Книга Воспитание чувств - Джорджетт Хейер

– В таком случае тебе удается превосходно скрывать это! Обманщик! Твоего траура не хватило даже на один день!

В ответ он лишь крепче обхватил Изабеллу за талию и улыбнулся, глядя в ее глаза.

– Если бы за нами не наблюдало столько людей, знаешь, что бы я сделал, Белла? Поцеловал тебя! Будь я проклят, но еще никогда не видел тебя такой красивой!

– Постыдись, Шерри! Не забывай, теперь ты – остепенившийся женатый мужчина!

– Истинно так! – Он обвел взглядом комнату. – Что случилось с Котенком? Я оставил ее с Джилом и готов был выложить двадцать пять фунтов, чтобы посмотреть, как он танцует! Но нет, богом клянусь, он сбежал! Она танцует с Джорджем.

– Да, – ответила мисс Милбурн, и ее хорошее настроение тут же куда-то улетучилось. – Как они все-таки подходят друг другу! Я рада видеть Джорджа в таком прекрасном настроении.

– Котенок всегда умудряется каким-то образом развеселить бедного малого, – беззаботно откликнулся его светлость.

А бедный малый в это самое время говорил:

– Черт возьми, я бы очень хотел знать, что задумал Шерри и отчего Изабелла так весело смеется! Да, а мгновением раньше она зарделась! Я сам видел!

– Не смотрите на них! – сказала Геро. – На вашем месте я бы постаралась не показывать Изабелле, что вам небезразлично, с кем она танцует, Джордж!

– А мне действительно небезразлично, – подтвердил он, хотя в том не было решительно никакой нужды. – Кроме того, я не понимаю, что нашло на Шерри, если он вздумал пофлиртовать с ней, будучи женатым на вас! А ведь именно этим он и занимается, Котенок! И от этой правды никуда не деться!

– Знаете, а я не возражаю, как не должны и вы, в чем я совершенно уверена.

Взгляд его блестящих темных глаз встретился с ее взором.

– А вы действительно не возражаете? – спросил он напрямик.

Она, едва слышно вздохнув, ответила:

– Разве что совсем немного, Джордж. Если мы перейдем в соседнюю комнату, то не будем видеть. Вы сможете принести мне бокал оршада, и нам станет вполне удобно. Что скажете?

Он увел Геро с танцевальной площадки.

– Нет. Утешения и комфорта не будет никому из нас! – со сдержанной страстью сказал Ротем.

Однако же в гостиной с прохладительными напитками некоторое отдохновение им все-таки удалось обрести, поскольку они встретили там мистера Рингвуда и Ферди, а последний рассказал им о проигранном пари. Геро весело рассмеялась, и даже чело Джорджа на мгновение прояснилось. Но вскоре оно опять затуманилось, когда он вспомнил, как в начале вечера предпринял такую же попытку, что и Шерри, и как она не увенчалась успехом.

Стоило виконту привести мисс Милбурн в гостиную в поисках лимонада со льдом, Джордж немедленно атаковал ее и, не обращая внимания на Шерри, стал умолять Красавицу станцевать с ним следующий тур вальса. Она отклонила его просьбу и наверняка присоединилась бы к группе гостей, окруживших Геро, если бы он не загородил ей дорогу.

– Вы не можете просто взять вот так и отмахнуться от меня! – срывающимся голосом заявил он. – Почему вы отказываете мне в одном-единственном туре вальса? Неужели я оскорбил вас? Ответьте мне, Изабелла!

– Боже милосердный, с чего вы взяли? – сказала она. – Дело всего лишь в том, что я уже обещала…

– Северну! Это никуда не годится! Не можете же вы танцевать с ним постоянно! А меня вы используете, словно…

– Ради бога, только не устраивайте сцену, милорд! Не забывайте о том, где мы находимся, умоляю вас! Мы уже привлекаем внимание!

– Мне нет до этого дела! Вы будете танцевать со мной?

– Хорошо, следующий контрданс – ваш, но если только вы станете вести себя прилично!

Молодому человеку пришлось удовлетвориться этим, однако танец, столь неохотно дарованный ему, превратился в настоящую катастрофу. Всякий раз, когда движения заставляли их сближаться, он пытался возобновить разговор, который стремительно перетек в бурную ссору; а по причине того, что мисс Милбурн очень не любила выставлять себя на посмешище и прекрасно сознавала, сколько любопытных глаз на них устремлено, то едва не лишилась терпения и несколько раз высказалась довольно резко, чего делать, в общем-то, не собиралась, однако Джордж воспринял это крайне болезненно.

– Будь я проклят, если когда-либо думал, что одна из Ассамблей в «Олмаксе» окажется настолько забавной! – откровенно признался Шерри. – Но все равно, Котенок, думаю, нам следует удрать отсюда раньше, чем Джордж выйдет из бальной залы, иначе ты опять начнешь целовать его, поскольку, судя по его виду, он вновь нуждается в утешении. Ты идешь с нами, Джил?

Мистер Рингвуд выразил готовность покинуть комнату; в этот самый миг к ним подошел и Ферди, бесцельно бродивший по зале, поэтому виконт предложил обоим отправиться вместе с ним на Хаф-Мун-стрит за более освежающими напитками, нежели те, что подавали в «Олмаксе». Слугу отправили за экипажем Шерингемов, и вся компания покинула залу.

В вестибюле внизу они столкнулись с сэром Монтегю Ревесби и уже вместе с ним вышли наружу. Шерри, естественно, принялся уговаривать его поехать с ними на Хаф-Мун-стрит, но, прежде чем сэр Монтегю успел ответить на это приглашение, случилось нечто совершенно неожиданное. Фигура, неподвижно застывшая в тени здания, шагнула вперед, и в свете уличного фонаря обнаружилось, что это – молодая женщина, прижимающая к груди сверток, закутанный в шаль. Не будь она такой изможденной, ее можно было бы назвать редкой красавицей, однако лицо бедняжки заливала смертельная бледность, а в глазах светилось безумие отчаяния. Она не обратила внимания на Геро, спускавшуюся по ступенькам здания под руку с Шерри, а встала на пути у сэра Монтегю и заговорила негромким, умоляющим голосом:

– У вас дома мне сказали, что вы не примете меня и что вы отправились сюда, но я должна, должна поговорить с вами! Ради всего святого, не прогоняйте меня! Я вновь и вновь прихожу к вам домой, однако всякий раз получаю один и тот же ответ! Я в отчаянии, Монтегю, в полном отчаянии!

На мгновение воцарилась тишина. Все, будучи ошеломленными, замерли, не в силах пошевелиться. Ферди в изумлении выпучил глаза, глядя на незнакомку, а Ревесби напряженно застыл, судорожно сжимая в кулаке набалдашник трости. Он внезапно побледнел, но, быть может, в этом был повинен тусклый свет уличного фонаря. Голос его нарушил затянувшуюся паузу:

– Милочка, вы ошибаетесь, – лениво протянул он. – Я не имею чести быть с вами знакомым.

С губ девушки сорвался протяжный стон.

– Это жестоко! Жестоко! – пролепетала она. – Знакомство! О боже мой! Но вам не удастся отделаться от меня столь бесцеремонно! Вы не посмеете! Я последую за вами, где бы вы ни попытались скрыться! Неужели в вас нет жалости, нет сострадания? Неужели вы откажетесь признать собственного ребенка? Смотрите же! Вы видите перед собой невинное дитя, и неужели вас не трогает тот позор, что вы навлекли на меня? – С этими словами женщина, откинув уголок шали, показала личико спящего младенца.