Книга Машина песен. Внутри фабрики хитов - Джон Сибрук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время работы над одной из своих последних записей на лейбле Rawkus Готвальд сменил псевдоним с Kasz на «Доктор Люк». (Существует ложная легенда, будто он умел смешивать коктейль из аддералла и риталина с кокаином и экстази для поддержания бодрости во время ночных сессий в студии и так получил свое сценическое имя.) «Я говорил, что меня зовут Kasz, но никто меня не понимал, – рассказывает он. – Я подумал, не странно ли иметь имя, которое каждый раз приходится повторять по буквам? Однажды в студии Мос Деф мне сказал: “Чувак, ты не Kasz. Ты Доктор Люк”». Так имя и пристало к нему. Готвальд добавляет: «По правде говоря, имя “Доктор Люк” мне не нравится. Сейчас я уже не могу его сменить, но если б мог, я бы придумал что-нибудь покруче».
Готвальд начал делать собственные ремиксы для своих диджейских сетов. «Когда я только начинал карьеру продюсера, я еще работал диджеем. Ставил в клубах хиты, а потом вставлял между ними свои треки и смотрел, работают ли они. Так я многому научился».
Могла ли его музыка пользоваться успехом за пределами клуба? «Я задавался вопросом: как же мне начать писать музыку для самой большой аудитории в мире? Не только для людей передо мной, но для всех?» – говорит Готвальд. В этот момент на горизонте появился Макс Мартин.
Доктор Люк начинал в качестве ученика Макса Мартина. В обмен на мастерский навык Готвальда в написании треков и современных битов Макс открыл ему дорогу в мир больших хитов. Дэвид Бил, старый друг Готвальда и ныне руководитель в сфере медиа, рассказывает: «Макс тогда мог многое ему предложить. И Kasz понимал, что ему удастся подняться на совершенно иной уровень, если он будет учиться у Макса». Джаррет Майер говорит: «Невозможно переоценить влияние Макса на Люка. Еще вчера он миксовал никому не известные треки, а сегодня уже пишет для Келли Кларксон. После знакомства с Максом его уже ничего не сдерживало».
Однако именно в Докторе Люке нуждался и сам Макс Мартин. Готвальд знал, как добиться того рок-звучания, которое Мартин Сандберг слышал у себя в голове. «Он лучше меня играет на гитаре, – признал Макс в интервью журналу Billboard. – Он может перемещаться между мирами, – добавил он. – С его опытом игры на гитаре он способен добиться чего угодно как в роке, так и в попе. Мне кажется, он более разносторонний музыкант, чем я».
Что самое важное, Готвальд ладил с хип-хопом, а именно за ним стоял массовый чистый поп будущего. Швед с ним никогда не имел дела. «Он впитал в себя хип-хоп, – говорил Макс Мартин о Готвальде, – а для меня это далекая область. Такие навыки в арсенале помогают находить крутое звучание». В свою очередь, Макс показал Готвальду, как писать мелодии, аранжировать и продюсировать вокал – в этом Макс Мартин не знал себе равных. Готвальд был нью-йоркским гитаристом, мечтавшим писать хиты, а Макс Мартин – бывшим «шестым» в Backstreet Boys в поисках нового звука. Они идеально подходили друг другу.
«Это сложно описать, – говорит Готвальд в ответ на вопрос о химии их дуэта. – Все случилось очень быстро. Как по волшебству».
Дэвид Бэйрон, вспоминая, каким был Готвальд, рассказывает: «Тогда никто не мог предположить, что он станет The Beatles нашего поколения, если можно его так назвать. Он писал классные треки, но они были похожи на многие чужие. Потом, когда вышел его первый хит с Келли Кларксон, в нем еще чувствовалось звучание Люка, только теперь он научился создавать действительно выдающиеся песни».
С тех пор уже другие люди начали копировать его треки.
Следом за их первым громким хитом, Since U Been Gone для Келли Кларксон, Доктор Люк и Макс Мартин создали два хита для Пинк, поп-певицы из округа Бакс в Пенсильвании. Оба они – U + Ur Hand и Who Knew – вышли в 2006 году. Песня U + Ur Hand звучала очень похоже на песню 4ever, которую авторы написали в 2005 году для девчачьей поп-рок-группы The Veronicas, о чем Пинк не догадывалась, пока ей кто-то не сказал. С тех пор она не работала с Доктором Люком.
Доктор Люк с Максом Мартином впервые оказались вместе на вершине «Горячей сотни» с хитом Girlfriend для Аврил Лавин. Песня тоже вызвала вопросы. Пауэр-поп-группа The Rubinoos обвинила композиторов в том, что они использовали в ней часть их песни I Wanna Be Your Boyfriend. К тому же Готвальд ввязался в конфликт с Бутчем Уолкером, записывающим исполнителем и композитором из Джорджии. Уолкер решил, что Люк позаимствовал оригинальную идею Girlfriend у хита Тони Бэзил из 80-х, Mickey. Уолкер описывает инцидент в своих мемуарах Drinking in Bars with Strangers («Выпивая в барах с незнакомцами»), где в персонаже по имени Ларри легко узнается Люк. Причем Ларри – подонок. Уолкер писал: «Я помню, как он спросил у меня: “Когда ты создаешь для людей песни, ты заморачиваешься с мелодией и текстом? Или за тебя их делает кто-то другой? У меня самого не выходит – мне всегда кто-то помогает”». Уолкер недоумевал. «Как интересно. Меня оскорбило и потрясло подобное высказывание. Я поинтересовался: “Если ты не умеешь этого, тогда чем ты вообще занимаешься?”» Ослепленный злобой на машину песен – а эту злобу разделяют его многие коллеги-композиторы, которые всё еще работают по методу «мелодия-и-текст», обесцененному концепцией «трек-и-хук», – Бутч повздорил с Ларри прямо на вечеринке, но охранник успел его оттащить до того, как он разбил бы негодяю нос.
Группа The Asphalt подала в суд на Доктора Люка за то, что он украл хук из их песни Tonight и использовал его в 2008 году в Feels Like Tonight группы Daughtry. Рэпер Крисси заявила, что песня Кеши Tik Tok 2009 года – копия ее трека Slushy 2006 года. А в Party in the USA, хите Кеши 2009 года авторства Люка и Клода Келли, услышали тот же бит и общий характер продюсерской работы, что в Genius of Love группы Tom Tom Club, и вокальную мелодию, похожую на I’m Coming Out Дайаны Росс. Логика в этом есть: песни, которые звучат похоже на уже известные композиции, могут опередить правило трех прослушиваний Заполеона. Пускай некоторые дела доходили до суда – Доктор Люк любит говорить свои коллегам по Prescription, что судебный иск – верный знак того, что ты добился успеха как хитмейкер, – ни один из них не закончился победой обвинителя. Доктор Люк отвергает эти и другие обвинения одинаково: «Многие вещи звучат похоже. Но нельзя засудить человека, если он просто делает что-то похожее. Если копирует, тогда другое дело. Но “почти” не считается. Близко, но мимо».
Сотрудничая с Келли Кларксон, Аврил Лавин и Пинк, Макс Мартин и Доктор Люк заработали статус одних из самых востребованных хитмейкеров второй половины 2000-х. Однако несмотря на все старания Люка, они все еще не нашли артиста, который довел бы их звучание до совершенства. Они искали свою Бритни.
«Я хочу быть американской девчонкой для всего мира». Так Кэти Перри характеризует для меня свои карьерные амбиции, и тот энтузиазм, с которым она поддерживает образ чудаковатой девочки с плаката в стиле пин-ап – с раскосыми глазами и леденцами-спиральками на груди, наполовину кролик из «Плейбоя», наполовину бедняжка Бо-пип из детского стишка, – позволяет ей подобраться к этой смутной цели ближе всех других звезд подросткового попа 2000-х. В ее самой известной песне, Teenage Dream, мажорные аккорды (G – D–C) несут в себе подростковую эйфорию, тогда как аккорд A передает меланхоличность грез об ушедшей юности.
