Книга Богоборцы из НКВД - Олег Смыслов

А позднее, в ходатайстве начальника СПО ОГПУ Я. С. Агранова о награждении Е. А. Тучкова, будет написано: «Блестяще проведена работа по срыву объявленного папой Римским в 1930 г. крестового похода против СССР».

3

О том, как работал Евгений Александрович Тучков и его помощники, рассказывает Александр Мазырин, иерей, магистр богословия, кандидат исторических наук, доцент кафедры Истории Русской православной церкви ПСТГУ («Сто дней Русской Православной Церкви под управлением Ярославского викария (комментарий в свете веры)»?): «Жесточайшие гонения, которые претерпела Русская Православная Церковь в 1920–1930-е годы, не могли не отразиться на положении её высшего управления. С лета 1922-го по лето 1923 года, после ареста святых Патриарха Тихона и его Заместителя митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского), управление Православной Российской Церкви было фактически обезглавлено. Ситуация могла повториться в конце 1926 года, после того как в заключении оказались Патриарший Местоблюститель священномученик митрополит Крутицкий Пётр (Полянский) и два его Заместителя: митрополиты Нижегородский Сергий (Страгородский) и Петроградский Иосиф (Петровых). Тоща, ввиду крайнего оскудения высшей православной иерархии, во главе церковного управления на сто дней должен был встать даже не правящий архиерей, а всего лишь викарий Ярославской епархии, не имевший, к тому же, высшего богословского образования. Этим архиереем стал архиепископ Угличский священномученик Серафим (Самойлович)».

В то время органы Госбезопасности активно вели поиски высшего иерарха, который бы принял условия легализации церковного управления, выдвигаемые властью. Весьма красочное описание действий начальника VI («церковного») отделения Секретного отдела ОГЛУ можно найти в очерке Б. В. Апушкиной «Крестный путь преосвященного Афанасия (Сахарова)»: «Перед тем как митрополит Сергий стал заместителем Местоблюстителя, его роль Тучков предлагал тем архиереям, имена которых стояли в завещании Патриарха, т. е. митрополитам Агафангелу и Кириллу. Рассказывали, что митрополиту Агафангелу запретила идти на это одна блаженная (слепая Ксения) из г. Рыбинска, которую он очень почитал, сказав: «Если согласишься, то потеряешь всё, что раньше приобрёл». Когда же Тучков вызвал митрополита Кирилла, последний дал согласие на занятие этой должности, но не принял предложенного условия. «Если нам нужно будет удалить какого-нибудь архиерея, вы должны будете нам помочь», — сказал Тучков. «Если он будет виновен в каком-либо церковном преступлении, да. В противном случае я скажу: «Брат, я ничего не имею против тебя, но власти требуют тебя удалить, и я вынужден это сделать». — «Нет, не так. Вы должны сделать вид, что делаете это сами и найти соответствующее обвинение!» Владыка Кирилл отказался. Говорят, он ответил: «Евгений Александрович! Вы не пушка, а я не бомба, которой вы хотите взорвать изнутри Русскую Церковь!»

Конечно, труд Е. В. Апушкиной является скорее агиографическим, чем историческим. Однако факт ведения Тучковым переговоров со священномучеником Кириллом о судьбе высшего церковного управления в начале 1927 года сейчас уже подтверждён документально, равно как и факты давления на высшую церковную власть, с тем чтобы она расправилась с неугодными ОГЛУ иерархами.

Не добившись желаемого от митрополита Агафангела и Кирилла, Тучков вновь обратился к архиепископу Серафиму. В составленном в 1930 году неизвестным автором «Обзоре главнейших событий церковной жизни России за время с 1925 года до наших дней» об этом эпизоде было сказано так: «В это время архиепископ Серафим Угличский вызван был в Московское ГПУ, где Тучков предложил ему принять известные условия «легализации». На это архиепископ Серафим ответил отказом, мотивируя его тем, что не считает себя полномочным решать основные принципиального характера вопросы без находящихся в заключении старших иерархов. После трёх дней содержания архиепископа Серафима в ГПУ Тучков отпустил его в Углич (…)»

Сейчас уже стало возможным восстановить некоторые детали тех переговоров Тучкова с архиепископом Серафимом. Интересные подробности в своих воспоминаниях (дошедших, правда, через небеспристрастного посредника) сообщил келейник Угличского архиепископа М. Н. Ярославский: «Владыка мне говорил, что ему, как главе Церкви, власти тогда предложили Синод… И указали кого — членами Синода. Он не согласился… И сразу получил три года Соловецких лагерей… Но он Церковь никому не передал, а написал или сказал, что объявляет автокефалию каждой епархии… Так как глава Церкви — лишний кандидат в тюрьму… И его после этого тут же освободили… А вскоре был освобождён митрополит Сергий… И им был создан Синод из тех членов, которые власти предлагали владыке Серафиму… Но когда они это ему предлагали, владыка Серафим выдвинул своих всех членов… Я знаю, что он называл митрополита Кирилла… «Так он же, — говорят, — сидит». «Так он же у вас сидит, освободите его…»

Недавно было открыто письмо архиепископа Серафима, которое, в целом подтверждая свидетельство М. Н. Ярославского, позволяет внести в него некоторые уточнения. Из этого письма следует, что предложение Тучкова об учреждении Синода или Совета епископов действительно имело место. Как видно, святитель Серафим в связи с этим предложением претерпел внутреннее борение. Письмо от 7/20 марта 1927 года «дорогому о. Архимандриту» (Неофиту (Осипову), по нашему предположению) было написано в момент, когда решение архиепископом Серафимом было окончательно принято. «Я давно прозревал, — писал он, — что Совет Епископов — это гибель для Церкви и моя гибель. Я поставил точку. — Когда я дойду до точки, тогда уже никакие адские силы не могут поколебать меня. Ибо эта точка внушена промыслительной Десницей Божией, поддержана страданием и кровью наших страдальцев и верным решением Вашим и многих, подвижников слова и дела. Слава Богу».

Далее архиепископ Серафим описывал свою беседу с Тучковым. «Разговоров больших не было. Я сказал, что без совещания старейших иерархов не может быть авторитетным и наш Синод. «Кого Вы называете старейшими иерархами?» — «Всех местоблюстителей, всех заместителей — итого 9, а именно: Митрополита Арсения, Никандра и др.».

Можно заметить, что митрополит Кирилл здесь прямо не назван, но, как известно, в списке кандидатов в местоблюстители он был первым. Очевидно, он здесь также имелся в виду, и Тучков это понял. Реакция была незамедлительной. «Что было! — писал далее святитель Серафим. — Это был выстрел из большой пушки. «Как смотрит Митрополит Агафангел?» — «Он такого же мнения». И ещё пуще и больше. «У нас есть дела (неразборчиво) части». Я только махнул рукой на его угрозы всё пропечатать, я мог ему сказать, что всё пустое — дутое. И снова понижение тона — хотел, видимо, запугать. Но запугивать-то нечем. «Подумайте». «Отправьте в комнату», — обращается к чиновнику.

Думал я до 4 часов дня, вернее, читал Св. Евангелие. Понятное настроение. Решение принято. В 4 часа вызывают. «Ну что, передумали?» — «Что же мне передумывать, я сказал, больше говорить нечего». «Иван Васильевич, — обращается к чиновнику, — знаете ли, что нам предлагает архиепископ Серафим? Собрать чёрную сотню. Это открытая контрреволюция. Нет, нужно, видно, послать его в Соловки. А сейчас приготовьте бумагу в приём арестованных». Как они мне показались жалкими людьми».