Книга Кладбище Кроссбоунз - Кейт Родс

Между бровями вырезан крест, как у вступившей в секту. На щеках – сетка из кровавых порезов. На горле, скрывая рану, запеклась корка крови. Я же помнила совсем другое: выражение ее лица, когда она сообщила мне, что ей предложили место в колледже. Смесь недоверия, радости и страха. Она отказывалась поверить, что еще существует возможность изменить жизнь к лучшему.

– Могу я закрыть ей глаза? – спросила я.

– Судмедэксперты нам всыпят, – неуверенно ответил Бернс.

Ладонь коснулась ресниц. Я сумела закрыть ей глаза лишь со второй попытки, точно Мишель задалась целью смотреть на этот мир как можно дольше. Я села на бордюр и попыталась отдышаться, а заодно отогнать тошноту. Мои ботинки стояли на решетке ливневой канализации, и казалось, что сквозь подметки мои последние силы сливаются вниз, куда устремляются все городские отходы.

Альварес, как обычно, оказался в самой гуще событий. Стоя посреди группы судмедэкспертов, он раздавал указания. Бернс отвез меня назад в гостиницу лишь часа через полтора. Всю дорогу он молчал, из чего я сделала вывод, что он просто устал. Наконец старший инспектор глубоко вздохнул, собираясь с силами.

– Я слышал, вы встречаетесь с Беном, – сказал он.

– Интересно, от кого?

– Птичка на хвосте принесла. – Он постучал пальцем по носу и рассмеялся: – Слава богу, что из этого вышло хоть что-то хорошее.

Я молча смотрела в окно на пустынную реку. С трудом представляла себе, как Альварес входит в кабинет к начальнику, чтобы объяснить, с кем и с какой целью встречается. Вид у Бернса был вполне серьезный.

– Да, моя первая реакция, когда я об этом услышал, была: ну, слава богу! Он хитрый тип, но вы найдете на него управу.

– Ему грозят неприятности?

– Пока об этом известно лишь нам с вами, нет, – ответил Бернс. – Когда же все кончится, вы вернетесь к своей работе, вот и все.

Я решила, что Бернс сейчас меня поздравит и даже расцелует в обе щеки, но он предпочел проводить меня внутрь. Он кое-как вскарабкался на второй этаж, но так запыхался, что дальше подниматься не стал, и мы расстались. Когда я на прощанье помахала ему, он уже спустился вниз. Впрочем, Бернс явно не торопился выходить на холод, не говоря уж о том, чтобы вернуться к вопросам, которые еще ждали ответа на Никольсон-стрит.

Я тихонько прошмыгнула в номер. Как и предполагала, Мидс спал сном младенца. На цыпочках прокралась в спальню. Интересно, если бы меня украли, сколько дней потребовалось бы, чтобы херувим заметил мое отсутствие?

Глава 31

Уснула я лишь под утро. Не могла заставить себя погасить свет: стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором всплывало лицо Мишель. Она удивленно смотрела на меня, будто отказывалась поверить, что я ее подвела. Последние пять дней жизни наверняка стали сплошной пыткой. Сидеть в темноте, в ужасе ожидая, когда тебя снова станут резать. При этой мысли меня едва не вырвало.

Что это за чудовище, которое поддерживает жизнь свой жертвы, одновременно кромсая едва ли не каждый сантиметр ее кожи? Причем на этот раз убийца явно вошел в раж. Например, он пощадил лицо Сюзанны Уилкс, зато лицо Мишель исполосовал вдоль и поперек.

Наверное, даже лучше, что она умерла. Останься она жить, представляю, чего бы ей стоило смотреть на себя в зеркало, чистя зубы. Никакая пересадка кожи не замаскировала бы шрамов. Я едва успела добежать до ванной комнаты, где меня вывернуло наизнанку. Съеденная на ужин лазанья перекочевала в унитаз. После этого я ощутила себя опустошенной, словно высохший птичий трупик, что иногда можно найти на морском берегу, пустой и легкий. Затем снова легла и тотчас провалилась в сон, будто кто-то полностью очистил мне память.

* * *

Наверняка я не слышала будильника, потому что, когда проснулась, на часах было без десяти девять. Вспомнив, что мы с Лолой договорились позавтракать вместе, заставила себя заползти в душ. По крайней мере, выслушивая ее жалобы на жизнь, я смогу на час-другой забыть о своих: никаких шрамов, никаких угроз. К тому времени, когда собралась спуститься вниз, место Мидса на боевом посту уже заняла Энджи. Правда, сегодня ее обычная бодрость частично куда-то улетучилась.

– Я слышала про прошлую ночь, – сказала она. – Как вы?

– Более-менее, – призналась я.

Энджи криво улыбнулась:

– По-моему, вы скрытничаете, Элис. Разве не так?

– Что я могу сказать? Еще одна мертвая девушка. Мне по-прежнему приходят письма. Вот и все.

– Я бы на вашем месте уже давно разревелась. Вас учат скрывать свои чувства? То есть, когда ваш пациент начинает плакаться вам в жилетку, вы ведь не льете вместе с ним слезы?

– Не льем.

Когда мы с ней спустились в кафетерий, на часах уже было двадцать минут десятого. Я обвела взглядом зал в поисках огненно-рыжих волос Лолы, ожидая, что она в любую минуту бросится мне на шею, но ее нигде не было видно. Возможно, накануне она решила утопить печали в вине, хотя это и не в ее духе. Сегодня днем у нее репетиция, а завтра – премьера. Она пригласила меня на нее вместе со своими родителями. Наши места в первом ряду, чтобы ничто не мешало видеть, как она будет высоко задирать ноги.

Я наложила в тарелку мюсли. Энджи, как обычно, горку тостов. Мы уже выпили по второй чашке кофе, но Лолы по-прежнему не было. И тогда до меня дошло. Она сейчас на пути в Стокгольм, а может, уже на такси летит в Гетеборгскую тюрьму, а ее сумка набита взятыми в долг деньгами, чтобы уплатить за Ларса залог.

– Господи, – пробормотала я. – Похоже, моя подруга собралась совершить непоправимую глупость.

– Из-за любви?

– Скорее из-за похоти.

Энджи усмехнулась:

– Тогда ее не остановить. Это зов природы.

– Но можно хотя бы попробовать. Если этого не сделать, она же первая начнет упрекать меня, когда наконец одумается.

Телефон Лолы отключен. Скорее всего, сейчас она умоляет шведских тюремщиков отпустить Ларса.

«Только не натвори глупостей, дорогая, – оставила я ей голосовое сообщение. – Позвони мне, как только освободишься».

После завтрака я позаимствовала у Энджи «Дейли Мейл».

«САУТВАРКСКИЙ ПОТРОШИТЕЛЬ НАСТИГ ТРЕТЬЮ ЖЕРТВУ», – кричал заголовок на первой странице. Кто-то откопал другое фото Мишель, сделанное до того, как та подсела на наркотики. Взгляд голубых глаз спокоен, темные волосы еще не утратили блеска. Мишель улыбалась, будто с ней не могло случиться ничего плохого. Какой-то журналюга уже вложил в уста ее матери жалостливые слова: «Пусть мне дадут убить чудовище, которое отняло жизнь у моего ангела». Сразу вспомнила, почему ненавижу газеты. Они либо проталкивают чьи-то политические интересы, либо для пущего эффекта сводят любой конфликт к битве ангелов и демонов.

Я продолжала слать Лоле текстовые сообщения, но она не отвечала. Энджи закатила глаза: