Книга Каждый Наследник желает знать… - Светлана Багдерина

– Я так и подумал, – кисло кивнул волшебник и обвел экскурсантов более чем красноречивым взглядом.

– Уже уходим! – оказался сообразительней всех Кириан.

– Агафон, мы в тебя верим! – ободряюще кивнул конунг.

– Если что – зови, и мы примчимся на крыльях помощи! – напомнил Ахмет.

– Ты у нас – самый умный! – горячо прижала руки к груди гвентянка перед тем, как исчезнуть в черном провале люка.

– Не спеши, спокойно все обдумай, поэкспериментируй! – посоветовал атлан.

– Прямо сейчас и займусь… – замогильным голосом сообщил его премудрие.

– Ну вроде все ушли… – выдохнул тяжело Иванушка.

– Нет, не все, – хмуро уставился на друга и его жену волшебник.

Сенька оглянулась недоуменно, выискивая, не спрятался ли кто за пучком трубок, металло-костным сооружением или ее спиной, но, не найдя никого, ободряюще перевела взор на угрюмого чародея.

– Нет, все ушли! Пора за дело!

– Как это все… – ядовито начал было маг, но осекся на полуслове, махнул рукой и понурился еще больше. – Впрочем, вы – не все… И к тому же, какая разница, узнает кто-то, что с этой моей идеей вышла полная кабуча сейчас, или попозже…

– Что значит – «вышла»? – гневно вопросила царевна. – Ты еще ничего даже не попытался сделать!!!

– К счастью для всех остальных… не исключено… – пасмурно закусил обветренные губы маг. – Потому что чего скрывать… я никогда не сумею не то, что отремонтировать этот треклятый агрегат, но и просто понять, что с ним не так.

– Конечно, сумеешь! – убежденно заявил лукоморец, невольно вколачивая друга в черную депрессию еще глубже.

– Погоди, Вань, давай и в самом деле не спешить, – вскинула щитом ладони царевна, загораживая чародея от излишне напористого оптимизма супруга. – Агаша, доставай свою шпаргалку…

– Там ничего не будет.

– …и спроси у ней, что известно про Кипариса, – игнорируя пораженческие настроения товарища, хладнокровно договорила Сенька.

– Нам только биографии его не хватало… бабушек-дедушек… любимой собачки… номера дома… послужного списка… – сморщился как от зубной боли волшебник, но совету последовал.

Шпаргалка снова оказалась гораздо более информированной, чем ее владелец, и выдала на-гора такое количество информации о покойном светиле атланской магии, что пришлось пять раз ее переворачивать, чтобы прочитать всё.

– Ну и что? – нетерпеливо воззрились лукоморцы на друга, когда тот скорбно пожал плечами и принялся упихивать пергамент в рукав.

– Как я и ожидал… Куча всего, вплоть до имен детей и внуков и названия любимого цветка.

– Какого цветка? – не понял Иван.

– Герани. Сорт «Сливочный рай», цвета топленого молока. С шоколадно-ванильным запахом листьев. А еще сорт «Узамбарка» – черный, запах – жареного с узамбарскими специями мяса.

– А такие бывают? – удивилась Серафима, детство свое ученическое проведшая в кабинете с отрядом разноцветных гераней на подоконнике, и запах их листьев невзлюбившая после этого на всю жизнь.

– Он сам вывел, – с некоторой гордостью, точно был каким-то образом причастен к процессу селекции, сообщил Агафон.

– Ну а про аппарат что?

Герань завяла, Агафон поник.

– Ничего. Только упоминание про само его наличие – и все. Ноль. Зеро. Дубль-пусто.

– Н-да… – подавленно протянула царевна, отбрасывая девяносто семь процентов своих надежд. – М-да… И что теперь?

– «Не знаю» я, кажется, уже говорил? – ворчливо буркнул волшебник, скроил такую мину, будто аппарат вместе с башней были его личными врагами, и сделал шаг вперед.

Очень медленно, то и дело останавливаясь, склоняя голову, приседая, выгибаясь или наоборот приподнимаясь на цыпочки, то бережно касаясь компонентов загадочного прибора, то осторожно поглаживая, точно незнакомого зверька, то пощелкивая ногтем или постукивая костяшками пальцев, то занося и в последний момент опасливо удерживая руку, обходил он агрегат Кипариса по периметру. Он прослеживал взглядом направление трубок, находил места их входов и выходов, замечал материалы, толщину и фактуру и бормотал что-то себе под нос. Сосредоточенно хмурясь, он напряженно шевелил губами, словно вычисляя что-то, загибал и разгибал пальцы и чертил оставшимися замысловатые фигуры в воздухе. Но чем ближе подступал он к исходной позиции, тем судорожнее пальцы впивались в посох, и тем сумрачнее становилось лицо.[80]

Надо ли говорить, что апофеоз мрачности был достигнут одновременно с достижением точки отправления, и даже сгорающая от нетерпения Серафима не сразу решилась задать сакраментальный вопрос:

– Ну… что?..

Агафон ответил не сразу.

– Не знаю… Я осматривал всё, что поддавалось осмотру. И провалиться мне эти пятьдесят метров сквозь пол вверх тормашками, если я понял, что здесь сломано или отключено. По крайней мере, на мой взгляд тут всё в превосходном порядке. Приходи и включай. Кажется, Конро был прав насчет далеко идущих планов ренегата…

И, предваряя новый вопрос, он же старый, маг удрученно помотал головой и выдавил:

– И – нет. Я все еще не могу даже предположить, что здесь не так…

Лукоморцы переглянулись и пошли в обход аппарата по следам Агафона, тоже разглядывая все до последней детали, отслеживая трубки, высматривая подробности – только руками не прикасаясь осмотрительно: пример бесшабашного друга, задерживавшего или отдергивавшего то и дело пальцы, оказался убедительней любых инструкций.

Дождавшись их подхода, его премудрие ухмыльнулся невольно и спросил:

– Ну что?

Губы Иванушки нервно покривились в ответ:

– Не знаю…

Сенька нахмурилась.

– Я, конечно, не знаю тоже… но давайте рассуждать логически. Ты не знаешь. Мы не знаем. А кто знает? Думаешь, этот рений гад был специалистом по системам Кипариса? Ха! Да провалиться мне вслед за тобой, если он не услышал первый раз про нее здесь, в Атланде!

– И что? – осторожно заинтересовался волшебник.

– А то! Что представь себя на его месте! Ты – рений гад. Приходишь в башню. Поднимаешься, более чем слегка обалдевший от всех этих макарон, по стенкам развешанных. И оказываешься здесь. Тебе надо сделать что-то, чтобы эта трататень перестала работать – но не сломалась. Твои действия?

– Мои?.. – Агафон хищно сверкнул глазами и задумался, разминая грязными пальцами заросший подбородок. – Мои… мои… Не знаю, как ренегат, но с моей точки зрения самым простым было бы отсоединить что-нибудь от чего-нибудь.

– Ты проходил – было что-нибудь похоже на отсоединенное? – насторожился Иванушка.