Книга Флибустьеры Ямайки. Эпоха "великих походов" - Виктор Губарев

Кроме обвинения в ограблении виргинского кеча, капитану «Серф Волана» (переименованного в «Сэтисфекшн») инкриминировали использование каперского свидетельства, действительного лишь в пределах Средиземного моря (но не в Вест-Индии).

«Потом Морган собрал у себя военный совет с капитанами других пиратских кораблей, — пишет Эксквемелин, — и на этом совете пираты обсудили, в какое именно место испанского побережья им надлежит отправиться. Договорившись [идти на Картахену], пираты подняли паруса и взяли курс на восточную оконечность острова Эспаньолы, чтобы затем отправиться к острову Савоне [Саоне]; они решили, что суда сперва разойдутся, а потом снова соберутся в условленном месте, и там уже они договорятся окончательно, куда же им идти дальше. На всех кораблях выпили за здоровье короля и будущие успехи; при этом многие подняли стрельбу — господа были внутри корабля, а все остальные на палубе. Но весело было начало, а печальным оказался конец этого пиршества. Шальным выстрелом из мушкета какой-то пират угодил в пороховой погреб и корабль — а на нем было триста англичан и пленники французы — взлетел на воздух. Без малого тридцать человек простились с жизнью, но те, кто был в каютах, спаслись и отделались довольно легко. Моргану слегка свело ногу. Все находились на корме корабля, а на английских судах пороховые погреба располагаются в носовой части. И спаслось бы еще больше, если бы команда не перепилась до такой степени. Англичане не знали, чем объяснить это несчастье, и свалили все на французов, обвинив их в том, что они подорвали английский военный корабль; пираты говорили, будто французы получили от испанцев поручение напасть на английский корабль и завладеть им, если это удастся. В доказательство они показывали охранное письмо, отнятое у французов, а письмо это они получили у губернатора Баракоа; губернатор разрешал им следовать на Кубу и нападать на английские корабли, т. е. на пиратов Ямайки… Охранное письмо француз получил не для того, чтобы сражаться с пиратами: ведь он сам находился под защитой английских разбойников; скорее оно нужно было для того, чтобы вести с испанцами торговлю. Капитана французского судна оставили в живых, но дело было уже загублено. Англичане вернулись на Ямайку; французский капитан последовал за ними, надеясь устроить там свои дела; однако по прибытия на Ямайку он угодил в тюрьму и одно время опасался, что его повесят».

Иначе описывает эту трагедию хирург Ричард Браун:

«2-го января, около 10 часов утра, на борту «Оксфорда» состоялся военный совет с участием адмирала Моргана, капитана Коллира, капитана Пеннанта, капитана Эйлетта, капитана Бигфорда, капитана Moрриса-старшего, капитана Морриса-младшего, капитана Бруэра, капитана Tорнбери. И около 12 часов, когда он закончился, капитан приказал, чтобы стреляли из 15 пушек в честь их намерения идти атаковать Картахену с теми судами, которые у них имелись тогда, а также 2 или 3 другими, прибытия которых они ожидали, вместе с кораблем мосье Ла Вивена, находившимся в их владении. Людей же, с коими они могли это осуществить… включая дополнительно 180 человек, было не более девятисот. Но около 12 часов ситуация изменилась, ибо когда все капитаны, включая французского капитана, обедали на квартердеке, “Оксфорд” взорвался, и более 200 человек погибли, в том числе капитан Эйлетт — командир “Лили” (последний командир “Форсайта” в Англии), капитан Бигфорд, капитан Моррис, капитан Торнбери, капитан Уайтинг… Уцелели лишь шестеро мужчин и 4 юнги, принадлежавшие “Оксфорду”: капитан Коллир, м-р Томас Виннер — шкипер, м-р Рич[ард] Норман — помощник шкипера, м-р Рич[ард] Браун — хирург, кок и 8 других, которые были на борту французского приза; добрая половина [людей] охотилась, а другие стирали свою одежду на берегу. Трудно представить, из-за чего произошла эта печальная авария, но, видимо, причиной ее стала халатность артиллериста при забивке пороха в пушки, которые несколько ранее были разряжены. В момент взрыва судна капитан Уайтинг, казначей и я обедали… Грот-мачта была выдернута из корабля и упала на штирборт квартердека, где капитан Эйлетт, капитан Бигфорд и некоторые другие капитаны прохаживались, и все получили удар в голову грот-мачтой, и капитан Уайтинг, который находился справа от меня, и казначей, находившийся слева… потонули. Мне, слава Богу, удалось избежать этого. Я лишь услышал страшный шум, с огнем и дымом, и зубчатые стены навеса, охваченные огнем, упали на меня. И тут же я почувствовал, как палуба поехала и вода накрыла меня с головой, я нырнул, но вскоре вынырнул снова и так уцелел, забравшись верхом на бизань-мачту. Здесь было не более 20 людей разного сорта с других кораблей и из нашей команды, которые уцелели, но многие из них получили сильные травмы, а все, кто был на палубе или в любой другой части судна, погибли, кроме тех, кто находился на квартердеке.

Лодки, пришедшие, чтобы спасти тех, кто потерпел кораблекрушение, доставили нас на судно капитана Вивена, которое мы перед тем взяли. И 6 января капитан Коллир пошел на нем под всеми парусами к Ямайке».

Краткое сообщение об этой трагедии оставил в своем шканечном журнале и Уильям Бистон: «Адмирал Морган и те капитаны, которые сидели на той стороне стола, что и он, уцелели, а те капитаны, что сидели с другой стороны, все были убиты».

Капитан Джон Эйлетт, упомянутый Брауном, был уроженцем Колчестера. Он никогда не помышлял стать флибустьером, и во флотилию Моргана попал в силу сложившихся обстоятельств. Первые сведения об Эйлетте датируются 1655 годом, когда, находясь в Новой Англии, он снарядил кеч «Провиденс» для доставки провизии на недавно захваченную англичанами Ямайку. В море его перехватили испанцы (февраль 1656 года), которые доставили пленника в Санто-Доминго. В ноябре того же года Эйлетт написал письмо лорду-протектору Кромвелю, информируя его о варварском обращении испанцев с англичанами в Вест-Индии. Когда через несколько месяцев пленника отправили в Испанию, судно, на котором он находился, попало в руки англичан. В апреле 1658 года, уже находясь в Лондоне, Эйлетт предстал перед Верховным судом Адмиралтейства, где показал под присягой, каким образом угодил в испанский плен. Получив под свое командование 28-пушечное судно «Ковентри» (бывший испанский корабль «Сан Мигель», захваченный у островов Силли в феврале 1658 года фрегатами «Констант Уорвик» и «Эдвенчер»), он в июне того же года покинул Плимут, взяв курс на Ямайку. На остров он прибыл в сентябре. Там его судно было включено в состав флотилии Кристофера Мингса, отправившейся в крейсерство к берегам Испанского Мейна. После грабежа Санта-Марты он вернулся на «Ковентри» в Пойнт-Кагуэй. В начале июня 1660 года его корабль был признан не пригодным для дальнейшего несения службы и отправлен в Англию. На родину Эйлетт вернулся осенью того же года, где, узнав о реставрации монархии, тут же записался в королевский флот. Он участвовал во второй англо-голландской «торговой войне» в качестве капитана 48-пушечного фрегата «Портленд», но после участия в сражении Четырех дней (начало июня 1666 года) потерял этот пост. В августе 1667 года он обратился с ходатайством к королю, умоляя Его Величество передать ему под командование небольшой 60-тонный приз «Казамин», стоявший на якоре в Дептфорде. Год спустя Эйлетт получил под свое командование небольшой 10-пушечный фрегат «Лили», вооруженный с корсарскими целями (его совладельцем был сэр Джеймс Модифорд, брат ямайского губернатора). Прибыв в Порт-Ройял в конце 1668 года, он тут же отправился на рандеву с флотилией Моргана — как оказалось, себе на погибель.