Книга Птице Феникс нужна неделя - Александра Миронова

— Мама, это та тетя, которую по телевизору показывают, — громко закричала она и указала пальцем на Софию. Вопль не остался незамеченным, и хотя молодая задерганная мать попросила дочку не кричать и не показывать пальцем на незнакомых людей, механизм был запущен. Несколько людей начали ее фотографировать. Журналист одного из ведущих каналов, дежуривший в аэропорту по наводке Михаила, тут же попросил оператора включить камеру и направился к Софии. Несколько минут спустя вокруг нее собралась толпа. Камера работала, журналист жаждал эксклюзива, а толпа зрелищ. София была загнана в ловушку.

— Вся страна уже несколько дней обсуждает ваше исчезновение. Скажите, с чем оно было связано? — Молодой журналист просто заикался от счастья. Вот он, шанс, которого он так долго ждал. София приподняла брови.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Какое исчезновение?

— Вы не появились на вручении премии…

— Какой премии?

Журналист был сбит с толку.

— Вам присвоили звания лучшей писательницы и человека года.

— Мне? — Удивление Софии казалось искренним. Она сняла очки и проникновенно посмотрела в камеру.

— Послушайте, у меня дома очень непростая ситуация. Я узнала, что у моего мужа появилась другая женщина, и с этого момента я ничего не помню. Пришла в себя в самолете по пути сюда. И от вас узнала, что я пропустила какую-то невероятную премию.

Мартин не понимал, о чем она говорит. Он приземлился всего на несколько минут позже нее. Смотрел со стороны — дыхание перехватывало. Больше всего ему хотелось подойти к ней, такой трогательной, уставшей, и закрыть от всех этих людей. Найти ее дочь и улететь всем вместе — куда?

Эту женщину, казалось, знали все. Толпа вокруг нее росла. Она соврала. Она не никто. Она ровня. Но два равных небесных тела или взорвут друг друга, или оттолкнутся. Он почувствовал вибрацию в кармане. Не глядя на экран, знал, что это Анна. Ответил на звонок.

— Мартин, что происходит? Почему ты в Киеве, что случилось?

— Анна, я возвращаюсь домой.

Молчание. Анна, как всегда, все поняла.

— Я люблю тебя.

— Глупая моя девочка.

Мартин нажал отбой.

Воскресенье
София

Дмитрий был дома. София вошла быстрым шагом и увидела мужа, стоявшего возле дивана с бокалом коньяка в руках. Его отпустили час назад, когда новость о чудесном возвращении Софии показали все ведущие каналы страны. Дмитрий был в тихой ярости. Эта сука обманула, уничтожила, переиграла его. И она должна заплатить. Он этого просто так не оставит.

Он услышал, как она вошла, сделал большой глоток коньяка. Он был готов к столкновению, к словесной перепалке. Он всегда был сильнее, мог логикой легко подавить ее эмоции, всегда был в состоянии показать ей, что она всего лишь маленькое везучее ничтожество. Но он оказался совершенно не готов к тому, что произошло.

София в два шага преодолела холл, приблизилась к мужу и со всего размаху толкнула его. Коньяк разлился на драгоценную обивку дивана. И на его уже успевшую посереть белую рубашку. Он опешил, открыл рот, чтобы ответить ей, но не успел. От следующего толчка в грудь он отлетел к стене и больно ударился головой.

— Где моя дочь? — тихим, дрожащим от ярости голосом спросила София.

— Ты, сука…

Договорить он не успел, она обхватила его горло и начала душить.

— Где моя дочь?

Дмитрий оттолкнул ее, чем еще больше разъярил. София схватила стакан, стоящий на стеклянном столике, и бросила его в стену. Он разбился в нескольких сантиметрах от головы Дмитрия, один из осколков обжег ему лицо. Краем глаза он заметил Таню, которая сегодня утром приехала из больницы. Она еле стояла на костылях и широко распахнутыми глазами смотрела на все происходящее. Плевать на Таню.

София снова метнулась к столику и схватила бутылку коньяка. Со всего размаха ударила ею о край стола — в руках осталось острое горлышко. По ладони заструилась кровь, но она ее не замечала. Дмитрий смотрел на разъяренную женщину. Опасную, готовую убить его. Безумно красивую. И вдруг ему, впервые за долгое время, захотелось завалить ее на осколки и овладеть прямо здесь. Может быть, все еще удастся поправить? Эта же женщина была его, любила его, может быть, все еще даже любит? Но ему хватило одного взгляда в ее глаза, чтобы понять, что он ошибся. Не любит.

София приближалась, ступая мягкими балетками по битому стеклу. У него не было ни малейшего сомнения, что она применит свое оружие против него. Он выставил руки вперед.

— Она защищала меня! Хотела, чтобы ты вернулась! Неужели ты не понимаешь? Чтобы ты услышала про Машу и вернулась. Видишь, сработало. — Он даже попытался улыбнуться, стараясь обратить все в шутку.

И в этот момент она бросилась на него. Дмитрия спасли армейские инстинкты, он схватил ее за руку и попытался скрутить. Раньше ему всегда это удавалось, он прошел несколько боевых действий, дважды участвовал в чеченской войне, задушил нескольких человек, а одному сломал шею. Но он никогда не имел дело с разъяренной матерью, которая спасает жизнь ребенка. Он так и не смог заставить ее разжать руку, несмотря на то, что надавил на точку, которая вызывала рефлекторное раскрытие. Она изловчилась и полоснула его осколком по руке, он заорал от боли. И у него тоже помутился рассудок.

Он ненавидел ее. Он был сильнее, умнее, талантливее, как же она до сих пор этого не поняла? Он кинулся на жену, заломил ей руку, нажал коленом в спину, и они оба рухнули в осколки. Дмитрий даже сквозь брюки почувствовал, как микроскопические частицы стекла впиваются ему в ноги. София орала от боли — она упала на стекло лицом и голыми руками. Он увидел капли крови на полу, желание распирало, ему казалось, что он сейчас взорвется. На глазах у изумленной Тани он начал сдирать с жены джинсы.

София сопротивлялась изо всех сил, но он крепко держал ее. С силой дернул кардиган — но даже пуговицы не расстегнулись, наверняка качественная брендовая вещь, такая же, как она сама, но он разорвет его, уничтожит, разберет на нити. Дмитрий сел сверху на ноги жены и с силой принялся тянуть черный кардиган. Раздался глухой стук — выпал CD-плеер. Где она его держала, в лифчике, что ли?

— Музыку включить, дорогая? — Кардиган расстегнулся, а под ним оказалась тонкая черная футболка. Дмитрий одним рывком разорвал по шву нежный материал и увидел дорогое кружевное белье.

— О, да ты, я смотрю, подготовилась к нашей встрече после долгой разлуки?

— Дмитрий Сергеевич, отпустите ее, — попыталась вмешаться Татьяна и неловко поплелась на костылях в их направлении.

Дмитрий тут же схватил шею Софии в захват.

— Стой где стоишь, дура. Иначе я сверну ей шею.

Татьяна поймала беспомощный взгляд Софии и остановилась.

— Вот умница, — ухмыльнулся Дмитрий.