Книга Мелодия страсти - Вера Авалиани

Распахнутые настежь ворота виллы, за которой был виден чудесный сад и двухэтажный с двумя круглыми башнями на крыше, которые были, по сути, еще двуся комнатами. Бока дома были скругленными. Видно, в них располагались винтовые лестницы. На террасе стоял сипатичный интеллегентный парень в очках с ребенком, похожим на растрепанное солнышко. Оба смотрели, как Миша выходил из такси и разглядывали его. Потом малыш закричал ему: «Миха!». И тот радостно понял, что его ждали.

Влад улыбнулся ему и поспешил навстречу, немного хромая. Михаил тут вспомнил, что вовсе не отдых – цель его поедки. И поспешил, чтобы взять малыша с рук инвалида. Мальчик радостно перескочил на руки к «Михе». И поцеловал его в щеку.

Михаил оторопел и понял, что теперь жизнь готов отдать за этого ребенка.

– Вот и со мной тоже самое, – понимающе посмотрел на него Влад. – Просто в плен берет навеки этот Фрэдик.

– Наш Фрэдик. – с нажимом поправил его Михаил.

– Это уж точно, Миха – наш. Ну, поковыляли сразу в домик для гостей. В этом доме у нас с тобой будет протекать только офисная часть дня. Ну и ем я пока что ту незамысловатую пищу, что готовит Сонечка. – Братская нежность прозвучала в голосе Влада. – Твою кровать буквально полчаса, как привезли. Поставим, как скажешь.

– Как стоит – так пусть и стоит. – Вдруг заскромничал гигант, что с его и впрямь медвежьей внешностью выглядело почти сценой из мультика. Фрэдик взял огромную лобастую голову Миши за уши ручонками.

– Кроватка, – сказал пацаненок, – синяя.

Кроватка была почти двуспальной по размеру. И коричневой. Но, видно, малыш пока не все названия цветов выучил на русском и английсом. Но синий цвет глаз своей мамы не знать не мог. В свое время он ткнул в глаз сони пальцем и спроси – «Глазик каков». И это вошло в семейный обиход. Как раздаваемы «уставом младенца» имена новых знакомых.

– Стний, – сказал на английском папа. А мама сказала то же слово по – русски. Малыш не путал языки. Ведь супруги договорились, что английское значение придет с мужской стороны, а русское – с женской.

Кровать новые жильцы гостевого домика передвинули так, чтобы между постелями поместился электрокамин. Стол придвинули к окну. И третьим стулом приставили дейский высокий стульчик – портативный трон – как назвал его Влад.

Влад еще днем перенес в угол маленькой комнаты батуд в виде замка и подушку Фрэдика. Ведь когда он будет, присматривая за малышом, занят работой на компьютере, пацаненок может прыгать в свое удовольствие.

Михаил открыл свою сумку, в которой оказалась смена белья и огромный плюшевый медведь.

– Это тебе от меня. Пока не пробуй его унести.

– Положу его на батуд. Пусть падает на мягкое, – тоном заботливой няни проворковал Влад.

– Жениться тебе надо скорее, – улыбнулся Михаил, – В тебе отцовского столько, что просто страшно.

– Потому что у меня никогда отца не было. Мать одиночка родила для себя.

– Ты сам себя сделал, – как говорят американцы.

Еще не доделал, вспомнив о своей потерянной ступне и лодыжке. помрачнел Влад.

– И как ты ее лишился?

– Переходил дорогу на зеленый. Только ступил, как пьяный урод раздробил ступню, а второй шиной переехал и выше, когда я упал. И уехал, не остановившись.

– Пьяный? Его что, поймали?

– Нет. Его убили. В тот же день. Люди Лари. Тогда он и признался, что моя мать была его первой женщиной, и сразу «залетела». А до этого скрывал, только деньгами помогал нашей семье.

– Да-а. История.

– Теперь Илларион финансирует проект с протезом. Не проболтайся никому. Ведь отец – вор в законе. Надеюсь, ты не из бандитов.

– Нет, конечно. Хоть с виду и не скажешь, но силу я применяю только для массажа. Но ведь с моей внешностью никто и не задирается.

Оба парня рассмеялись. Фрэдик закричал:

– Мама, папа, – когда нос джипа только сунулся в ворота неподалеку. И кинулся бежать обниматься с машиной. Но Миха подхватил его под мышки и под восторженный визг малыша вынес на крыльцо.

Суцруги вышли из джипа. Соня обнала Михаила одной рукой, а другой погладила малыша по плечику. С другой стороны Мишу обнял Клод. А мальчик перелез на папу с нового знакомого с ловкостью обезьянки.

– Ну что ж, команда в сборе. Варим макароны.

– Я уже сварил, – гордо заявил Влад.

– А сыр натер?

– У вас нет сыра. Только кетчуп.

– Ну и сойдет, – обрадовался Клод, – для меня то и другое было запретным плодом во время занятий спортом. А теперь я оторвусь.

И группа двинулась к веранде, где стоял стол с бутылкой вина на столе.

– Это вам Махмуд принес. Сказал, дарит на поминки.

Звони ему и сядем есть.

– Пусть докторскую прихватит, – вставил свое слово Влад, который с удовольствем доел остатки палки на обед.

Да есть! – радостно спросил Миша, который из всех видов колбасы ел только хэтот, но не чаял встретить такой продукт.

– Только мы больше не будем поминать никого уже. Лучше обмоем первую мелодию, сочиненную из вздохов и ахов для эротического рэпа на компьютере Влада.

– Из записей брачной ночи этих сумасшедших супругов – кивнул Влад на целовавшуюся при этих словах парочку.

– Надеюсь, что сегодня ночью нам опять будет что записать, – шепнул Клод на ухо жене. И у нее все внутри затрепетало и сжалось в сладкой истоме.

– Да, пора попасть в супружескую постель. Пока что мы ее чаще использовали для того, чтобы провалиться в сон, а не по назначению. Так что в семь мы уйдем и просим вас взять на себя укладывание малыша. Я вижу – вы не против.

Нет хором закричали Влад и Миха.

Над террасой сгущались сумерки. Пришел Махмуд. Все немного выпили и расслабились.

– Из-за вас, супруги Тауб и вашего чудо – ребенка повсюду начинается эпидемия любви. И вы собираетесь распространять ее вирус еще активнее. Если даже он окажется смертельным – я не откажусь и заражусь, – произнес тост Михаил. В его руках бокал тонул, как лодка в море.

– За любовь, которая меняет все. – поддержал его слова Клод.

– За исполение мольбы! – сказала Соня себе под нос. Никто даже и не услышал Ведь она на похоронах Павла попросила дать ей «ее мужчину». И Клод именно такой. Она до сих пор не может от него взгляд отвести в любом месте.

Пока еще любовь не стала «люБолью». Но до этого момента оставалось не так уж долго. Всего 345 дней. По расчетам Ангелов, которым нужно было подвести к какой-то допустимой черте пребывание Софьи на Земле.

Чтобы не пострадали интересы татарского народа. Ведь по прежнему сценарию мужем Софьи должен быть стать Ринат. А сама женщина, родив двойню, должна была умереть при родах. После этого отец-одиночка должен был жениться на соотечественнице, родить огт нее девочку. Но его сын от первого брака стал бы самым харизматичным лидером татар после Чингис Хана, а потом и Президентом Российской Федерации.