Книга Посрамитель шайтана - Андрей Белянин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Всё это… слова, – через силу улыбнулся мой друг. – Уверен, что деду там, наверху, хорошо. Он сидит в окружении толпы молоденьких девственниц, пьёт вино из кубка, где оно не убывает, а лишь меняет крепость, цвет и название, да читает свои откровенные рубаи, заставляя краснеть пролетающих мимо ангелов…
– Воистину так!
– Вот именно, а ты бросай пустую философию и назови настоящую причину, по которой втянул меня в эту сказку…
– На Востоке было так скучно без тебя, Лёва-джан, – обезоруживающе развёл руками джинн. – А ещё я намерен сделать тебе подарок. Ты вернёшься утром, а впереди ещё полночи… ай-ай, как это много!
Он фамильярно хихикнул и ткнул собеседника локтем в бок. Оболенский хмыкнул и на миг зажмурился, а открыв глаза, с удивлением увидел, что сидит в незнакомом доме, в полутёмной комнатке, за накрытым дастарханом, и рядом дремотно и сладко причмокивает губами юная вдова…
– Спасибо, Бабудай-Ага, целые полночи… это действительно много! По крайней мере, на один поцелуй хватит…
– Мм, не на один… – сонно откликнулась Джамиля, распахивая объятия…
… – Ты ушёл утром?
– Да.
– Что сказал ей?
– Ничего, дежурные фразы. Ухожу по делу, когда вернусь – не знаю, но любить буду всегда…
– А она?
– Сказала, что будет ждать и молиться, чтобы к моему возвращению Аллах даровал нам голубоглазого сына. И не надо на меня так выразительно молчать! – на какую-то долю секунды сорвался Лев. – Да Джамиля бы сама настучала тебе по рогам за одни такие мысли в мой адрес! Короче, не трави душу…
Когда я перевернул последний лист в тетради и мой друг убедился хотя бы в приблизительном сходстве нашего конспекта с его невероятными рассказами, настало время прощаться. Долгие проводы между мужчинами редкость, никаких обещаний по будущему тексту он не требовал, на процент с гонорара не претендовал…
Самолёт на Москву вылетает в восемь вечера, подарков Лёва-джан набрал уйму, глупых вопросов мы друг другу не задавали. Впрочем, вру, один я всё-таки задал, уже с порога, когда он вызывал лифт:
– Собираешься вернуться туда снова?
Лев не ответил, но его молчание было красноречивее всяких слов. Он нажал кнопку вызова, шагнул внутрь и…
На минуточку мне показалось, словно бы какое-то рогатое безмерно-порочное существо прыгнуло за ним следом, но не успело. Дверцы захлопнулись как-то особенно неудачно, у козлоногого защемило хвост, и он с воплем исчез в узкой щели между этажами!
– Шайтан, – сам себе улыбнулся я. – Ну вот, начинается… или продолжается? По крайней мере, не кончается, это точно… Удачной дороги, Лёва-джан!
Молчит полумесяц,
И снова с востока таинственный ветер подул.
Молчит полумесяц,
И снова идут на войну Петербург и Стамбул.
Висит полумесяц,
Не хочет, проклятый, никак превращаться в луну.
Он слушает песни, печальные песни
О тех, кто томится в плену.
М. Покровский
Вероятно, многие читатели, перевернув последнюю страницу какого-нибудь захватывающего, пришедшегося по душе романа, испытывали легкую досаду – до того не хотелось расставаться с полюбившимися героями, интересно было узнать, что же будет дальше… Что делать, любит наш народ романы с продолжением! В этом особенность массового сознания, испорченного за последнее десятилетие всевозможными телесериалами. Хорошо было до наступления эры телевидения. Прочтешь книгу, задумаешься о том, что же хотел сказать автор, умненькое послесловие прочитаешь, где тебе все окончательно растолкуют и даже поведают о том, чего и сам сочинитель не думал или что осталось в его планах и черновиках. И это твои проблемы, удовлетворен ты или нет развязкой, судьбой героев, перипетиями сюжета. Бывали случаи, когда экзальтированная публика умоляла автора изменить финал, дописать книгу, прояснив долю персонажей. Нужно сказать, что в большинстве случаев писатели оставались непоколебимы. Так и не изменил концовку «Клариссы» Сэмюэл Ричардсон, не стал переделывать «Поднятую целину» Михаил Шолохов, не захотела писать продолжение «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл, предоставив это неблагодарное занятие своим эпигонам. Однако бывали и исключения. Не смог, например, выдержать напора возмущенной толпы Конан Дойл, решивший было покончить с Шерлоком Холмсом. И, к вящей радости читателей и издателей, сыщик был воскрешен.
В наше время сочинители стали покладистее и сговорчивее. Хочет читатель продолжения? Да пожалуйста, извольте. Лишь бы продавалось и покупалось. Нужно, однако, оговориться, что не всегда подтверждается закон о том, что продолжение неизменно хуже, чем начало. Одним из нарушителей «закона затухания сериала» является писатель-фантаст Андрей Белянин. Его перу принадлежат уже несколько сериалов, где каждый новый роман не менее занимателен, чем предыдущие, и где автору во многом удается избежать самоповторов. Такова трилогия «Меч Без Имени», дилогия «Моя жена – ведьма» и конечно же сериал «Тайный сыск царя Гороха». Наконец дождался читатель и продолжения истории о Багдадском воре.
«Посрамитель шайтана» органично вписывается в то художественное пространство, в котором находится Белянин последние два или три года. Можно с определенной долей уверенности утверждать, что роман вырос не только из первой части дилогии о похождениях Лёвы Оболенского на Востоке, но и из таких книг, как «Вкус вампира», «Охота на гусара». А более всего – из «Казака в Раю», где, пожалуй, впервые для творчества писателя столь пронзительно зазвучала тема единения перед лицом Всевышнего людей разных национальностей и вероисповеданий. В принципе фантаст писал об этом всегда. Какую бы из его книг мы ни взяли – везде найдем попытку решить проблему взаимопонимания людей (и «нелюдей»). Однако «Казак в Раю» заметно выбился из общего контекста. В нем появились какие-то непривычные для Белянина нотки растерянности, неуверенности и даже отчаяния. Еще бы, ведь тема-то довольно скользкая – поиски общего для православного и иудея рая. Шутить по поводу загробной жизни – вещь опасная и неблагодарная. Все, что связано с этим, всегда считалось закрытым для шуток и насмешек. Вспомним, насколько осторожен был Данте, сочинявший свою «комедию». Русский перевод названия, данного поэме Алигьери восхищенным Боккаччо «La Divina Comedia», не совсем верен. Комедию бы следовало именовать не «Божественной», а «Прекрасной», «Дивной».
Вот и продолжение «Багдадского вора» все о том же. Об отношениях Запада и Востока, Бога (Аллаха) и дьявола (шайтана), вере и безверии, любви и ненависти, дружбе и предательстве. А еще о нелегкой писательской доле, о цене успеха и читательского признания и т.п. И все это приправлено изрядной долей «фирменного» белянинского юмора, на сей раз густо замешенного не столько на привычной гоголевско-булгаковской иронии, сколько на таком отъявленном хулиганистом раблезианстве, что порой даже дух захватывает от авторской смелости и открытости.
