Книга Мой отец нарком Берия - Серго Берия

Российский историк прав: та встреча, о которой он говорит, действительно планировалась Рузвельтом, но не состоялась. Сталин – в архивах должно сохраниться его письмо – четко изложил свою позицию. Сформулировал он ее примерно так: «Нежелательно, чтобы между союзниками возникали какие-то недоразумения, как это уже бывало в нашей недавней истории не раз…» Вспомните те же переговоры стран Запада с немцами…

Почему с такой поспешностью был ликвидирован в мае сорок третьего Коминтерн? До самого последнего дня сотрудники этой международной организации не подозревали о ее роспуске.

Интерес историков понятен. Это был, безусловно, неожиданный шаг для многих. Почему же так произошло? Находясь в союзе с западными демократиями, советское руководство продемонстрировало таким поступком изменение позиции Советского Союза. Мы отказались от единого центра, который руководил до этого действиями коммунистических партий других стран, т. е. их дальнейшие действия должны были носить в будущем исключительно самостоятельный характер. Сама идея мировой революции, которая декларировалась десятилетиями, таким шагом одного из союзников по антигитлеровской коалиции теперь отвергалась.

В какой степени это был камуфляж, а в какой реальность? Я склонен думать, что какой-то игры со стороны советского руководства в данном случае не было. Иное дело, что после того, как ряд коммунистических партий начал действовать самостоятельно, это начало раздражать нашу партийную верхушку. Она в штыки встретила, например, некоторые шаги югославских коммунистов, и в итоге группа Жданова – Маленкова создала Коминформ – по сути, тот же Коминтерн.

Нередко задается вопрос: встречался ли Берия с генералом Андреем Власовым, бывшим командующим 2-й ударной армией Волховского фронта, после его ареста в мае 1945 года? Кое-кто пытается утверждать, что Маршалу Советского Союза Л. Берия довелось даже допрашивать перешедшего на сторону фашистской Германии руководителя РОА…

Мой отец с Власовым никогда не встречался, и все разговоры о допросах этого предателя – всего лишь домыслы. Не имел никакого отношения он и к задержанию Власова. Это сделала армейская разведка, возможно, по «наводке» стратегической разведки, которую возглавлял отец. Этих деталей я не знаю и, честно говоря, не интересовался никогда. Непосредственно захватом бывшего командующего так называемой РОА – Русской освободительной армией – руководил «СМЕРШ», так как органы военной контрразведки входили тогда в структуру Наркомата обороны.

Но дело даже не в том, отец или кто-то другой арестовывал и допрашивал Власова. Он рассматривал бывшего советского генерал-лейтенанта Власова как труса и предателя, бросившего свою армию в тяжелую минуту. Заурядный предатель и сдался ведь не в силу каких-то идейных соображений, как пытаются иногда представить, а лишь потому, что спасал свою шкуру.

Вышло так, что его предательство бросило тень и на целую армию, которая дралась честно и почти вся была уничтожена, – 2-я ударная и не помышляла о сдаче в плен, Власов перебежал к немцам сам. Я не берусь судить, был ли он до плена принципиальным противником Советской власти или нет. Его убеждения, если такие и были, ни до войны, ни в начальный период войны, насколько известно, никак не проявлялись.

Наверное, сегодня, спустя много лет, его еще можно было пусть не простить, но хотя бы понять, если бы он пошел на подобный шаг, спасая свою армию. Но ведь не было этого. Так что вряд ли стоит делать из предателя идейного борца за освобождение России.

Как могло случиться, что, отбросив немцев от Москвы, Красная Армия докатилась до Волги и Кавказа?

Немцы поняли, что вести наступление по всему фронту, как они делали до этого, уже не могут. Гитлер изменил свои планы. Нашей разведке было известно, что противник устремится к нефтяным промыслам, а в дальнейшем попытается выйти через Иран, Ирак на Ближний Восток. Это вовлекло бы в войну, как считал Гитлер, и Турцию.

Через южные границы Пакистана немцы планировали прорваться в Индию. Был даже подготовлен специальный корпус, который так и назывался – Индийский. Гитлер и его окружение считали, что и кавказские, и другие народы встретят немецкую армию как освободительницу. Как показал дальнейший ход событий, все обстояло совершенно иначе.

Не было секретом и то, что немцы пойдут на Сталинград. Цель их была известна – отрезать нас от нефтеносных районов. Гитлер считал, что его части молниеносно прорвутся на Кавказ и не встретят серьезного сопротивления. И здесь был явный просчет.

Танковую армию Клейста после операций на Кавказе немцы планировали использовать для создания большого кольца окружения Москвы. Дальнейшее ее продвижение в Иран и Ирак считали нецелесообразным – там должны были начаться восстания. Эти материалы были представлены на Тегеранской конференции уже в сорок третьем. А тогда немцы рассуждали так: в случае нормального развития событий повернуть на северо-запад и отрезать Москву от тылов. Это было широко известно благодаря разведке, и Генеральному штабу, и правительству. Одна группа военных считала, что это отвлекающий маневр Гитлера и основной удар будет нанесен на Западном фронте, на Москву. Жуков, Василевский и отец настаивали на укреплении Северо-Кавказской группы наших войск. Но Сталин поддержал третью группу военных, считавших, что в тот период следовало помешать большому окружению Москвы. Жуков, Василевский и мой отец отстаивали свое предложение, но последнее слово оказалось за Верховным Главнокомандующим. В итоге так, как надо, к началу операции немцев на южном фланге не подготовились, все части, прикрывавшие Москву, там и остались. А это были очень крупные соединения. Накопление свежих частей еще не завершилось – они находились за Волгой. Правда, начали строить железнодорожные ветки к Сталинграду, еще не зная, что здесь пройдет фронт. И только некоторые части готовили к переброске на Кавказ. А дальше все хорошо известно нашим историкам. Немцы на два-три месяца изменили сроки операции и начали наступление. Танковая армия Клейста пошла на Кавказ, а армия Паулюса – на Сталинград.

О концентрации крупных войсковых соединений под Сталинградом я узнал еще в конце лета сорок второго. В моем присутствии об этом говорили и Бодин со Штеменко, и Тюленев, и мой отец. Тогда еще он говорил, что держать все эти соединения только там – это ошибка. Ему пришлось даже дивизию внутренних войск, которую намеревались выставить против Клейста, перебросить в Сталинград. Впоследствии она была единственной, в течение двух месяцев удерживающей Мамаев курган. Там она почти вся и осталась…

Я уже говорил о той несправедливости, с которой сталкиваются ветераны-фронтовики, сражавшиеся в частях НКВД. Какое-то проклятие лежит на этих войсках, хотя сражались они отнюдь не хуже армейских соединений. Но сама аббревиатура – НКВД – нынешних историков раздражает. Но зачем же всех под одну гребенку?.. Эти солдаты и офицеры не участвовали ни в массовых репрессиях, ни в чем-либо подобном. Командовал ими генерал-лейтенант Масленников, еще до войны он стал заместителем моего отца по пограничным и внутренним войскам. Свой выбор отец объяснил тем, что Масленников – кадровый военный, имеет большой опыт. Когда началась война, отец предложил назначить его командующим Северо-Кавказской группой войск, и Масленников им стал. Хотя, знаю, Георгий Константинович Жуков к нему явно без симпатии относился и не раз просил отца: «Убери ты его от меня. Не армейский он командир – партизанский…»