Книга Главный противник. Тайная война за СССР - Николай Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако, по словам сына Трофима, отец переносил все испытания стойко. Его не наградили Звездой Героя, но он о наградах даже не думал. Мечтал работать и снова — нелегалом. Об этом мог рассказать только сын. Однажды в маленькой двухкомнатной квартирке он невольно услышал тихий ночной разговор родителей. Отец спрашивал свою Галюшу, готова ли она снова ждать: признавался, что договорился о пластической операции, о возвращении в нелегалы. Не успел, не вышло…
Молодый был разочарован многим из того, что происходило в стране после короткой оттепели 60-х. Немало повидавший за рубежом, он понимал, можем мы жить лучше. Однажды они с Абелем, припоминает Трофим Кононович, отказались от праздничного пайка. Выдавали им такие к 7 ноября, ко Дню чекиста — за три рубля с копейками целый набор продуктов, которых тогда в магазине было никак не купить. Сидят они с Вильямом Генриховичем в своем управлении довольные, готовые осчастливить жен и детей. И заходит к ним приятель, до полковника еще не дослужившийся. Смотрит на паек, и, вздыхая, говорит, что им такого «не положено». И отец с Абелем тут же пошли и весь этот продуктовый дефицит сдали. По тем временам — целый поступок.
Да, находились и тогда люди решительные. Когда, наконец, обменяли Коэнов-Крогеров и вывезли из Англии сначала в Польшу, а потом в Москву, то поселили, как это обычно и делали с возвращающимися нелегалами, на даче за городом. И Лону с провожатым отправили на Новый Арбат смотреть квартиру. А она крошечная, неудобная. И Лона, когда на дачу приехал глава КГБ Юрий Владимирович Андропов, выпалила ему прямо и откровенно: «Юрий, я девять лет отсидела в такой же квартире, только с решетками. Что, из одной камеры — в другую?»
И Конон Молодый, и его сын почитают Лону за боевую суперженщину. Андропов тут же связался с хозяйственным управлением: распорядился дать Коэнам трехкомнатную квартиру на тихих Патриарших. Туда и заезжал к крестным Молодый с семейством. На первых порах все разговоры с тетей Лоной и дядей Петей переводил Трофиму отец. Вскоре Лона уже бойко шпарила по-русски, а дядя Петя использовал жену в качестве переводчицы. С детьми Молодого, особенно с крестником Трофимом, отношения установились теплые, прямо родственные.
Трофиму было 12 лет, когда внезапно умер отец. Мать очень часто болела, по три-четыре раз в год ложилась в больницы, отправляли ее в санатории. Но все равно нервы не выдерживали. Столько прождать мужа и потерять его мгновенно. Так Галина Петровна до конца дней своих и не смогла поправиться. «И тетя Лона, и дядя Петя, у которых не было детей, даже хотели меня усыновить, — вспоминает Трофим Кононович. — Об этом тетя Лона рассказала мне незадолго до своей смерти, когда моему сыну Конону исполнилось уже лет 12. Обращалась к своему начальству, просила. Но что-то тогда не получилось, сказали ей, что не могут. Моя мама об этом не знала. Лона была женщиной интеллигентной, деликатной».
Немало всякого накручено вокруг смерти Конона Молодого. Умер прямо во время пикника, где выпивали, закусывали. Сын, конечно, лучше других знает историю смерти отца. Конон Трофимович любил собирать грибы. Поехали в субботу 10 октября 1970 года в грибные места. Отец, как всегда, за рулем. Детей не взяли. Забрались далеко. Сели поужинать, и вдруг отец упал на траву. Мама рассказывала, что не мог пошевелиться. Пока добрались до телефона… Мать помнила только номер Абеля. Дозвонились ему, и вконец расстроенный Вильям Генрихович вызвал служебную машину. Но … У отца был обширный инсульт. Рок семьи Молодых: ведь и отец Конона — Трофим Кононович, тоже умер вот так же внезапно.
Сын, как и отец в юности, взялся за английский. Учился в специальной средней школе № 23 недалеко от дома. В разведчики не пошел. Но решил стать военным. Начинал в погранвойсках. В Москве служить было скучно, да и тошно. И Трофим попросился на далекую северную заставу, где сходятся границы трех наших скандинавских соседей. Так что довелось Трофиму Кононовичу дослужиться до начальника заставы. А в 1989-м майор Молодый комиссовался по состоянию здоровья. Сейчас — бизнесмен.
А сына своего назвал, как и принято в роду Молодых, Кононом. Теперь у Конона подрастает сынишка, правильно, не ошиблись, Трофим. Так что династия продолжается.
— И, знаете, — улыбается Трофим Кононович, — моя бабушка своего сына, моего отца, называла Каничкой. И моя жена, того, конечно, не подозревая, тоже зовет сына Каничка…
Среди тех немногих великих разведчиков, которых можно было бы смело поставить в один неширокий ряд с Абелем-Фишером, и англичанин Ким Филби. Однажды мне довелось повстречаться с одним из тех, кто гордо считает себя учеником Филби.
…
ИЗ ДОСЬЕ
Ким, настоящее имя Гарольд Адриан Рассел Филби (1912–1988) родился в Индии в семье крупного английского чиновника. студент Кембриджа был завербован советским разведчиком Арнольдом Дейчем предположительно в 1933-м. В качестве журналиста работал во время гражданской войны в Испании, выполняя задания нашей разведки. с 1940-го — в английской разведке. В 1944 возглавил отдел, занимавшийся разработкой всех советских подданных, находящихся в Великобритании. затем возглавлял английскую резидентуру в Стамбуле. с 1949 по 1951 — глава миссии в Вашингтоне: установил теснейшие контакты с ФБР и ЦРУ. Был в числе кандидатов на должность руководителя всей английской разведки.
В 1951 году попадает под подозрение в связи с деятельностью двух других участников так называемой Кембриджской пятерки — Гая Берджесса и Дональда Маклина, бежавших в СССР. допросы Филби, фактически и руководившего пятеркой, ни к чему не привели. В 1956 отправляется корреспондентом в Бейрут, продолжая работать на советскую разведку. В 1963 года нелегально переправляется в СССР, где и живет в Москве до самой своей кончины. Автор учебных пособий и книг, самая известная — «Я шел своим путем».
Впрочем, знакомы с ним мы были довольно давно. Изредка встречались, вращаясь в общей московской круговерти, затем подолгу не виделись. Вдруг он сам, разыскав мой номер телефона, позвонил:
— Видел по телевидению вашу передачу о разведке. И согласен с вашим выступлением: таким, как Ким Филби и Рудольф Абель, надо присваивать звание Героя. Пусть сейчас, завтра, если опоздали сделать это при их жизни.
— А почему вас это так заинтересовало? — удивился я.
И после долгой паузы услышал:
— Ким Филби учил меня азам разведки…
Мы встретились, и мой собеседник был достаточно откровенен. По понятным причинам имени старшего офицера Службы внешней разведки, пусть и ушедшего в отставку, называть не буду.
— Давайте начнем с понятного и очевидного. Где проходили занятия с Филби?
— Как правило, на одной и той же квартире нашей Службы в центре Москвы — на Тверской, тогда улица Горького.
— И что это была за учеба? Практические задания, теория?
— В этих занятиях была своя система. Заранее объявлялась тема, и мы к ней готовились. Естественно, начиналось с теории. Давалась общая картина. Ну и обязательный элемент — практические занятия. То, что сейчас называется «ролевые игры». Кто-то из нас выполнял роль дипломата или журналиста, или коммерсанта. А Филби соответственно выступал как сотрудник британского МИДа или спецслужбы…
