Книга Гималайский зигзаг - Андрей Чернецов

— Как?

— Амарнатх, — повторил без запинки Акаш. — Там находится знаменитый лингам Шивы. Это очень почитаемое место, туда пускают далеко не всех. Какими ухищрениями молодой госпоже удалось получить разрешение… Ай, какими ухищрениями!

— На что ты намекаешь? — возмутился молодой человек.

— На деньги, само собой. — Акаш невинно моргнул. — Ничто в нашем мире не делается без денег, что тут поделать? Ничто!.. И даже услуги моих друзей стоят много, ай, как много!

— Они уже стоили много, — оборвал его Гор. — А еще я вычту с тебя неустойку за наше пребывание в тюрьме. Все наши неприятности из-за тебя, проходимца, так что постарайся больше не заикаться о деньгах. Получишь, что тебе обещано — и хватит!

— Как скажет молодой сагиб, — охотно согласился Акаш. — Но ваш отец обещал мне премию, если…

— Если? — вскипел Енски-младший. — Будет тебе премия — лет на пять с конфискацией! Тебя давно стоило упечь за решетку! Я думаю, у господина Лал Сингха есть что тебе сказать. Иначе ты бы так не убегал, скотина, когда нас арестовывали!

-Ай! — Внезапно индиец пошатнулся, закатил глаза, обхватил голову руками.

— Ай-яй-яй! Ай-яй-яй, молодой сагиб, как обидели вы Акаша! Акаш — честный человек! Все хотят обидеть бедного Акаша! И начальник полиции, и досточтимый профессор, и его молодой сын! Все обижают бедного Акаша! Как жить ему на белом свете? Ай, как жить? Все люди обижают Акаша, а боги так далеко, так далеко…

Гору стало противно, захотелось заткнуть уши.

— Перестань! Ты ведь жулик!

— Да, жулик! — Индиец перестал причитать и поглядел молодому человеку прямо в глаза. — А разве вы и ваш уважаемый отец приехали в Индию, чтобы полюбоваться Тадж-Махалом? Я жулик — а вы, прошу прощения, кто?

Енски-младший был сражен. Он и сам понимал, что они с отцом давно уже топчутся по границе закона, но когда такое говорят в лицо!..

— Гм-м… Ладно, давай про Элизабет!

— Как прикажет молодой сагиб, — Акаш мгновенно успокоился. — Итак, молодая и нечестивая мэм-сагиб…

— Не называй ее нечестивой!

— Хорошо. Итак, молодая и очень красивая мэм-сагиб направилась, по словам моих друзей, в Амарнатх. К тому же она пытается выкупить шкуру йети у лживого и корыстолюбивого Лал Сингха, да забудет богиня Лакшми его имя…

Акаш говорил, говорил, его голос сливался в монотонный гул, все вокруг подернулось каким-то странным цветным туманом… Гор безнадежно прикрыл глаза. Когда это кончится? Кажется, он надышался гашиша… Да, надышался, надо было сразу выйти из комнаты…

— …вывод, что истинной целью красивой мэм-сагиб является совсем не несчастный ракшас, а храм, о котором я говорил.

«Господи, какой ракшас? Какой храм? — Гор помотал головой. — О чем он говорил?»

Но новый приступ дурноты вновь бросил его в объятия цветного тумана.

— Хорошо! — проговорил он, не открывая глаз. — Храм так храм…

Цветной туман колыхался, затоплял сознание, путал мысли. Енски-младший еще пытался понять, откуда взялся ракшас и что Элизабет может делать в храме с лингамом, но туман становился все гуще, и Гор даже не почувствовал, как Акаш схватил его под руку, пытаясь не дать упасть прямо на пыльную мостовую…

Очнулся Енски-младший уже в номере. Даже не открывая глаз, сунул руку во внутренний карман, где лежали паспорт и бумажник… На месте… Хорошо!

Он уже понял, что сидит в кресле, ворот рубашки расстегнут…

— Отец?

Гор открыл глаза. Странное дело, чувствовал себя молодой человек совсем неплохо. Ни тошноты, ни головной боли. Даже сил прибавилось.

— Отец!

Енски-старший обнаружился на прежнем месте. Он лежал на кровати и, не выпуская еще дымящуюся трубку изо рта, сосредоточенно рассматривал свою руку, вытянув ее перед собой.

— Отец! Папа! Никакой реакции.

— Отец!!!

— Да? — удивленно повернулся к нему профессор.

— С тобой все в порядке?

— С ним все в порядке, в полном порядке, — высунулся из-за плеча Акаш, но Гор показал ему кулак, и индиец затих.

— Все как-то странно, — тихим голосом проговорил профессор. — Они движутся…

— Кто? — Гор встал, неуверенным шагом подошел к окну, открыл раму. После горького запаха гашиша уличная вонь показалась ему бальзамом.

— Они, — упрямо повторил Енски-старший. — Все время движутся. Сначала один, затем другой, затем третий… А почему четвертый не движется?

Он осторожно пошевелил пальцами и нахмурился.

— Что это с ним? — Гор взял Акаша за ворот и слегка встряхнул.

— Ничего, молодой сагиб, — удивился тот. — С ним все будет хорошо, очень хорошо. Надо только выветрить дым…

— Дым?

— В голове. — Акаш постучал себя по лбу. — Дым. Сейчас там много дыма, молодой сагиб. Да чего вы волнуетесь? Разве вашему отцу плохо?

— Я все слышу! — послышался голос профессора. — Гор, не трогай моего друга Акаша, мне сейчас очень хорошо. Они все время движутся, только четвертый почему-то…

— Через час будет как новенький! — прошептал Акаш не без гордости.

— Надеюсь, — кивнул Гор. — Иначе сдам тебя в участок за незаконную торговлю наркотиками.

Время шло. Гор мерил комнату шагами, перемещаясь из одного угла в другой, Акаш сидел в углу, то и дело порываясь выйти, однако Енски-младший пресекал его попытки, демонстрируя индийцу кулак. Хорошо себя чувствовал только профессор. Он сидел на своей кровати и смотрел прямо перед собой, радостно улыбаясь. Время он времени он начинал вещать, правда, на совершенно непонятном наречии. Лишь однажды он заговорил по-английски, сообщив, что у бананов листья длинные, а плоды короткие. Спорить с этим Гор не решился.

— …Однако, — проговорил профессор Енски, потирая лицо.

— Отец? — вскинулся Гор.

Прошло уже больше часа. Молодой человек, устав бродить, сидел в кресле, вытянув ногу, дабы не дать Акашу выскочить из комнаты.

— Однако, — повторил Алекс Енски. — Однако я от тебя, сынок, такого не ожидал. То, что мне было плохо, вовсе не повод накачивать меня гашишем.

Гор облегченно вздохнул. Кажется, его родитель пришел в себя, во всяком случае голос звучал вполне бодро.

— Так… — профессор встал, повел затекшей шей. — С тобой, сынок, мы разберемся дома. Для начала отправлю тебя в приют анонимных наркоманов… Рассказывай, Акаш!

Кажется, Алекс Енски и в самом деле взбодрился. Внимательно выслушав индийца, поспешившего сообщить «уважаемому сагибу» о планах зловредной мисс МакДугал, профессор задумался.

— Я так и знал! — проговорил он, прищелкнув пальцами. — Йети, ракшасы — это все ерунда. Храм! Вот что она задумала! Надо сообщить властям…