Книга Рассказы о Бааль-Шем-Тове - Шмуэль Агнон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем сказал Бешт: «И у меня есть разбирательство по законам Торы с сим гвиром. Вот, живет он близко от меня, по соседству, но никогда не приходил ко мне, также и теперь пригласил на устроенный им пир нескольких важных людей, величайших в сем поколении, меня же не позвал. Однако, ежели обяжется он с сего дня и далее уважать меня и станет [одним] из людей моих, соглашусь я на то, чтобы вернули ему величие его». И взял на себя гвир сие обязательство с совершенной любовью и душевным согласием. И казалось ему, что прошла целая вечность. И вот, через несколько мгновений возвратили его в дом его и к столу его, и увидел он, что гости совершают омовение рук перед трапезой. Гвир осознал, что должен был осознать, и сказал гостям, чтобы подождали чуть-чуть, велел запрячь свою повозку и поехал в Меджибож к Бешту. Увидев же святое его лицо, сразу узнал его, ибо видел его уже во дворце у святых праотцев. Тотчас пал ниц и просил прощения у него. И просил того пожаловать к нему на заповеданную трапезу, что он устраивает. За трапезой же поведал гвир всем гостям обо всем, что случилось с ним, и о величии царя Давида. Тогда известно стало всем гостям величие Бешта, да охранят его заслуги нас и весь Израиль, амен.
(Дварим аревим, раздел 1, лист 1, рассказ 31)
Однажды шел Бешт с учениками к себе домой поесть. И когда приблизились они к дому [одного откупщика], услыхали великий вопль и рыдание. Зашли в дом, и вот, все, кто были там, рыдают. Спросил их Бешт: «Что за рыдание сие?» Рассказали ему, что приехал к помещику бесчестный человек и желает арендовать корчму, предлагая много больше. И помещик прислал сказать, если он [хозяин дома] станет платить столько же, – его право арендовать, а нет – сдаст корчму добавившему. И стал Бешт утешать и успокаивать их и сказал им, что после обеда сам пойдет к тому бесчестному и поговорит с ним по душам, и, если будет угодно Господу, сделает так, что тот откажется от аренды корчмы. Так он и сделал, и пошел к тому человеку, и спокойно поговорил с ним, попросив не брать на душу грех и не делать такое зло, ибо хозяин уже много лет держит сию корчму, и забота о детях лежит на нем, и давно уже пропитание его от сей корчмы. Тот же в подлости своей и слушать не хотел Бешта, а Бешт, когда вышел, стукнул ему в окно, и подошел к окну бесчестный человек. Сказал ему Бешт: «Знай же, что точно не арендовать тебе корчмы». А бесчестный посмеялся над ним и сейчас пошел к помещику просить, чтобы тот писал доверенность. Сказал ему помещик: «Зане ныне приехали ко мне важные гости, обожди немного, пока они не уедут, [тогда] и напишем доверенность». И почтил его штофом доброй медовухи, и сказал ему, чтобы шел в сад и отдыхал там, а как гости уедут, тот его кликнет. Отворили ему сад, и он прилег там поспать. Спустя несколько часов, как уехали гости, послал помещик разбудить его, постучал слуга в калитку, и нет ответа. И должен был слуга перелезть забор, и стал будить его, а тот ни звука в ответ, да помилует нас Господь [от такого], потерял он голос, и руки-ноги отнялись у него. Взяли его, кинули в телегу и повезли домой. Откупщик же остался при владении своем по прежней цене, тот же несколько лет был болен, да помилует нас Господь по молитвам нашим, пока не стал Бешт известен, и прослышал о нем больной, и намеками показал своим близким, чтобы отвезли его к Бешту, ибо Бешт был причиной несчастья, постигшего его. Сказал ему Бешт, что не достоин он исцеления, и [поможет ему] лишь из жалости к близким его, ибо тот должен был кормить множество детей. И сказал, что ради близких его исцелит его полным исцелением, однако за то, что тот якшался с колдунам и нечистой силой, хоть они ничуть и не помогли ему, должен будет ходить на костылях, и так и было.
(Кеѓаль хасидим ге-хадаш, 66)
Один кабатчик много лет держал шинок, который арендовал у помещика. Появился один человек и нарушил его права. Призвал его кабатчик на суд Торы, тот же не хотел идти, ибо был человеком пакостным. Заплакал и возопил кабатчик, а тот пакостник не желал услышать вопль его. И был у него, у кабатчика, друг, который ездил к Бешту. Сказал ему: «Поедем со мной к Бешту, тот избавит тебя от напасти твоей». Поехал кабатчик к Бешту и поведал тому всю историю. Послал Бешт повестку тому мерзопакостному человеку, чтобы пошел с ним на суд Торы. Когда пришли к тому пакостнику звать его на суд Торы, тот показал посланцам спину и выставил их на смех. Вернулись и рассказали Бешту. Сказал Бешт: «Больше ему не смеяться». Наутро разбил пакостника паралич. И знали все, что это Бешт покарал его. Пришла к Бешту жена больного просить, чтобы он помолился за того. Сказал ей Бешт, чтобы привезла того в город. Положили его в телегу и привезли к Бешту. Сказал ему Бешт: «Обязуешься ли ты вернуть кабак кабатчику?» Сказал ему: «Да». Сказал ему: «Ради исцеления твоего должен я погрузиться в микву для омовения». А час был полуночный, и пошел он со старостой синагоги совершить омовение в микве. Когда подошли они к микве, погасла свеча, упала и потерялась, и нечего было зажечь для света, и по причине темноты не мог Бешт совершить омовение в микве. А было сие в зимний день. Сказал Бешт старосте: «Возьми сосульку и зажги ее. Повелевший маслу гореть прикажет гореть и льду». Взял служка сосульку и зажег ее, и она горела и давала свет.
(Сипурей Яаков, 17)
Однажды проводил Бешт субботу у одного гвира из своих хороших знакомых. На исходе святой субботы, когда Бешт засобирался в дорогу, попросил у него гвир какой-нибудь подарок на память. Осмотрелся Бешт в доме вокруг и увидел свечу, лежавшую на шкатулке. Взял свечу и дал тому свечу в подарок. Гвир предположил, что, видно, будет у него надобность в ней. И решил сохранить ее. Однажды должен был гвир поехать в одно место далеко от своего города. Приехав же, сразу направился на постоялый двор и потребовал себе отдельную комнату, как принято у больших купцов. Дали ему отдельную комнату. Сторож закрыл за ним дверь и ключом запер ее снаружи. Гвир же начал шуметь и стучать, ибо не так принято в мире: ключ дают только постояльцу, чтобы тот запер дверь изнутри. Посмотрел он на свечу на столе (потому как так уж принято в мире, что приготовляют в комнате стул, стол, кровать и лампу), а свеча-то не простая, ибо выглядела как свеча, однако изнутри была полая. Замер гвир в изумлении. Не успел он лечь в постель, как свеча погасла. Ужасно испугался гвир, потому как кто знает, что это. Однако лиха беда не ходит одна: стал он на ощупь, как слепой, искать дверь, изнемог, но двери не нашел. Вспомнил он о свече, что дал ему Бешт, а он взял ее с собой в дорогу. Достал ту свечу и зажег ее. Осмотрелся и нашел дверь наружу, а была она сделана так, чтобы не видно было, что там дверь. Но напрасны были надежды его, ибо дверь была закрыта и заперта. Набрался решимости и стал искать по сторонам какой-нибудь ход под полом. Увидел под кроватью словно лаз в земле, что под домом, так что снаружи и не заметно, что есть там лаз. Открыл дверцу и увидел там множество умерщвленных людей, и давно и недавно убиенных. И понял по открывшемуся перед ним зрелищу, что хотят погубить его душу, да помилует нас Господь. Он, однако, набрался решимости, и взял тело одного из убитых накануне, и обрядил его в свою одежду, и сунул ему в карман несколько злотых, и положил его на кровать меж перин и подушек. Сам же спрятался промеж мертвецов. И не спал, а лежал, бодрствуя от великого страха. Услышал, как сторож открыл дверь, и подошел к кровати с тесаком в руке, и ударил [лежавшего там] по голове, раз и еще раз, и стал рыться в великой спешке в одежде его, и забрал деньги, и пошел себе, и дверь за собой запер. Когда рассвело, открыл он лаз и вышел в комнату. Увидел, что окно, подобно дверям, закрыто. Открыл его и хотел было выпрыгнуть из окна наружу. Увидел, как посреди улицы едет один господин из его города. Закричал ему со всей мочи: «Господин! Господин!» Услыхал господин, увидел его и подошел к окну. Рассказал ему гвир обо всем случившемся. Пошел господин со всеми слугами своими к хозяину. Сказал тому: «Что все это и кто это у тебя в такой-то комнате?» Сказал ему хозяин: «Один сумасшедший приехал к нам, и мы его заперли». Сказал ему: «Ничего подобного, ибо я его знаю». И были они вынуждены отпереть дверь. И гвир показал им все, что было там, и спасся от них. Хозяин же заплатил головой за то, что проливал людскую кровь. Затем поехал гвир к Бешту, дабы отблагодарить того. Сказал ему Бешт: «Отправляясь в путь, четыре вещи должен брать человек с собой по намеку, данному в Писании, – “Устрой себе дорогу…”, “устрой” – начальные буквы слов: тфилин, хлеб, водка, свеча»[274]. И так окажет милость Господь нам и всему Израилю, амен.
