Книга Жена немецкого офицера - Сюзан Дворкин

В 1939-м семью Ханов выгнали из квартиры и отправили в венское гетто. В 1941-м Эдит принудили работать в трудовых лагерях на севере Германии: сначала на плантации спаржи, а потом на бумажной фабрике. 13 месяцев она работала по 80 часов в неделю, довольствуясь скудным лагерным рационом. Условия жизни в лагере детально описаны в письмах Эдит к ее молодому человеку, Йозефу. Сейчас эти свидетельства хранятся в Мемориальном музее Холокоста, в Вашингтоне.

В 1942-м Эдит объявили о ее скором возвращении в Вену – вероятнее всего, в дальнейшем ее планировали отправить на восток и уничтожить. Ее мать уже увезли, и больше о ней никто не слышал. Сняв с одежды желтую еврейскую звезду, Хан сошла с поезда в родной Вене и при помощи Йозефа ушла в подполье.

Ей посоветовали найти подругу, согласную притвориться, что потеряла документы, катаясь с молодым человеком по реке. Подруга Эдит, Кристина Мария Маргарете Деннер, рассказала эту историю полиции. За свою храбрость она получила право посадить дерево в Саду праведников народов мира, расположенном в музее Яд Вашем в Иерусалиме.

Получив документы на фамилию Деннер, Эдит уехала в Мюнхен. Оставаться в одном городе с девушкой, под чьим именем ей предстояло жить, было слишком опасно. Поселившись в Мюнхене, Эдит стала зарабатывать на жизнь шитьем, а в дальнейшем начала работать в Красном Кресте помощницей медсестры.

Однажды в мюнхенской галерее изобразительных искусств с Эдит познакомился молодой немец по имени Вернер Феттер. Через несколько недель после первой встречи он сделал ей предложение. Хан боялась принимать его предложение, зная, что при регистрации брака все документы подвергаются тщательной проверке, и пыталась отговорить Вернера, но он был настойчив. Наконец Эдит сказала, что не может выйти за него замуж, потому что является еврейкой. Она была уверена, что этим признанием подписала себе смертный приговор.

«Это был вопрос чести, – рассказывала она позже. – Я могла притвориться другим человеком, могла притвориться немкой перед кем угодно другим, но ему я должна была сказать правду». Вместо того, чтобы сдать Хан гестапо, Вернер сказал, что и сам был не до конца перед ней честен. Он был в процессе развода с женой и воспитывал дочь, а значит, они были квиты. Прошлое пара больше никогда не обсуждала. В 1943-м они поженились. В 1944-м Эдит родила дочь.

Семья поселилась в Бранденбурге. Эдит старалась угодить своему требовательному мужу и старалась не привлекать внимание к своей настоящей личности. В родах она отказалась от анестезии, боясь выдать себя под влиянием лекарств.

«Я родила ребенка, убиралась, готовила и ухаживала за мужем. Мне нужно было, чтобы Вернер был всем доволен, чтобы ему всего хватало. Из самого презираемого в рейхе существа, из еврейки, я стала ценнейшим членом общества – теперь я была арийской домохозяйкой, и я воспитывала ребенка».

Вернер был слеп на один глаз. Это уберегло его от службы в армии, и большую часть войны он занимал управляющую позицию на авиазаводе. С наступлением войск Альянса, однако, ему пришлось офицером отправиться на Восточный фронт. Попав в плен к советским войскам, он отправился в сибирский лагерь для военнопленных.

После капитуляции Германии в 1945 году Хан получила право использовать свое настоящее имя благодаря документам, спрятанным в корешке книги.

Поскольку юристов не хватало, образование Хан было признано завершенным, и она стала работать в Бранденбурге судьей по семейным делам.

Хан без устали боролась за освобождение мужа, однако, когда он вернулся из Сибири в 1947-м, их отношения изменились. Вернер был недоволен тем, что его робкая, послушная жена превратилась в образованную женщину, способную за себя постоять. Он возобновил отношения с бывшей женой, и Хан согласилась на развод.

В 1948-м КГБ попыталось сделать Хан своим информантом, и она сбежала в Англию. В дальнейшем Хан объясняла, что русские, считая себя освободителями евреев, воспринимали ее как свою должницу.

Хан переехала к сестре, которая поселилась в Лондоне еще до начала войны. Поскольку ее образование в Англии было недействительно, Хан стала работать помощницей по хозяйству. В 1957-м она вышла замуж за Фреда Беера, еврея, работавшего в ювелирном магазине. Через пять лет после его смерти, в 1984-м, Эдит переехала в израильский город Нетанию, но после операции на сердце вернулась в Англию, чтобы провести остаток жизни с дочерью. В последние годы она жила в доме престарелых, расположенном в лондонском пригороде Голдерс Грин.

Хан-Беер передала свой личный архив американскому Мемориальному музею Холокоста в Вашингтоне. Всего у нее сохранилось около 800 документов, что делает архив Хан одним из крупнейших собраний, принадлежавших одному человеку.

В 2003 году на экраны вышел документальный фильм. Основной текст читала Сьюзен Сарандон. Отрывки из автобиографии Хан зачитывала Джулия Ормонд. В Британии фильм показывали по 4-му каналу.

Хан-Беер не удалось, как она мечтала, посетить премьеру художественного фильма о своей жизни, но, надеемся, съемки в Будапеште начнутся скоро.

Воспоминания о Эдит Хан, рассказанные ее близкими

Ангела Шлютер, дочь

Когда Эдит покинула в 1948 году Германию и уехала вместе со мной в Лондон, мы жили с ней в одной комнате и были очень близки. Эдит всегда была очень сдержанной, но нас объединяло ощущение чуждости миру: нам пришлось приспосабливаться к жизни среди людей, языка которых мы не понимали.

Мама хотела, чтобы то, что она пережила в Холокост, меня не коснулось. Чтобы создать впечатление большой семьи, она дарила мне открытки, подписанные именами своих погибших родственников.

В 1957-м она вышла замуж за такого же беженца Фреда Беера. Я была счастлива: у меня наконец-то появился настоящий папа.

Позже, когда я выросла и пошла учиться в Королевский колледж искусств, мы с Эдит разошлись. Наши отношения вновь стали близкими только после того, как мама вернулась из Израиля, проведя там восемнадцать лет. Мы поняли, что роли переменились. В детстве я была центром маминой вселенной и этим помогла ей выжить. В последние годы ее жизни она стала ядром, вокруг которого выстроила свою жизнь я.

Моя мать была удивительно гуманным человеком. Во время Холокоста она побывала и жертвой нацистской системы, работая в трудовых лагерях, и частью этой системы: в дальнейшем она стала образцовой немецкой домохозяйкой. До самого последнего дня она сохранила понимание этих двух сторон жизни в рейхе.

Филипп Шлютер

Эдит Хан Беер, моя бабушка, стала для меня величайшим вдохновением. Когда я был ребенком, она лучше всех меня понимала. Она поддержала меня, когда я уехал из дома в Израиль. Она помогла мне, когда я никак не мог определиться с тем, как поступить.

Жизнь моей бабушки была труднее, чем у кого-либо другого, и, тем не менее, она никогда об этом не говорила. Сейчас я радуюсь своим детям, пятилетней Эдит и двухлетней Эстер, только благодаря тому, что она невероятными усилиями сумела выжить в нацистской Германии, а также сделала все, чтобы освободить себя и свою дочь (мою мать) от притеснений.