Андропова и за рубежом, и, к сожалению, иногда у нас.

Как же обстояло на самом деле? Имелись ли трения между главами крупнейших правоохранительных ведомств? Да, имелись, и с времени дряхления Брежнева постепенно и неуклонно обострялись. Брежнев при всей осторожности и внешне полном повиновении Андропова, однако, в глубине души не доверял ему. Как известно, тот не ездил с ним на охоты, не участвовал в банных, винных и тем паче иных делах. Для Генсека глава Лубянки оставался «чужим». А позже к подозрениям прибавились, видимо, и доносы. Тогда же в противовес Андропову Брежнев начинает усиливать ведомство Щелокова.

…Немногие лица, проходившие через подъезды № 1 и № 1а ЦК КПСС на Старой площади (там на пятом этаже располагались кабинеты всех Секретарей и стояла дополнительная охрана), молчаливо изумлялись, почему наряду с рослым, заматеревшим уже офицером КГБ напротив него стоял юноша в красных погонах рядового МВД? Теперь-то ясно: свидетель. Безоружный, узкоплечий, глупый, но свидетель. В случае чего его пришлось бы «мочить», а это… о, это очень опасно! Об этом мы, там бывавшие, осторожно перешептывались.

Кто только не написал мемуаров о последних годах правления Леонида Ильича! Но об отношениях темной пары Андропов – Щелоков дружно все помалкивают, как сговорились. Понятно, тайны спецслужб – дело для гласного обсуждения небезопасное. И только наивный кремлевский лекарь Чазов позволил себе кратко проговориться. После известия о самоубийстве Цвигуна «я позвонил Андропову и рассказал о случившемся. По его вопросам я понял, что это было для него такой же неожиданностью, как и для меня. Единственное, о чем он попросил, чтобы мы никого не информировали, особенно органы МВД (зная отношения в то время МВД и КГБ, мы не собирались этого делать), сказал, что срочно будет направлена следственная группа, с которой и надо нашим товарищам решать все формальные вопросы.

Как мне показалось, Брежнев, или в силу сниженной самокритики, или по каким-то другим причинам, более спокойно, чем Андропов, отнесся к этой трагедии. К этому времени это был уже глубокий старик, отметивший свое 75-летие, сентиментальный, мягкий в обращении с окружающими, в какой-то степени «добрый дедушка». Как и у многих стариков с выраженным атеросклерозом мозговых сосудов, у него обострилась страсть к наградам и подаркам».

Как бы то ни было, но после Майского пленума ЦК КПСС на Лубянке появился ставленник Брежнева Федорчук, а нелюбимый Андроповым Щелоков устоял. Нет, рано хоронили Леонида Ильича! Каковы бы ни были «перетягивания каната» в Кремле в 1982-м году, но идеологией Андропов продолжал внимательно заниматься, вникая в детали. И тут волей-неволей придется вернуться к не очень значительному на общем фоне «делу Семанова».

В августе 1981 года органами КГБ был арестован историк-публицист А. Иванов, выпустивший в «самиздате» ряд сочинений, которые идеологическое начальство сочло вредными. В течение лета и зимы по делу Иванова таскали на допросы немало людей, большинство их я знал, это были обыкновенные русские интеллигенты, ни в коей мере не злодеи и не заговорщики. Меня упредили накануне, причем довольно необычно: по телефону в конце июля меня вызвал сам начальник «пятки» генерал Ф. Бобков и, уже при встрече, профессионально-благожелательно улыбаясь, просил меня вести себя «сдержаннее» и просмотреть «круг своих знакомых». Беседа была очень краткая и состояла из общих слов. Я не придал ей особого значения, просто предупреждают: сиди-ка ты, парень, тихо… Я ошибся.