Книга Отступник - Роберт Энтони Сальваторе

Дзирт содрогнулся при мысли о наказании, которое могло его постичь, однако он уже твердо решил, каковы будут его действия, независимо от возможных последствий. Через неделю он вернется в Дом До'Урден и пойдет в учебный зал вместе со своим старым учителем.

Через неделю он убьет Закнафейна.

* * *

Погруженный в мысли, вызванные искренним и опасным решением, Закнафейн почти не слышал пронзительного скрежета точильного камня о меч, сверкающее лезвие которого он шлифовал.

Оружие должно быть безукоризненным, без заусениц и зазубрин. Это дело должно быть сделано без злобы и гнева.

Точный удар – и Зак избавит себя от мучительного сознания собственного провала, снова спрячется в убежище своих личных покоев, своего потаенного мира.

Точный удар – и он сделает то, что должен был сделать десять лет назад.

– Если бы тогда у меня хватило духа! – сокрушался он. – От какого множества огорчений удалось бы мне уберечь Дзирта! Какую же боль принесли ему годы, проведенные в Академии, если они настолько изменили его?

Слова глухо звучали в пустой комнате. Это были всего лишь слова, бесполезные теперь, когда Зак уже решил, что Дзирта убеждать бесполезно. Его бывший ученик стал воином-дровом, со всеми вытекающими из этого губительными последствиями.

Теперь Заку предстояло сделать выбор, если он хочет хоть как-то оправдать свое ничтожное существование. На этот раз он не остановит свой меч. Он должен убить Дзирта!

Глава 22Гномы, коварные гномы

Петляя по запутанному лабиринту туннелей Подземья, в полном молчании брели свирфнебли, глубинные гномы. Не добрые и не злые, чужие в этом мире всеобщей злобы, глубинные гномы, тем не менее, выжили и преуспевали. Высокомерные воины, искусные в изготовлении оружия и доспехов, они были более созвучны окружающей их каменной симфонии, чем злые серые дворфы. Несмотря на опасности, подстерегавшие их за каждым поворотом, свирфнебли не прекращали своего основного занятия – сбора драгоценных камней и металлов.

Когда до Блингденстоуна – города глубинных гномов, представляющего собой скопление пещер и туннелей, – дошла весть о том, что в двадцати милях к востоку, где рыли норы токква, скальные черви, открыта богатая жила драгоценных камней, то хранителю туннелей Белвару Диссенгальпу пришлось бороться с дюжиной хранителей того же ранга за привилегию возглавить экспедицию. Белвар и все остальные прекрасно знали, что, углубившись на восток, туда, где гнездятся скальные черви, можно оказаться в опасной близости от Мензоберранзана, да и, чтобы просто добраться туда, понадобится неделя ходьбы, причем, скорее всего, через территории других опасных врагов. Но никакой страх не миг победить любовь свирфнебли к драгоценным камням, тем более все равно каждый день в Подземье сопряжен с риском.

Когда Белвар и сорок его рудокопов пришли в маленькую пещеру, описанную посланным вперед отрядом разведчиков и помеченную знаком гномов, означающим, что здесь таятся сокровища, они поняли, что слухи не были преувеличены.

Впрочем, хранитель туннелей постарался сдержать возбуждение. Он знал, что менее чем в пяти милях от этого места живут двадцать тысяч эльфов-дровов, самые ненавистные и опасные враги свирфнебли.

Первоочередной задачей было проложить туннели для отступления: извилистые сооружения, которые годились для гномов ростом в три фута, но служили препятствием для более высоких преследователей. На всем протяжении этих туннелей гномы водрузили обломки стен, которые должны были отражать огненные молнии и служить защитой от огненных шаров.

Затем, когда наконец начались настоящие раскопки, Белвар не меньше трети своей команды оставлял на страже и обходил рабочую зону, постоянно сжимая в руке волшебный изумруд, который висел на цепочке у него на шее.

* * *

– Три полные патрульные группы, – сказал Дзирт Дайнину, когда они вышли на открытое «поле» в восточной части Мензоберранзана.

В этом районе города находилось лишь несколько сталагмитов, однако теперь, когда здесь собрались дюжины беспокойных дровов, он не выглядел пустынным.

– Гномы не из тех, кого легко захватить, – ответил Дайнин. – Они коварны и могущественны….

– Так же коварны, как наземные эльфы? – не мог не спросить Дзирт, маскируя свой сарказм притворным любопытством.

– Почти такие же, – мрачно предупредил Дайнин, не обратив внимания на скрытый намек, содержащийся в вопросе брата.

Он указал рукой на группу женщин-дровов, приближающуюся к их отряду:

– Священнослужительницы. Одна из них – верховная жрица. Слухи о гномах, должно быть, подтвердились.

По спине Дзирта пробежала дрожь – предвестник предстоящей битвы. Впрочем, возбуждение вскоре сменилось страхом, но не перед физической опасностью и даже не перед гномами. Дзирт испугался, что эта стычка может стать повторением трагедии на поверхности.

Отогнав черные мысли, он напомнил себе, что, в отличие от прошлого случая, на этот раз вторглись в его дом. Гномы перешли границу дровских владений. Если они так зловредны, как описывают Дайнин и все остальные, у Мензоберранзана нет другого выхода, как ответить силой. Если….

Патруль Дзирта, самая прославленная группа мужчин-дровов, получил приказ идти первым, и Дзирт, как всегда, занял головную позицию. Терзаемый неуверенностью, он не был польщен этим назначением и, уже отправившись в путь, колебался, не завести ли патруль в какой-нибудь лабиринт. А возможно, думал он, ему удастся первому обнаружить гномов и убедить их уйти.

В душе Дзирт сознавал нелепость этой затеи. Ему не свернуть колеса Мензоберранзана с однажды выбранного курса и не опередить сорок воинов-дровов, нетерпеливых и возбужденных. Опять он был в безвыходном положении, на грани отчаяния, Внезапно появился Мазой Ган'етт, и сразу стало легче.

– Гвенвивар! – позвал молодой маг, и из ничего появилась огромная пантера.

Оставив кошку рядом с Дзиртом, Мазой отошел, чтобы вернуться на свое место в строю.

Гвенвивар не могла скрыть радости при виде Дзирта, как и он сам не мог спрятать улыбки. Из-за набега на поверхность и дней, проведенных дома, он не видел свою подругу больше месяца. Гвенвивар на ходу толкнула Дзирта в бок, едва не сбив с ног худощавого юношу. Дзирт ответил ей мощным похлопыванием, потом энергично почесал пантеру за ухом.

Внезапно оба – юноша и пантера – повернули головы, почувствовав устремленный на них недобрый взгляд. Мазой стоял, скрестив на груди руки и мрачно сверкая глазами. "Не дам кошке убить Дзирта, – сказал себе молодой маг.

– Оставлю это удовольствие для себя!" Дзирт подумал, что, наверное, все дело в зависти. Интересно, чему завидует Мазой: отношениям пантеры и Дзирта или вообще всему? Когда Дзирт отправился на поверхность, Мазой остался дома. Мазой был не более чем зрителем, когда группа с триумфом вернулась. Посочувствовав испытываемой магом боли, Дзирт отвернулся от Гвенвивар.