Книга Ааргх в эльфятнике - Андрей Белянин

«Но основная проблема, рано или поздно встающая перед каждым, кто посвятил свою жизнь магии, – это отсутствие семьи. Молодые люди, стремящиеся стать волшебниками, добровольно лишают себя любви и семейного счастья. Ибо объект их желания не надо завоёвывать ухаживаниями, не надо дарить цветы, бегать на свидания, получать отказ или терпеливо ждать первый искренний поцелуй…

Зачем? Довольно одного заклинания, и ваш избранник (избранница) сами послушно побегут за вами на край света, предвосхищая любое ваше желание, словно псы, виляющие хвостом. В этом есть великое искушение, удовлетворение тщеславием над истинной любовью. Разве настоящий маг примет отказ? Разве истинная ведьма опустит голову перед успехом необразованной деревенской красавицы?! Нет, они добьются своего! Но какой ценой…»

Тут я согласен. Мне вспомнился муж местной ведьмы Вики – жалкое, трясущееся существо, ни на что не имеющее собственного взгляда и мнения. Она отбила его у законной жены, окрутила, заимела от него дочерей (таких же ведьм) и удовлетворённо строила свою карьеру. Мужик чах на глазах, вся его вина была в том, что в своём местечке он слыл красивым и популярным…

«А в тех редких случаях, когда брак заключают два волшебника, они быстро превращаются из любящей пары в неумолимых конкурентов в безжалостной борьбе за власть в собственном доме. Вынести мусор, приготовить еду, постирать одежду – с этим легко справится магия! Но какое волшебство способно заставить одного изменить свои дурные привычки ради другого? А погасить мелкую семейную ссору без выяснения, кто более прав? Или без помощи магических сил уделять внимание маленькому ребёнку, вскакивать к нему среди ночи, лечить его от колик в животике, укладывать спать с колыбельной и катать на спине?

Увы, любой чародей всё это привычно перекладывает на свою волшебную палочку. Насылает заклятия сна, оживляет игрушки, окружает себя непробиваемой тишиной, а потом удивляется: почему его никто не любит?! Хотя сам он способен любить лишь свои узкие интересы. Поэтому и избирает путь магии. Как путь достижения абсолютной власти и ублажения собственного эгоизма…»

Гр-р, уж не знаю, чем так волшебники ухитрились насолить автору, но ополчился он на них с нездоровым энтузиазмом. На самом-то деле я во многом с ним согласен, по крайней мере, на моём жизненном пути приличные волшебники не попадались. Всё больше трусливые жадины, упёртые энтузиасты или коварные снобы, и все, как водится, старые холостяки, тоже верно. Попривыкли, чтоб ради них обычные люди у зевающего Берлобога мёд из берлоги задаром тырили…

Но ведь не все же они такие заразы? Просто потому, что если все, то как-то совсем уж грустно получается. Не хочется лишать себя последних иллюзий и детской веры в доброго волшебника, разносящего лютой зимой бесплатные подарки детям. Мне дедушка про такого рассказывал и даже показывал его следы на снегу, а потом я находил у себя под подушкой настоящий нож, или пряжку для килта, или хотя бы пряник. Пусть только раз в году, но это было здорово! Хотя потом, конечно, я понял, что добрый волшебник был тут абсолютно ни при чём. А дедушку я и так любил, без всяких подарков…

– Малыш, ты где? – Раздавшийся снизу голос Эшли вернул меня к действительности. – Иди сюда, все уже готовы, одного тебя ждём!

– Уже бегу, без меня не начинайте! – Я поспешил вниз.

Нет ничего хуже, чем пропустить начало войны, а потом вечно корить себя за то, что проспал и не видел, какие смешные рожи были у противника, когда он понял, что его атаку ждали и сюрприз не удался.

– Сун! – прокричал мой хозяин, когда я, пыхтя, встал за его плечом в главной зале. – Туши свет!

– Есть! – прозвучало в ответ.

Итак, сигнал подан.

Конечно, весь этот кустарный штурм постоялого двора, с дешёвой ловушкой и примитивной схемой нападения, явно разработан не Жрецом Зла. Он бы наверняка придумал что-нибудь потоньше и поизящнее. А так он просто жертвует «чёрными плащами», как пешками, даёт им возможность утомить нас и самолично появится лишь где-нибудь в переломный момент сражения…

– Смотри, смотри, лезут! – Мы сгрудились у единственного окна, с удовольствием наблюдая за карабкающимися через забор фигурами.

Эландер дождался, пока первая волна нападающих спрыгнула во двор, поднёс стрелу с промасленной тряпочкой у наконечника к стоящей под столом свече и сделал прицельный выстрел. Яркий огонёк вписался в бочонок с маслом, и у основания забора побежал оранжевый поясок пламени!

– Вперёд! – уже не скрываясь, взревели воины тайной полиции, поняв, что фактор внезапности ими утерян.

А дальше началось самое весёлое… Для нас. Для них это было скорее досадно и больно. Люди проваливались в тщательно замаскированные ямки с колышками внизу, неглубокие, по колено, но с гарантированным переломом ноги или пробитой ступнёй. Падали, запнувшись о растянутые верёвки, наступали на доски с набитыми остриём вверх гвоздями, разбегались от колёс неожиданно поехавшей на них пустой телеги. Гномы знали своё дело! Первый десяток полёг, даже не добежав до укрывающих нас стен. Остальные лезли через забор, невзирая на разгорающееся пламя.

Свистнули два арбалетных болта, один даже попал к нам внутрь, но никого не задел. Эландер попросил нас отойти от окна и поднял лук. Через пять минут всё было кончено, территория постоялого двора завалена трупами, по принципу: один человек – одна стрела. Пламя взлетело почти до небес, становилось жарковато…

Но и вторая атака тайной полиции не заставила себя ждать. Как только ворота достаточно прогорели, их вышибли импровизированным тараном, и лавина всадников заполнила двор. Похоже, у них достаточно людей, и первые потери только раззадорили нападающих. Мы поспешно забаррикадировали дверь и окно, а сами поднялись на второй этаж, сверху держать оборону значительно удобнее…

– Не подпускайте детей к окнам! – строго крикнул Эшли, но и так кто бы их пустил путаться под ногами. Хотя и мальчишки, и девчонки все рвались в бой…

Пока наше положение было достаточно прочным – по двору метались напуганные огнём лошади, всадники спешивались и нестройной гурьбой шли на нас в атаку, но дверь держалась крепко, а всего один остроухий стрелок способен нанести такой урон, что битва могла кончиться не начавшись.

Мы бы однозначно заставили их отступить, если бы эльфята всё-таки не вылезли со своим детским любопытством в самое неподходящее время. Пока Эландер выцеливал очередную жертву, куча этой горластой мелочи, не сдержавшись, кинулась к окну посмотреть, в кого он попал. Когда я грозно рыкнул, призывая их к порядку, двое эльфят, вздрогнув, умудрились вывалиться из окна. Одного едва успел поймать за ногу Эландер, а второй… правильнее сказать вторая, потому что кто же это ещё мог быть, как не настырная маленькая предсказательница!

– Что ты наделал?! – обвинив во всём меня, ахнула Сун, ласточкой бросаясь в то же окно.

Я с рёвом ломанулся следом, потому что не успел ей объяснить, что несносная девчонка сама во всём виновата, но застрял в оконном проёме. Обидно-о-о… Сверху мне было хорошо видно, как хнычет Эйвин, сжавшись в комочек, как самая уродливая наёмница, встав над ней хищной птицей, рубится сразу с тремя «чёрными плащами».