Книга Тайна моего двойника - Татьяна Гармаш-Роффе

– Но тогда где мой компьютер?

– То-то и оно.

– Это был только предлог, чтобы выведать мой адрес у Владимира Петровича?

– Судя по всему. А ты действительно ждала компьютер от Игоря?

– Был разговор… Давно уже, месяц назад.

– Думаешь, это твой Игорь его прислал?

– Или тот, кто знал, что Игорь обещал мне компьютер.

– Можешь предположить, кто?

– Могу. Сережа.

Комиссар тяжело вздохнул.

– Значит, и конфеты были для меня, – сказала я.

– Я сожалею… Но похоже на то.

– Господин комиссар, вы… Вам что-нибудь понятно? Что-нибудь удалось выяснить?

– Немного, к сожалению. В описаниях, которые мы собрали в больнице, есть парочка напоминающих вашего парня в джинсовом костюме. В больницу он, правда, приходил не в джинсах. Если это вообще он: средний рост, брюнет, довольно красивый, около тридцати лет – этого мало, крайне мало, понимаешь? Мы попробуем сделать фоторобот, тебе надо будет прийти в полицию…

– Он русский, – сказала я убежденно.

Комиссар удивился.

– Русский, я вам говорю! Я это поняла.

– Вот так, просто взяла и поняла?

– Во-первых, в России носят джинсовые костюмы.

– Уф, старая песня!

– И каскетки! Есть любители носить их задом наперед.

– Не морочь мне голову, ладно? Давай сразу во-вторых!

– Не знаю… Во-вторых нету. Я перебрала всех возможных иностранцев, но как-то не подумала, что быть русским – это тоже быть иностранцем… А если бы подумала, то сразу бы поняла – этот парень русский, без всяких сомнений! И точка.

– И я, по-твоему, подобные показания должен зафиксировать? – проворчал комиссар.

Я пожала плечами. Почему бы и нет, собственно?

– Мы установили по номерам машины: она взята напрокат в Бельгии, платили наличными, имя наверняка вымышленное. Не русское, во всяком случае.

– Наличные – это очень по-русски.

– Да, слыхал я про это. Стало быть, русский… Впрочем, я и сам подумывал на эту тему. Ты знаешь, что экологисты из «Чистой планеты» собирались вступить в борьбу с русской мафией, вывозящей ядерные отходы? Не больше и не меньше! Эти ребята – снимаю, конечно, шляпу перед их храбростью, – но они все сумасшедшие! Разве что молодостью можно извинить их самонадеянность… Это же все равно что выйти невооруженным навстречу танковой дивизии! Эх, горячие головы, да дурные…

Комиссар покачал удрученно головой.

– Тебе лучше? – заговорил он снова. Я кивнула. – К тому же то, что случилось сегодня, напоминает мне… Около двух лет назад в Париже произошло подобное преступление: расстреляли человека через дверь. Убит был один русский, Владимир Мазарин, богатый, из ваших «новых». Дело это очень нашумело. Убийца был, судя по всему, наемный, из России.

– Вы думаете, это тот же самый?

– Не обязательно. Такими убийствами напичканы американские фильмы про мафию – ничего и изобретать не надо, бери готовый рецепт и…

– Погодите, если он наемный убийца… В детективах пишут, что у них всегда один и тот же почерк. Если он стрелок, то почему решил взорвать машину Шерил? Почему подложил отравленный шоколад?

Комиссар вздохнул и пригладил рыжую шевелюру.

– Мало ли что в детективах пишут… Он, скорее всего, действовал по обстоятельствам. Затея с бомбой замедленного действия должна была сработать наверняка, пять минут – срок достаточный, чтобы накрыть водителя и пассажира в машине. По воле случая – не удалось. Вы оказались в больнице. Подложить бомбу в больницу – согласись, это уже настоящий акт терроризма, перебор. Он нашел другое решение: конфеты в подарок. Да еще так удачно получилось: Джонатан принес тебе в этот же день цветы! На этот раз, казалось бы, дело в кармане – ан нет, опять промашка. Кто же мог предположить, что ты, по доброте душевной, отдашь весь верхний ряд конфет медсестре? Из них отравлены были только четыре. Он рассчитывал, что ты их отправишь в рот одну за другой. А получилось, что несчастная Селин съела из отравленных две подряд, к двум другим же, к счастью, никто не успел прикоснуться… Убийца, наверное, сам себе не верил: из ста шансов ты дважды подряд выиграла единственный остаться в живых, тогда как на его стороне были девяносто девять! И тогда он пошел на тот вариант, в котором он тебе не оставлял ни одного-единственного процента на выживание: пришел по твоему адресу, по которому ты живешь одна, и изрешетил твою дверь, когда Кати подошла к ней с обратной стороны… Как умно, кстати, было решение никому не говорить о твоем переезде: теперь-то уж он уверен, что дверь он продырявил вместе с тобой… Что пока является единственным плюсом во всей этой чудовищной ситуации: тебя должны оставить в покое. На время.

– Мне прыгать от радости?

Комиссар встал со стула и прошелся.

– Не столько прыгать, сколько думать тебе надо. Я ничего не могу, Оля! След уходит в Россию, мы здесь не распутаем этот клубок. Через некоторые наши каналы нам удалось выяснить, что русским официальным организациям, вроде вашей полиции и разведки, о покушении на Шерил ничего не известно… Я хочу сказать, что никакие контролируемые ими группировки к этому акту не причастны.

– У нас половина милиции коррумпирована. Так что эта информация…

– Я понимаю. Во всех странах какой-то процент полиции коррумпирован. Только в вашей этот процент выше. У вас там сейчас такой…

– Бардак, – подсказала я.

– Примерно, – улыбнулся комиссар. – Хочешь еще кофе?

– Спасибо, нет.

Комиссар вернулся к тумбочке, подлил себе кофе в чашку и выпил залпом.

– Ясно только одно, – сказал он, поставив опустошенную чашку на место, – ты у них на мушке. Взрыв, скорее всего, был предназначен вам обеим, а не только Шерил, как мы думали сначала. Но с тех пор, как Шерил лежит в коме, ее сочли, видимо, выключенной из игры. Мы тоже приняли меры, и по телефону в больнице отвечают, что дела ее очень плохи.

– А что, кто-то интересовался здоровьем Шерил по телефону?

– Было такое. Один раз.

– Не засекли?

– Звонок был из телефона-автомата, говорили с легким акцентом, и звонила женщина.

– Женщина?

– Убийца мог попросить кого-нибудь из своих подруг и даже просто знакомых, которые и понятия не имеют ни о его профессии, ни зачем он интересуется здоровьем некой Шерил Диксон.

– И в больнице отвечают…

– Что прогноз, к сожалению, неблагоприятный. Так что теперь некто сосредоточил все свои усилия на тебе.

– Как это лестно… – пробормотала я.

– А ты сама – ты по-прежнему не догадываешься, почему за тобой охотятся? Ничего не надумала?