Книга Forbes: от просчетов к прорывам. 30 уроков великих бизнес-лидеров - Боб Селлерс

Все это верно. Почему же Лаффер выступил в поддержку Клинтона?

«Клинтон значительно сократил государственные расходы в виде процентной доли от ВВП и добился превышения доходов над расходами, – говорит Артур. – К тому же он сократил налоги на прирост капитала».

Разумеется, симпатия Лаффера к Клинтону вызвана еще и тем, что соперник президента, Джордж Буш-младший, никогда не был поклонником Лаффера. Однажды президент Буш назвал теорию экономики предложения «экономикой вуду». Стоит ли говорить, за кого голосовал Лаффер в 1992 году? По признанию Артура, в 1996 году он отдал свой голос Клинтону.

На самом деле Артур Лаффер отошел от консервативного лагеря не слишком далеко. Он был одним из первых и самых активных противников плана реформирования системы здравоохранения, предложенного администрацией президента Барака Обамы. На телеканале CNN прозвучал такой комментарий Лаффера: «Если вам нравится работа нашего почтового ведомства и отдела транспортных средств в администрации вашего штата, то просто подождите немного, и вы увидите, во что правительство превратит Medicare, Medicaid[23] и всю систему здравоохранения. Та же участь ожидает и другие службы». Разве это провокационное заявление не адресовано в первую очередь «красным» штатам?[24]

Пусть так. Артур Лаффер не из тех, кто твердо придерживается партийной линии. Даже если он и играл официальные роли в республиканском правительстве, все равно Лаффер не столько политик, сколько экономист. Степень бакалавра он получил в Йельском университете, а степени магистра и доктора – в Стэнфорде. Кроме того, он преподавал в Чикагском университете, Южно-Калифорнийском университете и в университете Пеппердайна. По мнению журнала Time, Артур Лаффер, сформулировавший в 1974 году теорию экономики предложения, входит в число «величайших умов XX столетия». Он заслужил право иметь собственную точку зрения, особенно если речь идет об экономике.

Например, сейчас Лаффер уверен, что страна должна реализовать принцип единого налога. «Мне нравится единый налог», – говорит Лаффер. По его мнению, этот налог должен составлять примерно 13 процентов и для физических лиц, и для компаний. С кем сотрудничает Артур Лаффер в деле продвижения идеи единого налога? С генеральным прокурором Калифорнии и членом Демократической партии Джерри Брауном, который в момент написания нашей книги баллотировался на пост губернатора своего штата.

Снова предвидим бурю эмоций в стане республиканцев.

Подлинный парадокс карьеры Артура Лаффера заключается в том, что такой умный и проницательный человек умудрился совершить, мягко говоря, не самый умный поступок. Артур Лаффер рассказывает об ошибке, которую он вместе с еще одним выдающимся ученым, Милтоном Фридманом, совершил в начале своей карьеры.

Самая продуктивная ошибка Артура Лаффера (в его собственном изложении)

В 1968 году я начал преподавать в Чикагском университете, куда перешел из Стэнфорда. Меня считали толковым малым – по крайней мере мне так кажется.

На одном семинаре по финансам Милтон Фридман пожаловался, что хотел бы спекулировать против доллара британским фунтом стерлингов, но в то время в Соединенных Штатах спекулятивные сделки с валютами считались противозаконными.

Международная торговля – моя специальность, поэтому я прочитал трехтомник Маргарет Майерс «The New York Money Market» («Нью-Йоркский денежный рынок»), в котором рассказывалось о том, как денежные и форвардные рынки (фьючерсы) возникли на основе валютных и сырьевых рынков.

Я сказал Милтону, что если речь идет не о политической цели, а он действительно хочет заняться спекуляцией, это можно делать с помощью сырьевых товаров. Например, совершить форвардную закупку сахара [купить фьючерсный контракт в расчете на то, что цена сахара повысится] в валюте, в отношении которой вы ведете игру на понижение [открываете короткую позицию]. Затем совершить форвардную продажу того же сахара в валюте, по которой вы открываете длинную позицию [рассчитывая на повышение ее курса]. Следовательно, получаете контракт с нулевым чистым оборотом по соответствующему товару, а фактически просто играете с валютами: открыли короткую позицию в одной валюте и длинную – в другой.

В данном случае не важно, на какое изменение цены сахара – повышение или понижение – вы делаете ставку. Поскольку вы ставите на обе стороны сделки, указанные фьючерсные контракты взаимно аннулируют друг друга. Если один фьючерсный контракт подорожает, другой подешевеет на такую же величину.

Однако курсы валют, по которым совершается покупка и продажа контрактов, будут меняться. Если вам нужно избавиться от валюты, падение курса которой вы прогнозируете, покупайте контракт на сахар. (Вы вынимаете эту валюту из своего кармана и оплачиваете контракт.)

Чтобы приобрести больше валюты, курс которой, как вам кажется, будет расти, продавайте контракт на сахар. (Вы получаете нужную вам валюту и кладете ее в карман.) По истечении срока действия указанных контрактов в вашем кармане окажется больше валюты, которую вы хотели заполучить. Всю сделку вы провернули в расчете на то, что валюта у вас в кармане будет стоить больше той, которую вы выложили из кармана при покупке фьючерсного контракта на сахар.

Конечно, это упрощенная схема. Здесь не учтены издержки, связанные с владением контрактами и с получением кредита для покупки.

Поскольку моя специальность – международная торговля, то я с видом знатока изложил Фридману приведенную выше схему. Однако он ответил мне: «Нет-нет, Артур, ты ошибаешься. Такой механизм не сработает».

Тем же вечером Фридман позвонил мне: «Привет, Артур, это Милтон. Можешь ли ты еще раз изложить мне свои соображения?»

Я ответил: «Конечно, могу. Если ты хочешь сыграть на понижение британского фунта стерлингов и повышение немецкой марки, то должен совершить форвардную закупку сахара [купить фьючерсный контракт] в фунтах стерлингов. В таком случае ты продаешь фунты стерлингов и покупаешь сахар. Затем ты совершаешь форвардную продажу сахара в немецких марках. Избавляешься от сахара и получаешь немецкие марки. По сути, ты сыграл на понижение курса британского фунта стерлингов и на повышение курса немецкой марки. Именно так это и делается».

Он назвал схему, которую я предложил, великолепной.

Однако в ней оказалось два серьезных изъяна. Во-первых, в то время валютный рынок Германии был недостаточно развит, чтобы покупать и продавать такой товар, как сахар, в немецких марках. Поэтому я провернул сделку в британских фунтах стерлингов и долларах.

Итак, я продал форвардный контракт на сахар в британских фунтах стерлингов и купил форвардный контракт на сахар в долларах. (Эта схема с расчетом на рост курса фунта стерлингов и снижение курса доллара.)