Книга Кома - Сергей Анисимов

– Ву-о! – негромко протянул Николай, сведя дистанцию до полутора метров и столкнувшись с Соней взглядами. Губы он вытянул вперёд, и звук вышел мягкий и даже нежный. Получилось это экспромтом, такого он не планировал.

– Девушки, – не загораживая дорогу, чтобы не выглядеть опасным даже подсознательно, он не дал Соне с подругой времени ни обойти его, ни отвести глаза, – Вы не подскажете, где здесь улица Подводника Зингельшухерта?

– Кого?

Обе прыснули, и тут же посмотрели серьёзно – не обиделся ли он.

– Ну, вот если в ту сторону ехать, – Николай показал, – то там улица Пограничника Горькавого. У «Чёрной Речки» – Лётчика Савушкина. Так?

– Да… – протянула Соня, явно призадумавшись.

– Есть ещё улица Пожарника Иванова, а я вот Подводника Зингельшухерта разыскиваю. Вы мне не поможете?

До девушек наконец-то дошло, что их креативно кадрят, и они облегчённо захохотали.

– Меня зовут Соня, – сказала, отсмеявшись, Гайдук, явно бывшая в паре старшей, – А это Зина. А ты кто?

– А я Коля.

Машинально, Николаю захотелось протянуть руку для пожатия, но остановился он вовремя, продолжив жест как разведение рук в разные стороны, одновременно с вежливым кивком и улыбкой во всё лицо. Легло это, как ему показалось, удачно. Хотелось бы надеяться, что он выглядит всё же не как окончательный идиот.

Девушки приостановились, быстро про себя определяя, заслуживает ли улыбчивый и нестрашный парень их внимания, или всё же нет. Первую минуту общения за собственно заходом Николай выиграл, как и следующую за ней, на чисто невербальных сигналах. Ту ерунду, которую он нёс, ни одна нормальная девушка слушать не станет, но насколько он знал, на этом этапе они и не слушают, – просто смотрят. К моменту, когда подруги впервые задумались над тем, а кого же из них двоих он всё же имеет в виду, Николай уже перешёл на более спокойный тон. Поглядывал он в основном на Соню, то и дело переводя глаза на её подругу, но возвращаясь обратно, и долго девушкам мучаться не пришлось. Зина была тонкой брюнеткой, но в её фигуре чувствовалась не подходящая для такого телосложения сила: она явно была или пловчихой, или теннисисткой. Соня Гайдук, главным во внешности которой были её невероятные волосы и прозрачная бело-розовая кожа, была чуть пониже ростом. Стараясь не выглядеть слишком целеустремлённым, Николай с мягкой улыбкой погладил Соню взглядом – не слишком нагло, скорее ласково, как хорошо знакомую девочку. В очередной раз встретившись с её глазами он демонстративно и так же нежно подумал, что при такой белой коже соски груди должны быть розовые-розовые, как цветочные лепестки. Было такое ощущение, что Соня ахнула про себя, но он продержал взгляд ещё секунду, так и не смутившись сам. Всё. Теперь она запомнит его точно.

– Слушай, а ты с какой группы? – Зина то ли тоже что-то почувствовала и инстинктивно попыталась привлечь внимание к себе, то ли действительно заинтересовалась, – Не с нашего курса?

– Не знаю, девушки, – засмеялся он. – Я с 744-й.

– Ой…

Ну разумеется. Учебные группы лечебного факультета имели трёхзначную нумерацию, и первая цифра в них обозначала курсы: с 1-го по 6-й. Групп начиная с «701» в университете не существовало, но такие обозначения всё же иногда применялись, – скажем, на лыжных или ориентаторских соревнованиях, где бегали и выпускники.

– Да не пугайтесь вы, девушки! Чего такого-то? А вы с лечебного?

– Нет, мы со стомата.

Это сказала уже Соня. Ей, видимо, тоже не хотелось молчать, когда подруга общается.

Стандартным ответом на подобную вводную было произнесение какой-нибудь университетской прибаутки про стоматологов, вроде «Лучше килькой быть в томате…». На такое не обижались, но делать этого он всё же не стал.

Продолжая трепаться, они все вместе неторопливо пошли в сторону сквера с памятником. Обеим, похоже, надо было всё же на общественный транспорт, – это было в значительной степени удивительным. Николай спрашивал про их учёбу, – просто, легкомысленно. Девушки отвечали, обмениваясь с ним нормальными, не напряжёнными улыбками. Тяжёлый день был закончен, поэтому почему бы и не поболтать, если разговор хорошо ложится под шаги по сырой вытертой земле. «А что, у вас на 3-м курсе какие-то свои циклы начинаются? Ну, сами увидите, – ничего такого страшного в этом нет». Нормальный разговор студентов с чуть более старшим, чем они человеком, каким Николай являлся.

Он высказался о том, что по его разумению терапия – это наука наук и краеугольный камень медицины, выслушал их мнение. Слово «терапевт» всё же не было ругательным для тех, кто понимал. В терапевты шли вовсе не только те, кому не хватало денег оплатить интернатуру и ординатуру по «дорогим» специальностям, терапия требовала особого склада характера.

– Вы извините меня, девушки, – сказал Николай останавливаясь у проёма ворот, выводящих на Льва Толстого, с их давно снятыми створками. – Мне очень хочется пойти с вами дальше, но меня ещё несколько больных ждёт ближе к вечеру. Это часа ещё на три работы.

Обе посмотрели спокойно и хорошо. За такой взгляд нормальный парень готов забыть о какой-то там работе, но врачи никогда не считались нормальными. Свои должны были это понимать.

– Знаете, если я вас завтра не увижу, я рискую потерять остатки сна. И я, между прочим, серьёзно.

Сказал он это, вроде бы, обоим, но смотрел при этом только на одну Соню. Та опустила глаза. Девушка оказалась неожиданно скромная, не похожая на любительниц рискованных личных приключений. С такой было бы жалко расставаться, если бы всё было на самом деле.

Николай вздохнул.

– Соня, ты извини, я надеюсь, что ничего обидного не сказал. Я… смогу увидеть тебя завтра?

Он сам прикрыл глаза, дожидаясь ответа. «Пожалуйста», – сказал он про себя, и, снова посмотрев на неё, произнёс то же самое и вслух, как мог более тихо.

– Э-ээ… Я пойду?

Зина была девочкой умной, и явно хорошей. Она почти наверняка была бы отличной подругой для кого угодно. Но не в этот раз. «Извини».

– Подожди, я сейчас.

Соня посмотрела на него внимательно и испытующе, решая. Николай встретил её взгляд так, как делал это всегда в подобных ситуациях: «Я достоин». Здоровому, нормально ориентированному, и одинокому парню в 25 лет нечего стесняться желания познакомиться с девушкой, лицо которой способно его тронуть.

– Да, – наконец сказала она. – Если ты не шутишь.

– Я не шучу.

Одновременно с этой фразой Николай задавил другую, пытающуюся начать произноситься слово за словом у него в голове: «Какая же ты, Колька, сволочь. Такую девочку обижать…». Задавить эти слова в самом начале, не дав им оформиться целиком было сейчас важным, без скидок на то, насколько это глупо выглядело бы для стороннего психоаналитика. Иначе, как ему показалось, Соня почувствовала бы.

– Тогда завтра. На большом перерыве, у столовой, ладно?