Книга Мы из Бреста. Штурмовой батальон - Вячеслав Сизов

ГБшный генерал, что ходил с фотоаппаратом и все снимал, оказался Власиком Николаем Семеновичем — начальником личной охраны Сталина. Сколько раз приходилось видеть его фотографию в прошлой жизни, а тут не узнал. У нас с ним после «показухи», пока гости переодевались, а потом в ходе обеда состоялся очень интересный разговор с большими последствиями. Из-за которых мы сейчас не фронте, а в Москве, в нескольких минутах ходьбы от Кремля. Власика как настоящего профи охраны первых лиц интересовало противодействие штурмовым группам. Пришлось объясняться на пальцах, а через два дня к нам для обмена опытом прибыло несколько его подчиненных. Профессионалы в самом лучшем смысле этого слова. Они посмотрели на наши тренировки, показали, что могут сами, плотно пообщались за рюмкой чая, обсудили насущные проблемы и решили, что наше общение надо продолжить. Вот и продолжаем, хотя подготовленные нами парни в большинстве своем сражаются под стенами города…

Личный состав, прикомандированный к нам из дивизий НКВД, в начале октября в связи с обстановкой на фронте не закончив обучение был отозван к своим соединениям и только нас с бойцами из истребительных батальонов никто не трогал. Мы продолжали совершенствоваться, готовились к боям и получали новую технику. После памятного показа техники, значительную часть наших образцов приняли на вооружение. Так из Коломны, где при помощи эвакуированных из Ленинграда инженеров из имеющихся корпусов, запчастей и двигателей, в течение сентября-октября развернули сборку и производство самоходных 120 мм. минометов на шасси танков Т-28. Делали там и танки Т-28М (только с одной артиллерийской башней) с 57 мм. орудием (стволы которых были найдены на складах). Готовилось производство самоходок на той же базе с 76 мм. зенитным орудием. Были другие новинки. Козлов, кстати, очередной кубик получил за разработку новых образцов вооружения. Не зря они с группой бойцов истребительного батальона (бывших студентов «Бауманки») трое суток потратили на создание рабочих чертежей своих новинок.

Рано утром 16 октября батальон со всеми прикомандированными подразделениями подняли по тревоге и ввели в город. Располагались мы в самом центре Москвы, охраняли несколько объектов, несли дежурство и патрулирование на улицах непосредственно примыкавших к Кремлю. Нам часто приходилось согласовывать свои действия с комендатурой Кремля, тем более что часть моих рот поступило в ее распоряжение. Именно поэтому следующие мимолетные встречи с Вождем были в Кремле, куда нас с Акимовым приглашали сотрудники Власика для обсуждения некоторых специальных вопросов. Сталин шел к машине, когда увидел нас. По-моему узнал и кивнул. Примерно так же мы с ним увиделись еще раз. Мне показалось, что по сравнению с тем, каким я его видел полтора месяца назад, он немного постарел.

Крайний раз я Сталина видел на торжественном заседании, посвященном 24-й годовщине Октябрьской революции, которое состоялось 6 ноября 1941 года на станции метро «Маяковская». Пригласительные и пропуска нам с Акимовым и Григорьеву передали из канцелярии Берии за несколько часов до заседания и предупредили, чтобы мы были в повседневной форме с орденами. Пришлось бегом переодеваться и спешить на собрание. О торжественном собрании много написано, поэтому описывать его ход не буду.

«Маяковская» имела вид настоящего театра. Сцена была увешана бархатом, стоял бюст Ленина. Чтобы был слышен голос докладчика, кругом висели репродукторы. Пол был застлан коврами. Стояли мягкие стулья. С одной стороны станции стоял поезд. Двери вагонов были открыты. В них действовал буфет.

Наши места были в десятом ряду недалеко от прохода. Руководство страны прибыло на поезде. Сталина встретили овациями. Такими же овациями завершилось его выступление на собрании. Сталин был спокоен, уверен и заражал окружающих своей уверенностью в победе под Москвой, несмотря на тяжелое положение на фронте. Когда он, Маленков и Берия стали уходить зал вновь взорвался аплодисментами они настолько сильными, что Сталин был вынужден вернуться назад к столу президиума. Овации продолжались минут десять. Сталин качал головой и показывал на часы.

После концерта мы поспешили к себе, утром предстояло участвовать в параде на Красной площади. От ОМСБОН в параде участвовал сводный полк четырех батальонного состава, в том числе и мы. Сообщение об этом из штаба бригады мы получили вместе с пригласительными на торжественное собрание. Особой тренировки нам не требовалось мы и так после «сентябрьского сюрприза» сохранили часы строевой подготовки с личным составом.

На следующий день, печатая по брусчатке шаг, батальон прошел мимо Мавзолея по Красной площади. Части участвовавшие в параде отправлялись на фронт, а мы вернулись к своим обязанностям в городе. И теперь вот скучаем, если можно так сказать, держа в постоянной готовности к действиям несколько дежурных штурмовых взводов «старой гвардии». Хотя скукой то, что мы делали, не назовешь. Были и перестрелки с бандитами и задержания диверсантов и немецкой агентуры. Один бой с немецким десантом, высадившимся в районе колхоза на Воробьевых горах, чего стоил. По распоряжению Берии нас старались привлекать везде, где требовалась ударная сила или ожидалось вооруженное сопротивление.

С приближением линии фронта к столице, началом эвакуации в городе активизировались преступные элементы, они сбивались в банды, вооружались. В городе увеличилось количество скрывающихся от призыва в армию и дезертиров. Они взламывали двери и спрятались по квартирам убывших в эвакуацию или ушедших на фронт и тоже промышляли разбоем. Многие опытные сотрудники милиции ушли на фронт или истребительные отряды, а вновь принятые сотрудники многого не знали и не умели. Как следствие всего этого участились разбои и грабежи мирного населения, нападения на сотрудников НКВД и красноармейцев, под удар попали магазины и склады. Бандиты действовали нагло, не боялись крови и наказания. Поэтому обнаружив или получив сведения о местонахождении бандгрупп, вызывали нас. Мы же не миндальничали, действовали предельно жестко. Да и не выбирали осколки гранат кого оставить в живых, а кого отправить в дальний путь. К виду крови нам было не привыкать, нахлебались на фронте по самое не хочу. При уничтожении бандгрупп нам очень помогли ручные гранатометы. Создать подствольники сразу не получилось вот и пришлось идти по пути меньшего сопротивления и вспоминать, как сделать ручные мортирки под винтовочную гранату Дьяконова. Там в принципе ничего сложного нет. Дал задание нашему батальонному КБ, набросал эскизик, а они уже выдали через две недели результат на гора. Конечно голимая кустарщина, но все лучше, чем подкрадываться вплотную к врагу и закидывать ее самому. Скорострельность маловата, но для меня лично главное было в сохранении личного состава. Третьякову я рассказал свою идею о наличии в ротах автоматического гранатомета вместо 50 мм. миномета. Он вспомнил, что во время «Зимней войны» в нескольких частях НКВД проходили испытания гранатомета Таубина показавшего очень неплохие результаты. Я попросил нам такой достать. Обещали, но пока не нашли. Вот мы пока и обходились своими силами, потихоньку клепая у себя в мастерской мортирки стараясь, чтобы в каждом стрелковом отделении был такой гранатомет.

Если милиционерам нужны были преступники для расследования живыми, то после нас чаще всего оставались только остывающие трупы фаршированные металлом. Это оценили на той стороне, часть бандитов поспешила скрыться в более комфортных местах или уйти на дно, самых непонятливых мы выбили, волна грабежей и разбоев довольно быстро сошла на нет. Правда, некоторые несознательные личности нам объявили войну. Несколько бойцов батальона получивших ранения в ходе операций погибли при странных обстоятельствах от ножевых ранений в Московских госпиталях. Этим делом заинтересовалась контрразведка. Особенно с учетом активизации немецкой агентуры в районе официального месторасположения батальона в Мытищах. Они предложили в целях безопасности перевести наших раненых в другое место. Пришлось срочно решать вопрос с Третьяковым. В результате всех наших раненых перевели на лечение в «партизанский» госпиталь в Тамбове. Ну, а мы вместе с группой опытных следаков от контрразведки стали искать заказчиков. И вот сегодня нашли. Веселые были ребята, встречали нас обстоятельно, с пулеметом, парой автоматов, винтовками, пистолетами и гранатами. Ну да знали, на что шли. Сейчас те, кто выжил, дают показания. Нам с ними поговорить «контрики» не дали. А зря. Глядишь, болезные быстрее заговорили бы.